Великая Отечественная на Черном море. часть 2
Шрифт:
Если бы перед нами стояла задача выяснить расход цемента и арматуры при сооружении дотов и огневых позиций батарей, то и эта проблема была бы решена. Сейчас же нам достаточно общей картины оборудования рубежей и, благодаря исследователю, она обретает вполне реальные черты.
ЗИМНИЙ ШТУРМ, ДЕНЬ ЗА ДНЕМ
17 декабря, среда.
День 17 декабря оказался одним из самых трагичных и тяжелых за всю оборону Севастополя. Ванеев пишет: «...в 6 ч 10 минут началась короткая, но мощная немецкая артподготовка». Но штурм начался намного раньше. В 4 ч 30 минут на участке 8-й бригады морской пехоты разведывательный батальон 22-й немецкой дивизии произвел диверсионную операцию и вырезал передовое охранение правого фланга бригады. Впереди штурмовой группы батальона шли около двух десятков предателей, переодетых в советскую
В некоторых источниках указывается на участие в этой операции взвода из состава учебного полка «Бранденбург» – немецкого диверсионного подразделения в составе Абвера. Подтверждений этому найти не удалось. Не подтверждают эту версию и немецкие источники. Из воспоминаний бывшего военнослужащего 22-й дивизии Мюллера: «...за бокалом крепкого вина, оберст фон Бодден поделился подробностями задуманной операции, при этом он заметил, что от добровольных помощников из числа местного населения отбоя не было, особенно старались крымские татары. Из их числа было отобрано человек пятьдесят наиболее пригодных для операции... Еще в октябре 1941 года, в селении Ак-Шейх, нами был захвачен большой склад с обмундированием, которое было решено использовать для операции. ...Командир разведчиков 22-й дивизии был неистощим на выдумки... Тогда еще никто не знал, что скоро нашего героя не станет...».
А вот житель Крыма Панов-Никитский, в годы войны сотрудничавший с немцами, пишет: «На начальном этапе татары не особенно охотно шли служить в немецкие подразделения. Они организовывали отряды местной самообороны, получая от немцев оружие и обмундирование, занимались реквизицией излишков продовольствия... или охраной своих сел. В немецких частях татар практически не было, не говоря уж о румынских. Утверждения о том, что татары в 1941-42 г. служили в немецких частях – не более чем выдумки. Лишь в 1943 г. с изменением немецкой политики, и с походом Советской армии к границам Крыма, их отношения изменились... В 1941 году немцы чаще всего, вербовали своих помощников среди пленных, чаще всего солдат, моряки, одурманенные большевистской пропагандой, почти всегда отказывались от сотрудничества с немцами, предпочитая быть расстрелянными...».
Так или иначе, почти все передовое охранение на участке 8-й бригады морской пехоты было снято, и бригада почти полностью потеряла первую линию обороны на правом фланге. Отчаянное сопротивление оказали только три дзота на левом фланге, своим огнем подняв тревогу. Их мужественное сопротивление позволило вывести часть минометного дивизиона и сохранить часть минометов бригады. Однако уже через полчаса в 5 ч 30 м дзоты, оставшиеся без пехотного прикрытия, были забросаны гранатами и умолкли. Противник атаковал из деревни Чоткара (Малодворное) по дороге и от деревни Калымтай вдоль балки Коба-Джилга. Около роты 1-го батальона 8-й бригады оказалось в окружении. В 6 ч 10 минут началась общая артподготовка немецких войск, а в 6 ч 50 минут немецко-фашистские войска перешли в наступление по всему фронту обороны Севастополя.
Противник ввел в бой пять немецких пехотных дивизий (72-ю, 50-ю, 24-ю, 132-ю и 22-ю), 1-ю румынскую королевскую горнострелковую бригаду, а также части 5-й и 6-й румынских бригад. Нужно отметить хорошую работу немецкой войсковой разведки. Большая часть ударов наносилось на стыках наших разнородных соединений и секторов обороны. На острие главного удара были 22-я и 132-я немецкие дивизии, которые с двух сторон обходили Бельбекскую долину по господствующим высотам. 22-я дивизия атаковала слабо укрепленный стык 8-й бригады морской пехоты и 241-го полка. 132-я била в стык между 3-м и 4-м секторами: между 241-м полком 95-й дивизии и 287-м полком 25-й. Части 132-й дивизии попытались отсечь от основных сил 1-й батальон 287-го полка и батарею 69-го артполка, оборонявшихся на выступе высоты Яйла-баш. 22-й дивизии сопутствовал успех, первым ночным броском был почти полностью уничтожен многострадальный 1-й батальон 8-й бригады, попали под артиллерийский огонь и понесли потери второй третий и пятый батальоны бригады. Основной удар немцы наносили по дороге, которая по диагонали пересекает плато и выходит в Бельбекскую долину. Дорога превосходно сохранилась и по сей день и идет из современного села Краснозорье, мимо поселка Семиренко, и далее мимо воинской части к Симферопольскому шоссе. Атакой передовых частей немецкой 22-й дивизии удалось вклиниться в оборону до холма Азис-оба, на котором находился КП бригады. Линия обороны на правом фланге бригады откатилась сразу на два-три километра.
