Великая Отечественная катастрофа-3
Шрифт:
Бывали ситуации, когда удары по аэродромам и вовсе становились единственным возможным средством вооруженной борьбы. Например, в начале 1941 года и английская, и немецкая бомбардировочная авиация перешла к тактике ночных налетов на города и военные базы противника. Несмотря на огромные усилия (и немалые успехи) в деле создания и освоения в боевых частях средств радиолокационного обнаружения самолетов, ночные истребители оказались на тот момент бессильными в противоборстве с невидимыми в ночном мраке бомбардировщиками. Ничего другого, кроме крайне малоэффективных и ведущих к огромным потерям налетов на аэродромы базирования бомбардировщиков противника, предпринять тогда оказалось практически невозможно.
Переходя теперь от этих общих соображений к реальным событиям 22 июня 1941 года, мы можем однозначно констатировать, что решение командования Люфтваффе
В мае 1940 года немцам удалось сосредоточить на Западном фронте самую большую группировку сил Люфтваффе за все время Второй Мировой войны. Наступление вермахта в Нидерландах, Бельгии и северной Франции, на фронте протяженностью в 300 км по прямой (от Арнема до Саарбрюкена), с воздуха поддерживали два воздушных флота (2-й и 3-й), в составе которых насчитывалось 27 истребительных и 40 бомбардировочных авиагрупп, 9 групп пикировщиков Ju-87 и 9 групп многоцелевых двухмоторных Me-110. Всего 85 групп, 3641 боевой самолет (и это без учета устаревших бипланов «Арадо» Аг-68 и «Хеншель» Hs-123, без учета разведывательной, транспортной, санитарной авиации). Оперативная плотность — 12 боевых самолетов на километр фронта наступления.
22 июня 1941 года на Восточном фронте было сосредоточено (с учетом частей Люфтваффе, дислоцированных в северной Норвегии и Румынии) 22 истребительные и 29 бомбардировочных авиагрупп, 8 групп пикировщиков Ju-87 и 4 группы многоцелевых двухмоторных Me-110. Всего 63 группы, на вооружении которых числилось порядка 2350 боевых самолетов(включая неисправные). Точную цифру назвать невозможно в принципе — самолеты в ВВС являются расходным материалом, который прибывает, убывает, ломается, чинится, передается с баланса одной структуры на баланс другой. Причем, все это происходит во время войны, сама природа которой не предполагает возможность ведения учета, подобного принятому на современном компьютеризованном складе…
После предшествующих многомесячных боев в небе над Балканами и Средиземным морем техническое состояние самолетного парка Люфтваффе было удручающим. Средний процент боеготовых самолетов составлял 77 %. Такие авиагруппы, как II/JG-77, III/JG-27,1/ StG-2, II/KG-53, III/KG-3,1/ZG-26, прибыли на Восточный фронт, имея на вооружении менее половины штатного числа исправных самолетов.
Минимальная протяженность фронта наступления даже в самый первый день войны составляла 800 км по прямой (от Клайпеды до Самбора). Уже через две недели ширина фронта увеличилась почти в два раза (1400 км по прямой от Риги до Одессы). Даже без учета потерь первых дней войны, средняя оперативная плотность немецкой авиации снизилась до 2 самолетов на километр фронта наступления (опять же — включая неисправные). К этому остается только добавить, что по предвоенным представлениям советской военной науки фронтовая наступательная операция требовала создания плотностей в 15–20 самолетов на километр. Даже Гитлер, хотя его и принято считать параноиком, понимал несоразмерность сил и задач: «При такой огромности пространства Люфтваффе не в состоянии одновременно обработать его целиком; в начале войны авиация может господствовать только над частями гигантского фронта…»
В среднем по числу летчиков-истребителей (с учетом ВВС Черноморского и Балтийского флотов) советская авиация имела четырехкратное превосходство над противником (расчет по числу самолетов-истребителей приводит к еще большим цифрам, так как во многих истребительных полках советских ВВС самолетов было в 1,5–2 раза больше, чем летчиков). На северном и южном флангах огромного фронта (т. е. в Прибалтике и на Украине) численное превосходство советской истребительной авиации было просто подавляющим: 7 к 1 в полосе наступления немецкой группы армий «Север» и 5 к 1 в полосе наступления группы армий «Юг».
