Великая распря
Шрифт:
— Странно, что в правительстве на это внимания не обращали, раз началось это всё так давно.
— Да не знали там, а потом не верили долгое время. ГСЭБ лет десять назад просекло, что к чему, да только служба эфоров далеко не всё решает. Это хоть и власть, но последнее слово всегда за басилевсом. А Басилевс почему-то был уверен, что Птолемеи не посмеют напасть, что у них не хватит сил. Наоборот, думал, не тронь— вонять не будут. Вот не трогал их, они всю власть себе к рукам и прибрали на своей территори. Как видишь, заблуждался
Слова Фотия выглядели обнадёживающе, и я с нетерпением ждал утра, чтобы открыть свежий номер газеты и прочитать новость, поскольку до сих пор не верилось, что мы убили самого Амвросия Птолемея.
Собственно, так я и сделал: когда мы с Настей, переодетые в чистую одежду, шли на автобусную остановку, в первом попавшемся ларьке купил газету. Вот только там ничего не сообщалось по поводу вчерашней перестрелки и смерти Амвросия.
Меня ещё больше стало мучить ощущение нереальности происходящего. Весь вчерашний день казался просто каким-то сумбурным сном.
Перед тем, как отвезти меня на конспиративную квартиру, эфор сказал, что после выполнения задания я должен буду снова поступить под командование Мефодия. Поэтому я решил первым делом заехать домой, оттуда отправиться в кантон нашей дружины, связаться с таксиархом и следовать его указаниям. Скорее всего, предстоит вернуться на фронт. Мне почему-то казалось, что смерть архонта не остановит Птолемеев, и нам ещё придётся с ними повоевать.
Но прежде я заскочил на конспиративную квартиру, чтобы взять вещи, документы, а заодно подкрепиться.
Мы с Настей завтракали вместе. На этот раз перекусили бутербродами с колбасой и сыром — всё, что нашлось в холодильнике. Настя по-прежнему выглядела грустной, что неудивительно — всё-таки брата убили.
— Ты как? — спросил я.
— Я в порядке, — меланхолично ответила Настя. — Рада, что мы это сделали. Не стало ещё одной сволочи.
— Да ладно врать-то. Вижу, что тебе хреново.
Настя вздохнула, грустно улыбнулась и закивала головой.
— У тебя родственники хоть есть? С кем ты живёшь? С матерью? –снова спросил я.
— Нет, мама уже давно покинула Византий. Ей не зачем здесь было оставаться. Я жила и работала с Архипом. Остальные родственники — в акрополе Птолемеев, куда мне больше нет пути. Смерть Амвросия не избавит нас от преследований. Мне и другим таким же, как я, предстоит прятаться под чужими именами до конца своих дней.
— Что ж, главное, ты жива. Ты пережила второй рождение и получила новое имя. О прошлом придётся забыть.
— Ты не первый, кто говорит мне это. Я уже давно смирилась.
— И это правильно. Иногда надо уметь начинать всё с чистого листа.
Настя замерла, словно задумалась, о чём-то.
— Тебя что-то беспокоит? — спросил я.
— Да, беспокоит. Я тут подумала… Мы ведь сделали то же самое, что и они. Там
Похоже, убийство детей потрясло Настю ещё больше, чем меня.
— Тем, что они специально это сделали, — ответил я, не задумываясь. — Ни ты, ни я не знали, что получится вот так. Нам никто не сообщил, что там окажутся дети. Это банальная случайность.
— Не знаю… Так всё странно. Ещё и Архип погиб. Может быть, это наказание за тот, грех, который я вчера совершила?
— Лучше о другом подумай, — посоветовал я. — То, что ты выжила в той бойне стало для тебя знаком. Может быть, и сейчас это — знак? Знак того, что пора завязывать с местью и заняться чем-то другим? Всё зло в мире ты не перебьёшь.
Настя промолчала.
— Я пожалуй, поеду домой, — сказал я. — Не против, если я тебе позвоню? Завтра вечером, например?
— А зачем? — Настя удивлённо посмотрела на меня своими большими грустными глазами.
— Да просто так.
Настя улыбнулась:
— Ладно, я не против. Только у меня номер теперь другой.
Я записал новый номер Насти и поехал домой. Жалко её было, хотелось как-то поддержать. Я решил, что когда открою школу акробатики, обязательно приглашу Настю преподавать. Ей надо прекращать заниматься убийствами и переключаться на что-то ещё, иначе однажды допрыгается.
Домой я добрался на общественном транспорте: вначале на метро, потом на автобусе. Правда, в наш акрополь автобусы теперь тоже не ходили, а на КПП появились отряды дружины. Когда подходил к шлагбауму, узнал в одном из военных своего родственник, учившегося в первой гимназии в параллельном классе. Поболтал с ним — оказалось, сюда отправили отряд эфебов, а взрослых дружинников перебросили на фронт.
Придя домой, я тут же наткнулся на Фёдора, нашего дворецкого.
— Константин, здравствуйте. А мы вас и не ждали сегодня. Ваша матушка не говорила, что вы приедете, — вежливо поприветствовал он меня.
— Так она и не знает. Сам не знал, если честно.
— А между прочим, у вас гости. И Фёдор Васильевич здесь, и Евсевий Львович.
— И зачем они сюда прибыли?
— Известно мне лишь то, что Лев Васильевич сегодня пришёл в себя. Фёдор Васильевич и Евсевий Львович были у него на аудиенции. Позволю предположить, в этом и есть главная причина их визита.
— И где они сейчас?
— Наверху, в кабинете или приёмной.
–Дедушка, говоришь, пришёл в себя? Любопытно. Хорошо, если так, –сказал я и отправился на второй этаж.
Новость была неожиданной и вовсе нерадостной. То, что старик пришёл в сознание, ничего хорошего для меня не предвещало. Он знал, что душой я — не его внук, и возможно, мог попытаться кому-то рассказать об этом. Вряд ли ему поверят, но казус всё же неприятный.
По пути я решил заглянуть в переговорную и поздороваться с роднёй.