Великая Отечественная альтернатива. 1941 в сослагательном наклонении
Шрифт:
Тем не менее определенные наработки на ниве скоростного тягача к 1935 г. в СССР уже имелись. 1935 г., напомню, был своего рода Рубиконом в создании мехсоединений в СССР и Германии. Реальным препятствием на пути оснащения механизированных соединений Красной армии полугусеничными тягачами с движителем Кегресса было отсутствие стабильного интереса к этой проблеме со стороны командования танковых войск. Оснащение механизированных соединений артиллерией было достаточно условным (одна батарея на целый мехкорпус), о тяжелых орудиях речи практически не было. Поэтому отсутствовали стимулы для того, чтобы продираться по трудной дороге создания и производства хотя бы в ограниченных объемах собственного скоростного тягача. Подчеркну: «хотя бы в ограниченных объемах». Об оснащении всей Красной армии тягачами по типу ЯСП не могло быть и речи. Собственно, в Вермахте сложные
Скорее всего, механизированных корпусов «стратегических танков» первоначально будет сформировано столько же, сколько формировали в реальной Красной армии механизированных (танковых) корпусов, — четыре. Это были, напомню, 5, 7, 11 и 45-й механизированные корпуса. На язык просится сравнение мехкорпусов «стратегических танков» с танковыми армиями 1943–1945 гг., но эта аналогия не совсем точна. При наличии скоростных тягачей для артиллерии 122-мм и 152-мм калибров мехкорпуса «стратегических танков» будут сильнее советских танковых армий. Преимуществом танковых армий будет, пожалуй, армейское управление с соответствующими средствами связи.
Одним из наиболее сложных вопросов в данной альтернативе является рассмотрение ситуации 1940–1941 гг. Как известно, в реальности в это время проходила масштабная реорганизация танковых войск, в ходе которой мехкорпуса 1930-х годов были расформированы. Затем появились два поколения новых мехкорпусов, уже принципиальной новой организации, первое в 1940 г., второе — в 1941 г. В итоге к началу войны налицо было 29 механизированных корпусов. Представляется, что в альтернативном варианте, в случае начала формирования корпусов «стратегических танков» в 1935 г., подобных шараханий удастся избежать. Собственно, одной из главных причин отказа от механизированных корпусов, сформированных в 1930-е годы, была их «громоздкость». Выявилась эта «громоздкость», в частности, в ходе Польского похода в сентябре 1939 г. К «стратегическим танкам» такие претензии вряд ли будут выдвигаться. Поэтому наиболее вероятной последовательностью событий будет следующая. Во-первых, никакого расформирования мехкорпусов «стратегических танков». Те, что имелись к началу Второй мировой войны, сохранятся в неизменном виде. Во-вторых, следует ожидать, что в 1940 г. начнется формирование второй волны мехкорпусов «стратегических танков», с удвоением их общего количества. То есть если реальным летом 1940 г. началось формирование мехкорпусов новой организации фактически с нуля, то в альтернативе будет иметь место клонирование существующих соединений. В-третьих, резкие телодвижения с формированием дополнительно двух десятков новых мехкорпусов также сомнительны. Скорее всего, при наличии «обжитой» с 1935 г. организационной структуры мехкорпуса «стратегических танков» бригады непосредственной поддержки на танках Т-26 останутся нетронутыми. Максимум, чего можно ожидать, — запуска процесса формирования еще 5–7 мехкорпусов в 1941 г. Таким образом, их число возрастет примерно до полутора десятков.
Достаточно логичным и реалистичным представляется идея с формированием конно-механизированных групп из «стратегических танков» (мехкорпуса или даже двух мехкорпусов) и кавалерийских корпусов. Позволю себе предположить, что таковых будет сформировано по меньшей мере три штуки. Назовем их 1-я КМГ, 2-я КМГ и 3-я КМГ соответственно. Формирование КМГ практически постоянного состава, кстати, имело место в СССР во второй половине войны. Например, в южном секторе советско-германского фронта действовала КМГ под командованием И. Плиева.
