Великая оболганная война. Обе книги одним томом
Шрифт:
1928 год. Президент Германии фельдмаршал Гинденбург приветствует группу советских офицеров на манёврах рейхсвера. В строю второй слева — Тухачевский, четвёртый — Уборевич.
Наконец, остаются Тухачевский, Уборевич, Якир и прочие репрессированные «военные гении», по которым начиная с хрущёвских времён пролиты целые реки крокодиловых слёз. Например, в сочинённой Расулом Гамзатовым в 1960–1962 годах конъюнктурной поэме «Люди и тени» этим деятелям посвящены следующие проникновенные строки:
Бойцам запаса посланы повестки, Пехота немцев лезет напролом. Поторопитесь, маршал Тухачевский, Предстать войскам в обличье боевом. Пусть гений ваш опять блеснёт в приказе И удивит ошеломлённый мир. Федько пусть шлёт к вам офицеров связи И о делах радирует Якир. НоВ последнее время появилось немало публикаций, дающих представление о полководческих «талантах» безвременно отправленных в мир иной маршалов и командармов. Из них можно особо порекомендовать опубликованные в журнале «Родина» статьи Андрея Смирнова «Большие манёвры» [134] и «Торжество показухи» [135] . А вот что пишет по этому поводу известный историк и публицист В.В. Кожинов:
134
Смирнов А. Большие манёвры // Родина. 2000. № 4. С. 86–93.
135
Смирнов А. Торжество показухи. Киевские и Белорусские манёвры 1935–1936 годов // Родина. 2006. № 12. С. 88–96.
«Господствует мнение, что в результате репрессий 1937–1938 годов место зрелых и опытных военачальников заняли молодые и неискушённые, и это привело к тяжелейшим поражениям в начале войны. В действительности же на смену погибшим пришли в основном люди того же поколения, но другие — и с иным опытом.
Так, скажем, репрессированные Я.Б. Гамарник, В.М. Примаков, М.Н. Тухачевский, И.Ф. Федько, И.Э. Якир родились в 1893–1897 годах, и в те же самые годы, в 1894-1897-м, родились Г.К. Жуков, И.С. Конев, Р.Я. Малиновский, К.К. Рокоссовский, Ф.И. Толбухин. Но первые, исключая одного только Тухачевского, провоевавшего несколько месяцев в качестве подпоручика, не участвовали в Первой мировой войне, а вторые (кроме окончившего школу прапорщиков Толбухина) начали на ней свой боевой путь простыми солдатами.
Далее, первые оказались вскоре после революции на наиболее высоких руководящих постах (хотя им было тогда всего от 21 до 25 лет…) — без сомнения, по „идеологическим“, а не собственно „военным“ соображениям, — а вторые, медленно поднимаясь по должностной лестнице, обретали реальное умение управлять войсками. Дабы оценить это, вспомним, что Суворов в 18 лет начал свой воинский путь унтер-офицером (тогда — капралом), а 16-летний Кутузов — прапорщиком, и лишь к сорока годам они „дослужились“ до генеральского звания» [136] .
136
Кожинов В.В. Великая война России. М., 2005. С. 122–123.
Поправка Кожинову — Р.Я. Малиновский родился в 1898 году. Впрочем, если учесть, что будущий маршал 15-летним подростком удрал на фронт и затем прошёл всю 1-ю мировую, полученный им боевой опыт был ничуть не меньшим, чем у старших товарищей.
То, что будущие жертвы репрессий получили свои посты по идеологическим соображениям, хорошо видно, если сравнить время вступления той и другой категории военачальников в партию большевиков:
| Гамарник | 1916 | Василевский | 1938 |
| Примаков | 1914 | Жуков | 1919 |
| Тухачевский | 1918 | Конев | 1918 |
| Уборевич | 1917 | Малиновский | 1926 |
| Федько | 1917 | Рокоссовский | 1919 |
| Якир | 1917 | Толбухин | 1938 |
Разница налицо. Первые, вовремя примкнув к большевикам, получили в революционной круговерти высокие командные посты. Вторые вступать в партию не спешили, в результате их военная карьера развивалась куда медленней. Показательно, что имевший наибольший партийный стаж из перечисленных полководцев Великой Отечественной И.С. Конев, будучи командиром 2-й стрелковой дивизии, на совещании начсостава дивизии весной 1937 года (как раз накануне чистки), говоря о приоритете боевой подготовки по сравнению с политической, бросил «крамольную» фразу: «Если настанет час испытаний, то с чем будем воевать — с винтовкой или с марксизмом?» [137] .
137
Черушев Н.С. 1937 год: Элита Красной Армии на голгофе. М., 2003. С.15.
Наконец, остановимся ещё на одном моменте. Говоря о негативном влиянии репрессий на боеспособность Красной Армии, различные авторы нередко восхваляют атмосферу, царившую в РККА накануне «большой чистки». Вот что пишут, например, уже упоминавшиеся выше В.Н. Рапопорт и Ю.А. Геллер:
«Не было в той армии серой солдатской скотинки и господ офицеров — как при царе, солдатского и офицерского состава — как сейчас. Были товарищи по оружию — красноармейцы и командиры. Муштру заменили
В РККА даже внешний облик военнослужащих всех рангов нёс в себе что-то благородное и сурово-романтическое. Форма была простая, строгая — и для всех фактически одинаковая» [138] .