Весьма показательно и сравнение с численностью авиации других противников Германии. В мае 1940 года
Ничуть не менее внушительными казались и потенциальные возможности советской бомбардировочной авиации. 22 июня 1941 года в составе группировки советской авиации (с учетом ДБА и авиации ВМФ) числилось 1300 ДБ-З/Зф, 175 °CБ, 205 Пе-2,140 Ар-2,195 Су-2 и 50 Як-2/4. На вооружении группировки Люфтваффе на Восточном фронте было 520Ju-88,300 Не-111, 340 Ju-87 и 130 Do-17. Суммарный «бомбовый залп» (считая по максимальной бомбовой нагрузке) советской авиации был в 2,5 раза больше, чем у противника (6480 и 2550 тонн соответственно). Следует отметить и то обстоятельство, что значительно большее число самолетов-носителей делало советскую группировку менее уязвимой для ПВО противника и теоретически обеспечивало большую вероятность регулярной «доставки» этих 6,5 килотонн к вражеским объектам. В такой ситуации командование Люфтваффе вынуждено было прибегнуть к такому рискованному и затратному тактическому приему, как массированный удар по аэродромам базирования советских ВВС. Еще раз подчеркнем — это был вынужденный шаг, чреватый огромными потерями, а вовсе не «волшебная палочка», удачно найденная немцами и недоступная их противникам.
К каким же результатам привело это решение на практике?
Как ни странно, но конкретный и аргументированный ответ на этот вопрос неизвестен и по сей день. Точнее говоря, известна лишь одна составляющая ответа — потери Люфтваффе оказались вполне ощутимыми. Выполнив 22 июня 1941 года порядка 4 тысяч боевых вылетов, немецкая авиация потеряла безвозвратно («повреждения от 100 до 60 %, приводящие к списанию самолета» по принятой в Люфтваффе классификации) 60 боевых самолетов (истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков и пикировщиков). Еще 54 машины получили повреждения меньшей степени тяжести. Общие потери составили, таким образом, 114 самолетов(1-й воздушный флот — 9, 2-й воздушный флот — 47, 4-й воздушный флот — 58). Во все эти цифры не включены потери, связанные с авариями при взлете, столкновениями в воздухе и прочими причинами, явно не связанными с противодействием противника. Разумеется, стакан, в который налито 100 мл воды, можно с равным основанием назвать «наполовину пустым» или же «наполовину полным». Безвозвратная потеря 60 самолетов за один день была для немцев «непозволительной роскошью». Авиационная промышленность Германии в 1941 году продолжала работать в одну смену и выпускала в среднем 10 бомбардировщиков и 8 истребителей в день. При таких пропорциях производства и потерь вся группировка Люфтваффе на Восточном фронте могла «закончиться» за два месяца.
С другой стороны, в первый день войны на Западном фронте (10 мая 1940 года) немцы безвозвратно потеряли 147 самолетов (и это не считая 157 транспортных «Юнкерсов», сбитых 10 мая в ходе высадки воздушного десанта в Голландии). Учитывая указанное выше соотношение численности советских и французских истребителей, потери Люфтваффе на Восточном фронте представляются неправдоподобно низкими. Не будем забывать и про 1039 зенитных батарей (именно батарей, а не зенитных орудий), стоявших на вооружении войск западных приграничных округов СССР. И совсем уже странно выглядят потери 1-го Воздушного флота Люфтваффе, который, имея своим противником ВВС Северо-Западного фронта (Прибалтийского военного округа), в составе которого числилось 8 истребительных авиаполков (418 летчиков-истребителей), потерял безвозвратно всего 3 (три) боевых самолета.