Великая Отечественная Война (1941–1945)
Шрифт:
Клемментина.Что случилось, Уини? Ты так взволнован.
Черчилль.Русские в Берлине!.. Вот что случилось!.. Русские в Берлине!.. Понимаешь?!..
Клемментина.Так это же хорошо, Уини!
Черчилль.Это хорошо, говоришь? Хорошо?
Клемментина.Да. А чего же в этом плохого? Меньше будет жертв с нашей стороны. Да и война быстрее закончится.
Черчилль.У
Клемментина.Какая разница, Уини, кто займет Берлин? Русские или мы? Главное — занять столицу нацистов. Это приблизит окончание войны.
Черчилль.Ты плохо знаешь русских, Клемми! Они будут этим бравировать, вести себя на переговорах высокомерно.
Мэри.Договариваться, папа, легче, чем воевать.
Клемментина.Вот именно!
Мэри.Разве ты, папа, не рад, что война подходит к концу и скоро наступит долгожданный мир?
Черчилль.Я рад! Я всему рад! Всему!
Клемментина.Не надо нервничать, Уини. Не надо. Русские не такие уж плохие люди, чтобы так переживать. С ними можно договориться по любым вопросам. Ты это сам видел не раз за годы войны.
Черчилль.Вижу, Клемми, тебя тоже покорили русские, как и Мэри. Один раз побывала в Москве, встретилась со Сталиным, получила от них орден за свою работу и уже готова им поклоняться.
Клемментина.А за что я должна их ненавидеть? Лишь за то, что они русские?
Мэри.Папа, они — русские, мы — англичане, почему же мы должны за это презирать и ненавидеть друг друга?
Черчилль.Идет война, она обострила все наши чувства, изменила все наши взгляды, понятия, отношения. Мы стали другими. Другими!..
Клемментина.Возможно. Но я этого почему-то не заметила, не почувствовала. Самым большим желанием моим все эти годы было одно — чтобы поскорее закончилась эта страшная, жестокая война. Да такое же желание было не только у меня, у всех, у военных и гражданских. У всех народов мира.
Мэри.Папа, ты всегда говорил, Россия спасла Англию от поражения. И теперь, когда конец войны близок, надо радоваться, папа, радоваться.
Черчилль.Я и радуюсь. Разве по мне не видно? Ты очарована русским офицером, Клемми очарована Сталиным. Что это — семейный заговор?
Клемментина (улыбнувшись).Ты угадал, Уини.
Мэри.Кстати, русский офицер прислал мне приглашение посетить Россию.
Черчилль.Вот-вот, я так и знал, твой ялтинский роман закончится приглашением в Москву.
Мэри (рассмеявшись).А что в этом плохого? Побывать в Москве, в Ленинграде для меня интересно.
Черчилль.А тебе, Клемми, Сталин приглашение
Клемментина.Пока еще нет.
Черчилль.Вы вместе с русскими взяли меня в плен. Взяли в плен!
Клемментина.Уймись, Уини, уймись. Идем обедать. Все уже готово. Приготовлено и твое любимое блюдо.
Черчилль.Ну что ж, обедать, так обедать. Вы знаете, чем меня растрогать, знаете, хитрые бестии!
Клемментина и Мэри берут его под руки, уводят из комнаты.
Командный пункт дивизии. Слышится гул артиллерийской канонады, пулеметная стрельба. В комнате полуразрушенного дома Шатилов, Зинченко,солдаты с повязками, с бинтами в бурых пятнах запекшейся крови. В руках автоматы, гранатометы, противотанковые ружья.
Шатилов.Ну что, бойцы, дошли до Берлина?
Егоров.Дошли, товарищ генерал. Надо будет — и дальше пойдем.
Шатилов.Может, кое-кому надо и подлечиться?
Кантария.Это после войны, товарищ генерал. Тогда — хоть в госпиталь, хоть куда.
Бобров.А еще лучше домой.
Егоров.Верно. Заждались нас.
Зинченко.Ничего, Егоров, осталось недолго.
Кантария.Вот распишемся на рейхстаге, засвидетельствуем, что мы были в Берлине, тогда можно и домой.
Шатилов.Вот это верно.
Входит Артюхов.
Артюхов.Вот, товарищ генерал, знамя нам вручили.
Шатилов.Что за знамя?
Артюхов.Военный Совет армии учредил. Девять знамен, по числу дивизий. Какая дивизия возьмет рейхстаг, та и водрузит над ним знамя. В знак полной победы.
Шатилов.Ну что ж, рейхстаг так рейхстаг. Ну-ка, покажи знамя.
Артюхов разворачивает знамя размером 1x2 метра. В верхнем углу звезда и серп и молот. Внизу у древка стоит пометка № 5.
Артюхов.У нашего знамени номер пятый. Но это не значит, нам заказано быть первыми.
Шатилов.Конечно! Кому что брать — не мы решать будем, а командование армии. Ну, а за право быть первыми поборемся. Как вы думаете? Поборемся?
Голоса солдат: «Поборемся, товарищ генерал! Поборемся!»
Шатилов (Артюхову).Надо о знамени рассказать во всех полках, батальонах, ротах. Чтобы все знали, каждый боец знал, знал и первым стремился ворваться в рейхстаг.