138
Рапопорт В.Н., Геллер Ю.А. Измена Родине. М., 1995. С.201.
«Но недоучившемуся бурсаку, рвавшемуся в корифеи всех дел и занятий, никак не могла импонировать РККА, где ещё гнездился революционный дух, давно выветрившийся из партийных и прочих бюрократов. (В Уставе внутренней службы было записано, что следует выполнять все приказания, кроме явно контрреволюционных.)» [139] .
Прервём этот восторженный панегирик. Как известно, в своём неуёмном стремлении к переустройству мира революционные мечтатели наделали немало вредных и нелепых глупостей, в том числе и в военной области. С некоторыми из этих глупостей пришлось распрощаться почти сразу, например, с идеей о замене регулярной армии всеобщим вооружением народа. Другие на какое-то время прижились. В частности, введённая приказом Реввоенсовета Республики от 31 января 1922 года форма одежды действительно была практически одинаковой как для командного состава, так и для красноармейцев [140] .
139
Там же. С.202.
140
Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. 2-е изд. М., 1987. С.638.
Но вот постановлением ЦИК и СНК СССР № 19/2135 от 22 сентября 1935 года в Красной Армии вводятся персональные военные звания, а вскоре приказом наркома обороны СССР № 176 от 3 декабря 1935 года — новое обмундирование и знаки различия. При этом форма одежды командного и начальствующего состава резко отличалась от обмундирования рядовых и младшего комсостава. Ряд признаков позволял сразу отличить командиров от рядовых: знаки различия в петлицах, золотая окантовка петлиц для комсостава, окантовка воротника и манжет гимнастёрки, брюк и пилотки, нарукавные знаки различия, командирское снаряжение (специальный ремень, портупея и т. п.) [141] . Таким образом, Тухачевский, Якир, Уборевич и другие расстрелянные военачальники успели вдоволь покрасоваться в новой форме.
141
Харитонов О.В. Форма одежды и знаки различия Красной и Советской Армии 1918–1945 гг. Л., 1960. С. 23–26.
Впрочем, главное не форма, а содержание. Каковы же были боевые качества Красной Армии до «большой чистки»? Посмотрим, что говорят документы. Вопреки любителям революционной романтики, картина оказывается не такой уж благостной:
«…Плохая боевая выучка войск во времена Уборевича и Якира была обусловлена не только низкой квалификацией командиров РККА, но и плохим воинским воспитанием. Об уровне последнего можно судить, например, по коллективному портрету комсостава 110-го стрелкового полка БВО, сделанному комдивом К.П. Подласом в октябре 1936 года: „Млад[шие] держатся со старшими фамильярно, распущенно, отставляет ногу, сидя принимает распоряжение, пререкания… Много рваного обмундирования, грязные, небритые, рваные сапоги и т. д.“ (РГВА. Ф.37464. Оп.1. Д.12. Л.92). „Небритые, с грязными воротничками“ ходили тогда и средние командиры 44-й и 45-й дивизий КВО (РГВА. Ф.37928. Оп.1. Д.269. Л.3; Ф.1417. Оп.1. Д.285. Л. 16): ведь так „красные офицеры“ воспитывались ещё в курсантские годы… Вот как, к примеру, выглядели в августе 1932 года курсанты Объединённой Белорусской военной школы: „резко бросается в глаза слабая строевая выправка“; обмундирование „почти всё лето не стиралось“ и „дошло до цвета нефти“. Завидев командира с ромбами в петлицах (то есть по-старорежимному генерала!), „курсанты дневальные… мялись, один почёсывал щеку и вертел головой, не зная, что делать: встать или сидеть“ (РГВА. Ф.31983. Оп.2. Д.13. Л.151,171,164,25).
Неприглядно смотрелся при Якире и Уборевиче и младший командир РККА. Неподтянутый, небритый, часто в рваной гимнастёрке, а то и без знаков различия (!) он в принципе не мог быть требовательным, не мог настойчиво отрабатывать с бойцами все детали их подготовки. С таким командиром можно было пререкаться, его можно было величать „балдой“ и крыть матом — низкий уровень дисциплины был ещё одним фактором, обусловившим слабую боевую выучку РККА в середине 30-х годов. Впрочем, укреплению дисциплины не способствовала и общая атмосфера „пролетарского государства“. В красноармейце видели не столько солдата, сколько гражданина, „товарища такого-то“. Командира взвода и старшину боец мог критиковать на комсомольском собрании — о какой воинской дисциплине могла идти речь?» [142] .
142
Смирнов А. Большие манёвры // Родина. 2000. № 4. С.93.
Была ли необходима столь широкомасштабная чистка РККА? К сожалению, немалая доля командиров, подвергшихся в то время политическим преследованиям, пострадала безвинно. Большинство из них вскоре было оправдано и восстановлено в армии. С другой стороны, опасность, созданная для государства военными заговорщиками во главе с Тухачевским, была слишком велика, что и объясняет допущенные «перегибы» при ликвидации заговора.
Глава 3
Миф о кавалерии