Еще одним принципиальным вопросом является подчиненность мехкорпусов «стратегических танков». Соединение класса «корпус» обычно подчиняют тому или иному армейскому управлению. В реальном 1941 г. мехкорпуса подчиняли общевойсковым армиям. Идея танковой армии для 1940–1941 гг. представляется несколько преждевременной. Проще
Подчинение «стратегических танков» непосредственно командованию фронта позволяет изолировать их от своеволия командующих армиями. Характерным примером такого своеволия являются действия командующего 6-й армией Юго-Западного фронта генерала Музыченко, который в июне 1941 г. весьма вольно обходился с подчиненными ему 4-м и 8-м механизированными корпусами, в некоторых случаях даже прямо игнорируя указания из штаба фронта. Своя правда у И. Н. Музыченко, конечно же, была. Его стрелковые дивизии были растянуты по фронту, и удары немецких пехотных дивизий вызывали кризисы то там, то здесь, что в конечном итоге вынудило применять танки как «пожарную команду» для подпирания фронта обороны 6-й армии. Тем не менее эти метания не лучшим образом сказались на характере противодействия наступлению 1-й танковой группы на направлении главного удара группы армий «Юг».
Конечно, такое своеволие могло быть проявлено и со стороны командования фронта. Так, 4 июля 1941 г. по приказу начальника штаба Северо-Западного фронта из состава 3-й танковой дивизии 1-го мехкорпуса был изъят мотострелковый полк с мотоциклетной ротой 5-го мотоциклетного полка. Он действовал отдельно от дивизии, что не лучшим образом сказалось на эффективности атак танков дивизии на немецкий плацдарм на р. Великой у города Остров. Тем не менее квалификация фронтового командования была в среднем выше и при постановке задач учитывались интересы фронта в целом. Так, подчиненным ему непосредственно 15-м мехкорпусом командование Юго-Западного фронта управляло с меньшими проблемами, чем 4-м и 8-м мехкорпусами через голову соответствующих командующих армиями. Подчинение фронту также означает повышенное внимание к использованию «стратегических танков» со стороны Верховного командования.
Побочным эффектом от подчинения «стратегических танков» фронту будет отнесение их места постоянной дислокации в глубину относительно мехкорпусов реального 1941 г. Последние подчинялись армиям и поэтому были относительно близко к границе. Подчиненные фронту окажутся оттянуты несколько дальше на восток.
«Стратегические танки» в бою
К началу войны семь из восьми механизированных корпусов «стратегических танков» находились в местах постоянной дислокации в мирное время. Один мехкорпус находился в движении, он ехал в эшелонах из Забайкалья на Украину. Два мехкорпуса поделили между собой две столицы: один мехкорпус находился в Ленинградском округе, второй — в Московском. В трех приграничных (особых) округах было пять корпусов «стратегических танков». Один дислоцировался в Прибалтике, второй находился под Минском в Западном особом округе. Наконец, из оставшихся пяти три дислоцировались на Украине: два в районе Тернополя и Проскурова и один под Киевом.
Достигнутое немцами упреждение Красной армии в мобилизации и развертывании коснулось их точно так же, как и другие соединения Красной армии. Конечно, в сравнении со стрелковыми дивизиями мехкорпуса являлись соединениями с высокой степенью боевой готовности. Будучи подняты по тревоге утром 22 июня 1941 г., мехкорпуса выходили в назначенные им районы, отмобилизовывались и приводили себя в порядок, прячась в лесах от вражеской авиации.
Упреждение Красной армии в мобилизации и развертывании влияло прежде всего на соотношение сил. Оно было неблагоприятным как по стрелковым соединениям, так и по подвижным соединениям. Пяти советским механизированным корпусам «стратегических танков» формирования 1935–1940 гг. в западных округах германское командование могло противопоставить десять моторизованных корпусов (AK(mot.). Это были XXXXI и LVI корпуса 4-й танковой группы, LVII и XXXIX корпуса 3-й танковой группы, XXIV, XXXXVI и XXXXVII корпуса 2-й танковой группы, III, XIV и XXXXVIII корпуса 1-й танковой группы. Несколько улучшалось соотношение сил за счет большего числа соединений в советском механизированном корпусе «стратегических танков».