Великая Испанская революция
Шрифт:
К утру 13 апреля противник ввел в бой еще 3300 солдат и три батареи артиллерии, что уже исключало развитие республиканского наступления. «Абсолютно неправы некоторые товарищи, утверждающие, что на арагонском фронте нет сил противника. Бой показал обратное, появились вовремя резервы и по своем составу, качеству действовали отлично» [374] , — комментирует советский военный специалист «Гораци». После артподготовки и авиаударов франкисты нанесли контрудар, и республиканцам пришлось отходить.
374
Там же. Д.355. Л.17.
Дивизия Маркса потеряла 872 человек, из них 120 командиров. «Рядовой и оставшийся комсостав дивизии оказывал весьма большое сопротивление противнику, и его стойкость была на большой высоте» [375] .
Одновременно анархо-синдикалистская дивизия атаковала франкистов севернее Уэски и отошла, потеряв 330 человек [376] . Ее удар должен был облегчить выполнение основной задачи.
«Нужно отметить, что как авиация, так и танки центрального фронта в данный момент бездействовали и,
375
Там же. Л.14.
376
Там же. Л.15.
377
Там же. Л.10–11.
По мнению «Гораци» операция под Касса де Бланка — «доказательство того, что арагонский фронт может действовать в существующем положении без придания каких-то отдельных технических частей или общевойсковых соединений… Что касается операций, имеющих большее значение и влияние на другие участки фронта, требуется техника и наличие вооруженных резервов.
Рассчитывать на получение последних вряд ли приходится, ибо предубежденность, не лишенная некоторого основания, к анархистам со стороны Ларго Кабальеро чрезмерно велика» [378] . Ирония ситуации заключалась в том, что как раз в это время предубежденность Ларго Кабальеро против анархистов стала проходить, а это открывало новые перспективы перед Арагонским фронтом и всей Республикой.
378
Там же. Л.10.
Франко продвигался к Мадриду. Координация действий революционных сил, а значит, и вооруженных формирований, была организована плохо. Для того, чтобы скоординировать усилия многочисленных политических сил Республики, нужно было менять правительство.
Широкий союз левых сил, опирающийся на массовые организации, и прежде всего на профсоюзы, который возник в Каталонии, теперь был жизненно необходим в центре. Падение Талаверы поставило вопрос ребром: для согласования многочисленных региональных, партийных и социальных интересов кабинет Хираля не годился. Поскольку Кортесы не отражали фактической расстановки сил (анархо-синдикалисты в них вообще не были представлены), правительство нужно было формировать с опорой на левые организации, пользующиеся реальным влиянием.
Президент Асанья поручил формирование правительства Ф. Ларго Кабальеро. По словам историков П. Бруэ и Э. Темиме, «участие ВСТ и поддержка НКТ должны были в нормальных условиях дать ему (правительству — А. Ш.) авторитет, которого не было у Хираля» [379] . Асанья не без колебаний пошел на такое полевение курса [380] . Но что было делать старому либералу, когда его страна ушла еще дальше влево.
Задачей номер один для Ларго Кабальеро было вовлечь в правительство коммунистов, чтобы теснее привязать СССР к Испанской республике и в то же время обеспечить лояльность этой сплоченной партии. Позиция Коминтерна о вхождении КПИ в правительство была сформулирована 24 июля 1936 г. и допускала приход коммунистов к власти в коалиции «только в крайнем случае, если это абсолютно необходимо в целях подавления мятежа» [381] .
379
Broue P., Temime E. Op. cit. P.202.
380
Alvarez del Vayo J. Op. cit. P.205.
381
Мещеряков М. Т. Испанская республика и Коминтерн. М., 1981. С.16.
Сталин продолжал колебаться по этому поводу до сентября. В условиях острого социально-политического кризиса политика коммунистов может оказаться неудачной, что скомпрометирует все коммунистическое движение, и без того проводящее после VII Конгресса Коминтерна «оппортунистическую» политику [382] . Приходить к власти предпочтительно на волне разгрома франкистов. В сентябре 1936 г. ситуация стала значительно хуже, чем в конце июля, и не получится ли, что коммунисты разделят ответственность за позорное поражение? Понимая суть этих колебаний, Ларго стал убеждать коммунистов в том, что они будут нести ответственность за поражение, если в решающий момент уклонятся от вхождения в правительство. «Конечно, — говорили нам, — вы остаетесь вне правительства, чтобы не компрометировать себя. Нет, вы войдете в правительство, и мы либо вместе победим, либо вместе умрем» [383] . Этот довод сработал.
382
Подробнее см.: Шубин А. В. Мир на краю бездны. От глобального кризиса к мировой войне. С. 197–223.
383
Коминтерн и гражданская война в Испании. С.142.
4 сентября правительство Ларго Кабальеро было сформировано. Большинство в нем принадлежало ИСРП — сам Ларго, который взял также пост военного министра, близкий к нему А. Галарса [384] (министр внутренних дел), И. Прието (министр авиации и флота) [385] , Х. Альварес дель Вайо [386] (иностранные дела), Х. Негрин (министр финансов). В правительство вошли два коммуниста — В. Урибе (министр сельского хозяйства) и Х. Эрнандес (образование). Также два места получили представители ЛРП — в кабинет вошел, правда, без портфеля, экс-премьер Х. Хираль, представлявший интересы
384
Оппоненты кабальеристов справа и их нынешние последователи часто обвиняют Галарсу в некомпетентности. Однако дело не в каких-то его частных ошибках, а в том, что он старался избегать подавления социальной активности, развернувшейся на территории Республики, даже если она шла «поперек» принятым ранее законам. Однако поскольку он все-таки занимался наведением порядка, насколько это было возможно в условиях революции, против него выступали и правые социалисты, и коммунисты, и анархо-синдикалисты (Graham H. Socialism and War. The Spanish Socialist Party in Power and Crisis. 1936–1939. Cambridge, 1991. P.63).
