Великая Пустошь
Шрифт:
– Да...
– протянул старик.
– Какая-то нездоровая здесь ситуация, в Источнике.
– Слушайте!
– сказал Добер.
– А если тут какая-то херня заваривается, а? Что если мы, под шумок, сбежим, а?
– Как ты из камеры выберешься?
– грустно усмехнулся Хтон.
– Мы тут, как крысы в клетках. Подумай, также, про это, с другой стороны. Если нас тут, под шумок, всех зарежут, то никому в Источнике до этого и дела не будет, у них там заботы поважнее, нежели какие-то бродяги
Все опять разлеглись по своим шконкам и уснули.
Утром фальшивые окна камер стали ярче и узники пробудились. Агей с Виленом размялись немного и напились водой из крана. Через час после пробуждения, принесли завтрак. Давешний дедок с тележкой раздал тарелки с невкусной белой кашей. За раздачей еды лениво наблюдал ночной охранник...
После еды прошло ещё несколько часов, и пришёл давешний охранник Хорд вместе с ночным сменщиком. Пройдя мимо камер, охранники равнодушно посмотрели на заключённых и, удостоверившись, что с ними всё в порядке, ушли.
– Как думаешь, Хтон?
– спросил Добер.
– Согласится он твоё письмо отнести?
– Я думаю, сегодня узнаем, - усмехнулся старик.
До обеда Хорд ещё несколько раз заходил в коридор, пристально смотрел на старика, но не делал попыток заговорить. Пленник также его не окликал.
– Непонятно он себя ведёт, - сказал Хтон, когда охранник ушёл.
– Наверно, я недооценил его тупизну.
В обед дедок-раздачик, под присмотром охранника вручил каждому пленнику тарелку супа, по вкусу и запаху, больше похожего на помои. Ложки, конечно же, не было и узникам приходилось лакать, как собакам. Агей, однако, осилил совсем чуть-чуть отвратительной еды, после чего слил остатки в унитаз. Немного погодя, его примеру последовал и Вилен, отправив туда же остатки из своей тарелки.
День прошёл без происшествий. Переговариваясь, узники пришли к выводу, что Хорд решил не связываться, и не будет помогать пленникам в их странной просьбе.
К вечеру, когда свет солнца за фальшивыми окнами стал меркнуть и все уже ожидали скорый ужин, в коридоре показался дежурный тюремщик, но не один, а вместе с шерифом. Оба они решительно подошли к камере Хтона.
– Мне сказали, у тебя драгоценный камень есть?
– напрямки спросил старика шериф.
– Допустим.
– Покажи!
Хтон, не споря, продемонстрировал ему что-то, держа между пальцев.
– Ближе!
– потребовал шериф.
– Так смотри.
– Слушай, дед, я что, по-твоему, шутки шутить пришёл?
– Понятия не имею, зачем вы пришли, шериф.
– Дай! Сюда! Камень!
– зло отчеканил тот.
– Не дам.
– Слушай, ты, говно старое! Мне показалось, или ты нарываешься?
– Сам послушай меня. Я не какой-то бродяга из Пустоши, а джигит. И со мной так говорить
Хорд, стоящий рядом осклабился, посмотрел на начальника и осёкся.
– Беру свои слова назад и приношу извинения, - сказал шериф.
– Теперь ты отдашь камень?
– По-твоему, джигит и идиот - это одно и то же?
– Слушай, джигит! Чего ты добиваешься?!
– Хочу поговорить.
– О чём?
– Как я вижу, твой придурошный помощник тебе всё рассказал?
Хорд чуть не подпрыгнул:
– А теперь ты, дед! Быстро извинился за придурка!
– Ты джигит?
– Нет.
– Тогда пошёл на хер! Буду я перед всяким говном извиняться...
Старик перевёл взгляд на шерифа Янгеля.
– Перед тем, как попасть сюда, мы побывали в тюрьме у нефтяников. Несколько дней там провели.
– Они мне сказали, что вчера утром вас поймали, и сразу к нам повезли.
– Это тебе они так сказали. А мы у них пару дней в тюрьме сидели. И там уже вся охрана, в открытую, болтает, что скоро в Источнике произойдут кое-какие события. И, представь себе, никто там не сомневается, что скоро ты, шериф, будешь болтаться в петле.
– Интересная у тебя информация, - проговорил Янгель.
– Я думаю, ты и сам в курсе таких разговоров. Но дело не в них. Этот камень, что у меня, может спасти тебе жизнь в решающий момент! Я предлагал его Хорду, но раз он не хочет, предлагаю его тебе.
– Ты хочешь, чтобы я отнёс письмо в дом семьи Галогрус?
– Совершенно верно!
Разговаривая, шериф привалился телом к решётке. Старик также подошёл ближе.
– Какие у тебя с ними отношения?
– спросил шериф.
– Никаких! Но у меня информация, которая может очень сильно их заинтересовать и за которую они могут хорошо заплатить.
– Ну, хорошо...
– задумчиво проговорил шериф и вдруг резко рванулся и схватил старика за руку.
– Давай камень сюда!
– Ты мне руку сломаешь, - спокойно ответил тот.
– Сломаю!
– ощерился шериф.
– Если не отдашь камень!
– А тебе меня не жалко?
– вдруг нарочито жалобным голосом спросил старик.
– Дед, я могу ещё больнее тебе сделать!
– Ну, раз тебе меня не жалко, - укоризненным голосом проговорил Хтон.
– То и мне тебя тоже, не жалко.
Шериф уже открыл рот, чтобы ответить, как вдруг раздался громкий хруст и шериф заорал так, что у арестантов уши заложило.
Придерживая обмякшую и повисшую плетью правую руку, Янгель отшатнулся от камеры. Агею показалось, что он упадёт на колени, но шериф удержался. Он перехватил левой рукой сломанную руку, зарычал от боли, глядя в потолок и вдруг резко кинулся прочь по коридору, шипя сквозь зубы...