Великая Охота (др. изд.)
Шрифт:
Ранд быстро пал на одно колено, левая рука — на эфесе меча, правый кулак уперт в узорный ковер, голова — склонена.
— Вы призвали меня к себе, мать, и вот я пришел. Я готов.
Он поднял голову, успев заметить, как приподнялись ее брови.
— Так уж и готов, юноша? — Ее, казалось, забавляло происходящее — если судить по голосу. Но было в голосе еще что-то, чего он не сумел определить. И забавляющейся она никак не выглядела. — Встань, юноша, и позволь мне взглянуть на тебя.
Ранд выпрямился и постарался, чтобы лицо оставалось спокойным. Не сжать кулаки потребовало усилий. Три Айз
— Сядь, юноша, — наконец сказала она, указывая на стул со спинкой из перекладин, который был поставлен прямо перед столом. — Боюсь, разговор будет долгим.
— Благодарю, мать. — Он наклонил голову, потом, как ему говорил Лан, взглянул на стул и коснулся меча. — С вашего позволения я останусь стоять. Стража еще не завершена.
Престол Амерлин раздраженно хмыкнула и повернулась к Морейн:
— Ты оставила его на Лана, дочь моя? Будет и так трудно — и без того, что он нахватался от Стража.
— Лан обучал всех мальчиков, мать, — спокойно отвечала Морейн. — Немного больше времени он уделил ему потому, что у него был меч.
Коричневая Айз Седай шевельнулась на стуле:
— Гайдины горды и упрямы, мать, но полезны. Я не смогла бы без Томаса, и вы не хотели бы потерять Алрика. От нескольких Красных я даже слышала, как они говорили: мол, иногда им жаль, что у них нет Стража. И Зеленые, конечно же...
Сейчас три Айз Седай совершенно не замечали Ранда.
— Этот меч, — произнесла Амерлин. — Если не ошибаюсь, клинок со знаком цапли. Как он попал к нему?
— Тэм ал'Тор еще юношей оставил Двуречье. Он вступил в армию Иллиана и провоевал в Белоплащниковой Войне и в двух последних войнах с Тиром. Со временем он дорос до мастера клинка и стал Вторым Капитаном Соратников. После Айильской Войны Тэм ал'Тор вернулся в Двуречье, с женой из Кэймлина и с мальчиком-младенцем. Эти сведения могли многое спасти, узнай я об этом раньше, но узнала я лишь сейчас.
Ранд вытаращился на Морейн. Он знал, что Тэм уходил из Двуречья и вернулся с женой-чужестранкой и с мечом, но остальное... Откуда она все это узнала? Не в Эмондовом Лугу. Если только Найнив не рассказала ей больше того, что когда-то рассказывала мне. Мальчик-младенец. Она не говорит — его сын. Но ведь так оно и есть.
— Против Тира. — Престол Амерлин слегка нахмурилась. — Что ж, в тех войнах хватало вины с обеих сторон. Глупцы-мужчины, которые предпочтут драться, а не договариваться. Можешь сказать, Верин, подлинный ли клинок?
— Есть способы проверить, мать.
— Тогда возьми его и проверь, дочь моя.
Три женщины даже не смотрели на Ранда. Он отступил на шаг, крепко сжимая рукоять.
— Мне этот меч дал мой отец, — гневно сказал он. — Никто не отберет его у меня.
Только потом он сообразил, что Верин даже не подумала двинуться с места. Ранд посмотрел на женщин смущенно, стараясь восстановить самообладание.
— Итак, — заключила Престол Амерлин, — в тебе есть кое-какой огонь, не считая того, что вложил Лан. Тебе он понадобится.
— Я тот, кто я есть, мать, — сумел вымолвить он достаточно спокойно. — Я готов к тому, что грядет.
Престол Амерлин поморщилась:
— Лан крепко вбил это в тебя.
— Мэт и Перрин уезжают? Почему? — Запоздало он вспомнил о почтительности и добавил: — Мать.
— Тебе известно о кинжале, который нес с собой твой друг? — По изгибу ее губ было ясно, что она думает о кинжале. — Он тоже похищен. Пока кинжал не найден, связь между клинком и Мэтом нельзя оборвать окончательно, и твой друг погибнет. Если хочешь, можешь отправиться с ним. Или остаться здесь. Нет никаких сомнений, что Лорд Агельмар разрешит тебе оставаться гостем сколько пожелаешь. Я сегодня тоже уезжаю. Морейн Седай будет сопровождать меня, как и Эгвейн и Найнив, так что ты, если останешься, останешься один. Выбор — за тобой.
Ранд уставился на Амерлин. Она говорит, что я могу идти куда хочу. Ради этого она меня сюда вызвала? Мэт умирает!Он глянул на Морейн, невозмутимо сидящую со сложенными на коленях руками. Вид у нее был такой, словно менее всего ее интересовало, куда он уйдет. На какой путь вы, Айз Седай, меня толкаете? Чтоб я сгорел, но я пойду другим. Но раз Мэт умирает... Я не могу его бросить. Свет, но как же нам найти этот кинжал?
— Тебе необязательно говорить сейчас о своем выборе, — сказала Амерлин. Ее, казалось, это тоже не интересовало. — Но ты должен решить до отъезда Ингтара.
— Я поеду с Ингтаром, мать.
Престол Амерлин рассеянно кивнула:
— Теперь, когда мы разобрались с этим, можно перейти к делам поважнее. Мне известно, юноша, что ты способен направлять Силу. Что ты скажешь?
У Ранда отвалилась челюсть. Произнесенные небрежным тоном, слова Амерлин врезали по нему, охваченному тревогой за Мэта, не слабее, чем захлопывающаяся амбарная дверь. Ответы и указания Лана волчком закружились в голове. Ранд, облизывая губы, хлопал глазами и смотрел на Амерлин. Одно — предполагать, что она знает, и совершенно другое — вдруг выяснить, что ей и в самом деле об этом известно. На лбу выступил пот.
Ожидая ответа, Амерлин подалась вперед в своем кресле но у Ранда было чувство, что ей хотелось отодвинуться подальше. Он помнил, что сказал Лан. Если она опасается тебя...Ему захотелось рассмеяться. Если онаопасалась его.
— Нет, не могу. То есть... Нарочно я этого не делаю. Это просто случается. Я не хочу на... направлять Силу. Больше я не стану никогда этого делать. Клянусь.
— Не хочешь, — произнесла Престол Амерлин. — Что ж, очень мудро с твоей стороны. И к тому же глупо. Кое-кого возможно обучить направлять; большинство — нельзя. Правда, от рождения немногие обладают задатками для этого. Рано или поздно, они обретают способность владеть Единой Силой — хотят они того или нет, это столь же несомненно, как то, что из икринок рождается рыба. Ты будешь продолжать направлять ее, юноша. Тут ты бессилен, ничего не поделаешь. И лучше бы тебе научитьсянаправлять, научиться контролировать ее, иначе тебе не прожить достаточно долго, чтобы успеть сойти с ума. Единая Сила убивает тех, кто не в состоянии справиться с ее потоком.