385
Прието, поддержанный исполкомом ИСРП, надеялся возглавить единое военное министерство, но Ларго Кабальеро не доверил своему оппоненту столь важную роль. Острое соперничество между лидерами ИСРП было перенесено в сферу военной политики. Это может показаться ошибкой. В действительности с точки зрения Ларго Кабальеро ошибкой было бы доверять Прието ведение войны. Но и полностью отстранить его от этого дела премьер не мог. Для Прието эти события переполнили чашу терпения (ведь Ларго прежде не допустил и его назначения премьером), и он, по выражению Х. Грэхэм, начал «политическую вендетту» (Graham H. Op. cit. P.62, 68).
386
Ларго Кабальеро предложил в министры иностранных дел ведущего левосоциалистического интеллектуала Л. Аракистайна. Но тот был ярким полемистом, от которого доставалось либералам, и Асанья заблокировал это предложение. Ларго настаивал, но сам Аракистайн предложил заменить свою кандидатуру Альваресом, которого считал левым. Однако позднее выяснится, что Альварес был левым социалистом совсем другого рода — не кабальеристом, а прокоммунистом. «Назначение Альвареса дель Вайо с самого начала разрушило единство левосоциалистического ядра правительства», — комментирует исследователь внутрипартийной борьбы в ИСРП Х. Грэхэм (Graham H. Op. cit. P.62).
С анархо-синдикалистами все было сложнее. Выступая на заседании секретариата ИККИ, А. Марти утверждал: «Влияние анархистов имеет решающее значение для всей страны и даже для Мадрида, где находится правительство» [387] . Ларго Кабальеро и коммунисты понимали, что привлечение этой силы в единую систему, координируемую правительством, имеет решающее значение для сопротивления франкизму. А. Марти на заседании ИККИ заявил о необходимости «втянуть в работу государственного аппарата не только Каталонии, но и всей страны, анархистов. Это повысит в них чувство ответственности и сократит безответственную критику с их стороны… Борьба с ними перед лицом фашизма — это конец. Значит, не нужно останавливаться перед тем, чтобы уступить им кое в чем, а после победы мы с ними посчитаемся, тем более, что после победы мы будем иметь сильную армию» [388] . Надежды Марти оправдались лишь частично — войдя в систему власти, анархисты продолжали проводить те же преобразования, что и раньше, и остро критиковать коммунистов за стремление остановить социальную революцию. Решающее столкновение между коммунистами и анархо-синдикалистами произошло «до победы» и подорвало шансы на нее.
387
РГАСПИ. Ф.495. Оп.18. Д.1117. Л.118.
388
Там же. Л.145, 147.
В сентябре НКТ была готова войти не в правительство, а в некий «национальный совет обороны» (это словесное различие было важно для противников государственных институтов). Возможность вхождения в такой орган обсуждалась анархо-синдикалистскими лидерами в конце августа — начале сентября, во время кризиса кабинета Хираля. Анархо-синдикалисты предложили столь радикальное переустройство политической системы, что это вызвало слухи о готовящемся государственном перевороте [389] . Впрочем, в планах анархо-синдикалистов не было ничего секретного. 18 сентября они были изложены в резолюции Национального пленума НКТ, который предложил сформировать Национальный совет обороны с реальными полномочиями и включить в него по пять представителей от ВСТ, НКТ и республиканцев (коммунисты должны были войти в Совет через ВСТ). Так была выдвинута идея создания исполнительной власти, ответственной не столько перед партиями и президентом, сколько перед массовыми организациями трудящихся. Позднее эта идея трансформируется в проект «профсоюзного правительства», к которому весной 1937 г. будет склоняться Ларго Кабальеро.
389
Там же. Л.123.
Совет должен был организовать народную милицию на основе всеобщей воинской повинности, провести социализацию промышленности и осуществлять планирование работы крупных предприятий, гарантировать свободу социальных экспериментов в деревне [390] . В сентябре 1936 г. для Ларго Кабальеро эти меры были еще слишком радикальными. Он считал, что НКТ собирается «навязать государственную структуру, основанную на неправительственных органах, которые в действительности привели бы к исчезновению республиканского государства (такое обвинение для анархо-синдикалистов звучит как похвала, ведь исчезновение бюрократического государства было их программной целью — А. Ш.). Они хотели, чтобы премьер-министр стал президентом анархо-синдикалистского государства. Он ответил, что принял власть для того, чтобы сделать все возможное для спасения республики, а не для того, чтобы ее предать» [391] . Эти возвышенные строки были написаны уже после событий. В 1936–1937 гг. Ларго Кабальеро не исключал переустройства республиканских институтов в направлении прямой демократии. Но предложение НКТ шло куда дальше его намерений, лишало реальной власти президента, партии и правительственные органы. Осенью 1936 г. Ларго Кабальеро побоялся остаться без этой опоры, без привычной республиканской легитимности. Когда партии проигнорировали идею Национального совета обороны и сформировали обычное правительство, НКТ сначала отказалась от участия в нем.
390
Там же. Л.123–124.
391
Cit.: Bolloten B. The Spanish Civil War. NY., 1991. P.200.