"Великая река". Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
Он пожал плечами.
— А вообще в этом году мы успеем немного — поставить тут защитные поля, вывезти трупы и, если повезёт, отследить пылевой след. Повезло, что пыль недалеко разлетелась — мы вовремя успели, ещё немного, и она накрыла бы пол-Реки…
Фрисс зацепился за слово "трупы" и поёжился. Он видел, как сарматы под куполом нашли среди обломков что-то тёмно-багровое, почти чёрное от сажи, и осторожно перенесли находку к стене. Гедимин посмотрел на них и нахмурился.
— Тут всё было в дохлых фарках. Даже станцию из-под них было не видно! А теперь мы находим сарматов. А было их там больше
Гедимин тяжело вздохнул и уткнулся взглядом в красный песок. Фрисс глядел на него с изумлением и ужасом.
— Так… ты говоришь…
— Я ведь могу доверять тебе, Фриссгейн? — ладонь сармата сжала плечо Речника так, что тот чуть не закричал. — Ты сохранишь это в тайне? Я ликвидатор, и я видел много аварий. То, что произошло здесь — типичный самоподрыв. Никаких злоумышленников-фарков, никаких драконьих плевков, никаких несчастных случаев. Так разнести альнкиты можно только специально, и то нужно несколько дней на подготовку. Хельдис постарался, это уж точно… Я одного не могу понять — почему он не позволил спастись сарматам?! Любая станция приняла бы их, и любая станция прислала бы ему подмогу, если бы он только вышел на связь! Но мы даже не знали ничего, пока не заволновалась "Идис"…
Фрисс осторожно освободил плечо из железной хватки сармата.
— Страшная беда… Но, может, они сами успели бежать? У вас же есть всякие устройства, телепорты, в конце концов!
— Может, — Гедимин не стал спорить. — Мы пробиваемся к подвалам "Скорпиона". Есть надежда, что кто-то скрылся там и уцелел. Но пока — ничего живого…
Сарматы, работавшие под куполом, выбрались наружу, и на их место вошли те, кто сидел на дереве. Они помахали Гедимину, тот отрицательно покачал головой. Фрисс заметил этот безмолвный разговор и огорчился — всё-таки он мешал сарматам…
— Хватит о станциях, — сказал Гедимин, отвернувшись от развалин. — Где ты был, знорк-ликвидатор? Астанен рассказывал что-то очень странное — кажется, о Пустошах Васка…
Фрисс попытался улыбнуться, но не вышло.
— Да, такое у меня было задание — живым войти туда, где обитают мёртвые. И Пустоши я тоже видел… и "Скорпион", вырастающий у их границы из ирренциевой пыли. Ваши станции живые… они тоже попадают в мир мёртвых, да?
Гедимин кивнул, задумчиво глядя на Речника.
— Дозиметр не пригодился? — спросил он с интересом.
— Ещё как пригодился! — оживился Фрисс. — Мы с одним воином целый город спасли с помощью этой штуки! А жаль, что тебя не было со мной в Хессе. Тебе интересно было бы — там даже есть кристаллы, дающие энергию, как ваши альнкиты! Хотел прихватить один для тебя, но излучение…
Фрисс развёл руками.
— Хм… Я нечто подобное видел в Третью Сарматскую — тогда ещё ходили разговоры о выращивании стержней из кристаллов сингита, — припомнил сармат. — Но у кристаллических альнкитов плохо с управляемостью, и проект быстро свернули. Да, пожалуй, я много интересного пропустил, когда остался в городе…
— Зато ты видел, как станция сражается с драконами, — вздохнул Речник. —
— Фриссгейн, ты в себе? — поинтересовался Гедимин с лёгким раздражением в голосе. — Кто с кем сражался?! Думаешь, я могу подпустить летающих тварей к "Идис" ближе чем на тысячу шагов?! Естественно, мы выжгли всю погань ещё на подлёте. Крысы расставили плазмомёты по крышам, а хранитель стрелял. Никто даже в тень трубы не залетел. Какие ещё сражения?!
У Фрисса наконец получилась улыбка, хоть и перекошенная. Он достал из сумки свёрток и протянул Гедимину.
— Тогда это нужно разделить между всеми, кто расставлял и стрелял. Это драконьи зубы, я их из Хесса привёз. Может, пригодятся для твоих сарматских украшений?
— Фриссгейн, ты что, своими ножиками прирезал дракона?! — Гедимин высыпал зубы на ладонь, оценивая длину и остроту. — Как ты выживаешь, знорк-ликвидатор?.. Когда будет время, я сделаю тебе какую-нибудь цацку, вот только…
Передатчик на его руке сердито рявкнул. Сармат покосился на экран и виновато вздохнул.
— Пойду работать. Хорошо, что прилетел к нам, Фриссгейн. Прилетай ещё, я буду рад.
Сарматы под куполом нетерпеливо махали ему и указывали на что-то, неразличимое среди обломков. Речник, вспомнив кое-что, окликнул Гедимина и тихо сказал:
— Это, наверное, не имеет смысла, но меня просили передать — они все живы, они в степи, но южнее. Заберите их оттуда. Я подумал, что это важно.
Гедимин посмотрел на Речника так, будто пытался увидеть его кости, долго и пристально, однако ничего не сказал, а молча пошёл к куполу. Фрисс не двигался с места, пока сармат не скрылся под защитным полем, и долго следил за ликвидаторами, расчищающими путь к подземельям "Скорпиона", а когда на него начали коситься, развернулся и пошёл обратно.
Багровый берег теперь казался Речнику не столь жутким, и он надеялся, что Гедимин прав, и весной тут вырастет трава. Но пока ничего живого не было под обрывом, и стояла мёртвая тишина — даже галька, склеенная меей, не шуршала под ногами.
Хиндикса неохотно поднялась в воздух, Речник втянул причальный канат на борт — и тут заметил, что верёвка побагровела, будто намокла в крови. Мея пропитала её насквозь, и она же покрыла красными пятнами сапоги Речника и его перчатки. Он долго оттирал скафандр от краски, прежде чем спрятать в сумку, и решил сменить канат, едва прилетит в Замок…
Ненадолго он заглянул в Фейр — забрал связки луковиц Хелтори и семена Униви, показал руку, распухшую и покрасневшую от флония, и посетовал, что не может пировать с жителями, а потому желает им мирной зимы и удачного пробуждения весной и улетает в родную пещеру.
Красные ленты свисали с ветвей Липы, и печальны были песнопения в храме Макехса — окрестности Ладин-Кема тоже попали под удар фарков, но Илс Раа, Танекс Натаи и Фиос Хагет были живы, и Фрисс нагрузил корабль дровами и Листовиками так, что еле нашёл место, где устроиться самому. Заглянув в древесный город, он добавил к грузу мешок сухих грибов на зимнюю похлёбку и свёрток зеленоватого лиственного мыла, которое варили скайоты Липы. От Ладин-Кема хиндикса летела тяжело, медленно, над самой водой, и Фрисс больше нигде не останавливался до самого Замка.