Великая Отечественная Война (1941–1945)
Шрифт:
Паулюс.Не получится.
Грот.Почему?
Паулюс.Нам это не разрешает фюрер — отказывается покидать этот город.
Грот.Можно обратиться к нему еще раз. Постараться убедить его.
Паулюс.Убедить фюрера?
Грот.Да.
Паулюс.Это бесполезно. Он упрям и настойчив. Если он сказал, из Сталинграда не уйдет — будет стоять на этом до
Грот.До какого конца? Конец у нас один: или нас перебьют русские, или мы подохнем здесь все от голода.
Паулюс.Подождем. Может, все-таки наши пробьются.
Грот.Не будь наивным, Фридрих. Мы окружены плотным кольцом. И русские не допустят к нам никакой помощи. Разгром армий Манштейна это подтверждает. А у него была группировка войск сильная, очень сильная. Русские уже не те, что были в начале войны. Они научились воевать и побеждать. И вооружение войск у них стало другим. Теперь у них много танковых, механизированных частей. Армия стала мобильной, подвижной. И авиации стало больше. Так что всякая надежда на помощь извне — это наивная мечта.
Паулюс.Что ты предлагаешь?
Грот.Поставить перед Гитлером ультиматум: или мы пробиваемся из окружения сами, или сдаемся в плен.
Паулюс.За такой ультиматум Гитлер нас расстреляет.
Грот.А вдруг разрешит нам прорываться самим?
Паулюс.Это пустая затея, Карл. И обращаться к фюреру с такой просьбой я не буду.
Грот.Ну и напрасно.
Паулюс.Ты вот что сделай, Карл. Организуй, чтобы размножили мое обращение и разослали его в части. Пусть там зачитают.
Грот.Хорошо. Организую.
Берет листки бумаги с обращением. Уходит.
Паулюс.Видимо, это последнее мое обращение к армии в должности командующего. Жалкая судьба. Печальный конец…
Подвал в одном из домов Сталинграда.
На тряпье, брошенном на землю, лежат раненые немецкие солдаты. Идет тяжелый разговор о положении в городе.
— Боже мой, и когда закончится этот ад?! Скорее уж или плен, или смерть… Сил больше нет…
— Не один ты такой… Всем тяжело. Но сдаваться в плен — это позор. Лучше смерть в бою, чем плен.
— Какая разница? Все равно нам живыми из России не уйти. Нас или убьют в бою, или убьют в плену. Только от пули или гранаты смерть наступит мгновенно, а в плену смерть будет мучительной и долгой — где-нибудь в далеких сибирских лагерях…
— В плену есть хоть и маленькая, но надежда выжить. Русские не такие уж и звери, чтобы расстреливать раненых и сдавшихся в плен.
— А я слышал, русские в плен немцев не берут, их сразу расстреливают.
— Почему?
— Потому что русские ненавидят немцев так же люто, как немцы ненавидят русских.
—
— Это пропаганда, чтобы мы сдавались в плен.
— А один мой товарищ нашел в городе газету, в которой напечатана речь Сталина. Этот товарищ неплохо знает русский язык. И он ее читал. Говорит, Сталин сказал, что некоторые недобросовестные политики на Западе заявляют, что русские ненавидят нас, как немецкую нацию, и говорит, что это брехня, клевета. И говорит, если немцы сдаются в плен добровольно, воевать с русскими не хотят, то им сохраняется жизнь и хорошее содержание в лагерях. И даже заявил, что русские не стремятся уничтожить немецкое государство, что гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ, немецкое государство остается.
— Трудно в это поверить.
— Почему же? Об этом сказал все-таки вождь России, а не какой-то сопливый политик.
— Наше поражение в Сталинграде — это несмываемый позор для немецкой армии и немецкого народа, позор для самого фюрера.
— Ему от этого поражения ни холодно ни жарко. Закончится это сражение, он придумает какой-нибудь другой военный поход и снова будет призывать солдат драться до последнего патрона, до последней капли крови.
— Это так. Затащил нас в эту авантюру, а теперь выкручивается, обещает нам золотые горы и райскую жизнь после войны.
— Ему мало одной Германии, хочет покорить весь мир.
— Не знаю, как насчет золотых гор, а райскую жизнь на том свете он может дать каждому запросто.
— У нас и здесь уже райская жизнь. Поели всех лошадей, кошек и собак. А что дальше? Кого будем есть?
— А дальше будет еще хуже. Будем есть друг друга.
— Ну ты и скажешь!.. Что мы, людоеды?
— Голод — не мать родная. Голодный человек на все способен…
Входит офицер.
Офицер.Здравствуйте, солдаты и офицеры великой немецкой армии! Не надо отчаиваться. Помощь нам идет. Они прорвут кольцо окружения и помогут нам взять этот город.
— А кто поможет нам? Группа армий Манштейна, говорят, разбита и взята в плен…
Офицер.Это неправда. Армии Манштейна несут потери, но они продолжают двигаться нам на помощь.
— Это неправда! Армии Манштейна разбиты…
Офицер.Ты прикуси свой язык, пока этот язык не вырвали у тебя из горла!
— Нам нечего есть. Нам третьи сутки ничего не дают есть…
— Мы съели всех лошадей, кошек и собак…
Офицер.Это временное явление.
— У нас каждый день умирают от ран и голода. И никого это не волнует…
— Позор и проклятие Гитлеру! Он втянул нас в эту авантюру и забыл о нас! Теперь мы никому не нужны.
— Лучше позорная капитуляция, чем мучительная голодная смерть.
Офицер.Ты паникер и трус, унтер-офицер! И этого звания не достоин. (Подходит к нему, срывает погоны.)