Великая Отечественная Война (1941–1945)
Шрифт:
Шатилов.Как же его?
Солдат.Он поднялся в атаку, и его немцы из пулемета…
Шатилов (снимая фуражку).Прости, друг, не уберег тебя…
Поздний вечер.
Купол рейхстага освещается вспышками орудийных залпов. По крыше купола ползут Егоров, Кантария. Останавливаются у громадного всадника.
Егоров.Где прикрепим знамя?
Кантария.Около
Егоров.Нет, не годится. Было приказано на куполе.
Кантария.Давай на купол. Но лестница шатается, чувствуешь?!
Егоров.Чувствую. Она в нескольких местах пробита снарядами.
Кантария.Можем грохнуться вниз.
Егоров.Тогда давай ползти по ребрам каркаса.
Кантария.Попробуем… Но трудно.
Егоров.Ничего. Ползи за мной. И крепче держись за железные ребра.
Кантария.Так и делаю.
Егоров.Вот и купол. Ползи сюда. Вот площадка. Видишь?
Кантария.Вижу.
Егоров.Прикрутим знамя ремнями к металлической перекладине.
Кантария.Давай. (Прикрепляют знамя к перекладине.)
Егоров.Все, готово. Знамя на куполе!..
Кантария.Смотри время.
Егоров.22 часа 50 минут по московскому времени.
Кричат: «Ура!».
Кантария.А теперь быстро вниз. Немцы сейчас начнут, откроют по знамени шквальный огонь из всех орудий, чтобы сбить его.
Егоров.Пожалуй. Давай быстро вниз.
Спускаются. Над рейхстагом развевается Красное знамя.
Командный пункт Шатилова.
Звонок. Вераберет трубку.
Вера.Вас — Зинченко.
Шатилов.Слушаю тебя.
Зинченко.Знамя на куполе рейхстага, товарищ генерал!
Шатилов.На куполе рейхстага?!.. Молодцы!.. Поздравляю тебя, Федор, и весь твой полк! Во сколько укрепили знамя?
Зинченко.В 22 часа 50 минут по московскому времени.
Шатилов.Еще раз — молодцы!.. Поздравляю!.. А теперь поскорей добивайте фашистского зверя в его берлоге!
Зинченко.Добьем, товарищ генерал!
Шатилов.Поздравляю всех вас с наступающим праздником!
Зинченко.С каким праздником?
Шатилов.Как,
Зинченко.Да?!.. Совсем забыли.
Шатилов.Еще раз с праздником вас!
У подножия рейхстага идет бой. В голову ранен Кузин.Санитарка перевязывает бинтами его голову.
Кузин.И надо же, угодили прямо в голову! И когда? В самом конце войны. Вот не повезло.
Зина.Это как сказать. А может, и повезло. Живым останешься, а могли убить. А теперь день победы встретишь.
Кузин.Это так, Зина. Могли и убить. Обидно, пять раз под пули попадал. А теперь вот и осколком зацепило.
Зина.Везучий ты, Виктор. Подлечат в госпитале, и снова будешь в строю.
Кузин.Везучий, ты права.
Зина.Откуда родом-то?
Кузин.Сибиряк я. С Байкала. А ты?
Зина.Я — рязанская. Из села. У нас тоже речка есть — Проня.
Кузин.Чудно как-то. Проня. Вроде как имя человека.
Зина.А мы привыкли. Будто так и надо.
Кузин.Смотрю я на тебя, Зина… Красивая ты, рязаночка.
Зина.А у нас все девушки красивые. Климат у нас такой, на женскую красоту влияет.
Кузин.Да?
Зина.А ты думал!..
Кузин.Да в Рязани, говорят, и грибы с глазами, их едят, а они глядят.
Зина.А ты приезжай после войны, убедишься в этом сам. Глядишь, и влюбишься в какую-нибудь рязаночку.
Кузин.А я вот в тебя влюбился. Давно к тебе приглядываюсь. Нравишься ты мне. Смелая, ловкая, красивая.
Зина.Как же ты успеваешь все делать? И с фашистами воевать, и на девушек смотреть?
Кузин.Успеваю вот. Мы, сибиряки, такие. Тоже на все ловкие. И воевать, и на красивых девушек поглядывать.
Зина.Поэтому тебя шестой раз и ранило. На девушек смотришь, а пуль не видишь.
Кузин.Возможно.
Зина.Вот и все, Виктор. Голова твоя забинтована. Теперь в санбат тебя отведу.
Кузин.Нет, Зина, в санбат я не пойду.
Зина.Как, не пойдешь?
Кузин.Я воевать буду. Руки у меня есть, ноги — ходят, глава — видят, а ты в санбат меня. Нет, Зина, туда мне дорога заказана. Победу буду здесь, в рейхстаге, встречать.