Особенно
Тогда враг снова начал усиленную обработку боевых порядков бригады артиллерийско-минометным огнем и ударами с воздуха. Подразделения 2-го и 3-го батальонов понесли большие потери. Когда противник снова атаковал, ему удалось вклиниться в нашу оборону, а затем около 12 часов окружить холм Азис-Оба, на котором находился КП бригады. На КП засел взвод охраны штаба и раненные краснофлотцы с расположенного рядом перевязочного пункта. Через час высота была взята, но за это время бойцы 2-го и 3-го батальонов успели организовать оборону в 700 м позади КП. Против них действовало два полка 22-й дивизии, поддерживаемые двумя батареями штурмовых орудий Stug III. Из воспоминаний Г.И. Иванченко: «Залегли в чистом поле, слегка припорошенном снегом: цепочка моряков в черных шинелях. Вдоль цепи шел комиссар И.И. Малыгин. Он шел, не сгибаясь, и кричал: «Окапываться, всем окапываться!» Взяло зло, я ткнул лопаткой землю, и под мерзлой землей зазвенела скала. «Как тут окопаешься?! Скала!» Комиссар обернулся и спокойно сказал: «Хочешь жить? Грызи скалу зубами, но окопайся!». После чего повернулся и пошел дальше, больше комиссара я не видел».
В бой вступили основные силы 22-й немецкой дивизии, поддержанные еще одной батареей самоходных (штурмовых) орудий Stug III.
Части 22-й пехотной дивизии немцев нанесли удар в стык 2-го (командир – капитан Е.И. Леонов, военком – старший политрук И.И. Шульженко) и 3-го (командир – майор С.Н. Бутаков, военком – старший политрук Г.Г. Кривун) батальонов бригады. Несмотря на сопро¬тивление морских пехотинцев между батальонами стал образовываться разрыв. Командир бригады направил на опасный участок 5-й батальон (командир – лейтенант Н.С. Паняшкин, военком – политрук И.И. Малыгин) с задачей восстановить положение. Противник не выдер¬жал штыковой атаки моряков и отступил. В бою пал смертью героя политрук И.И. Малыгин, находившийся в первых рядах атакующих.
Несмотря на большие потери левый фланг бригады удержал свои позиции. Немцы продвинулись вглубь обороны бригады только на правом фланге вдоль дороги над Бельбекской долиной. Лишившись почти всех приданных ей орудий и минометов, 8-я бригада запросила поддержки береговой артиллерии. Но в 13 часов вышла из строя одна из самых сильных батарей СОР, 35-я. Из-за технических неполадок произошел взрыв в орудийной башне, полностью уничтоживший ее.
Натолкнувшись на упорное сопротивление 8-й бригады в районе плато, немецкие части и бронетехника по грунтовой дороге спустились вниз на Симферопольское шоссе, выходя в тыл 241-му полку 95-й дивизии. По большому счету назвать полком часть, оборонявшую Бельбекскую долину, сложно. По сути, это был все тот же героический 18-й батальон морской пехоты. Второй батальон полка еще только начали формировать в районе станции Мекензиевы горы из бойцов, прибывших с Кавказа. По другую сторону долины ситуация складывалась не менее сложная.
Если посмотреть на карту театра военных действий СОР, то между селами Верхнесадовое (Дуванкой) и Фронтовое (Орта Кесек и Биюк Отаркой) находится урочище Кизил-Баир – холмистое невысокое плоскогорье, покрытое редким лесом. От горы Кая-Баш (возле современного села Холмовка) тянется гряда высоких гор до станции Верхнесадовая. Продолжение этих гор идет под прямым углом вдоль речной долины до Камышловского оврага. Горы имеют довольно крутые склоны, понижаясь лишь в двух местах: в районе ЖД полустанка, в районе горы Яйла-баш и в районе станции Верхнесадовая. Гора Яйла-Баш (тюркск. – «Плоская вершина») является отрогом гряды гор, выступающим вперед почти на 2,5 километра.
С одной стороны высота имеет пологий склон в урочище Кизил-Баир, с другой – обрывистый склон в долину, где расположены села Холмовка и Красный Мак. Этот обрывистый склон имеет седловину между горой Яйла-Баш и основной грядой гор. По этой седловине из долины (от села Холмовка) поднимается дорога. На плато эта дорога соединяется с Екатерининской дорогой, идущей от села Фронтовое, обходя высоту Яйла-Баш с другой стороны. Эти две дороги, соединяясь «у трех дубов» (местный топоним – Б.Н.), поднимаются на плато Мекензиевых гор и идут к Севастополю. Вторая дорога, построенная русскими саперами в середине ХIХ века, шла от основной дороги Севастополь-Симферополь, мимо Пироговки (Хаджикой), пересекала ж/д полотно, реку Бельбек (возле ж/д полотна сохранился даже мост над сухим руслом) и шла через урочище Кизил-Баир, поднимаясь на плато в районе второго понижения гор. Дорога проходила параллельно речной долине, выходя в один из отрогов Темной Балки (Камышловский овраг). Эти две дороги, идущие параллельно через массив Мекензиевых гор, имели (и имеют по сей день) хорошее гравийное покрытие и проходимы для автотранспорта и для боевой техники до сих пор.