Великая тайна Великой Отечественной. Глаза открыты
Шрифт:
Вопрос об обмене сотрудников советского и германского посольств возник 22 июня 1941 г. в начавшейся в 5.30 утра беседе Молотова с послом Шуленбургом, который вручил ему ноту германского правительства о «принятии военных контрмер», а фактически – о начале войны против СССР. Шуленбурга сопровождал его советник и переводчик Хильгер, с советской стороны присутствовал сотрудник НКИД Гостев, сделавший запись этой беседы. Вот ее полный текст в части, касающейся выезда посольств:
«Шуленбург говорит, что он ничего не может добавить к имеющимся у него инструкциям. Он, Шуленбург, не имеет инструкций по поводу техники эвакуации сотрудников посольства и представителей различных германских фирм и учреждений. Посол просит разрешить эвакуировать германских граждан из СССР через Иран. Выезд через западную границу невозможен, так как Румыния и Финляндия совместно с Германией тоже должны выступить. Шуленбург просит к проведению эвакуации германских граждан отнестись возможно лояльнее и заверяет, что сотрудники советского посольства и советских учреждений в Германии встретят со стороны германского правительства самое лояльное отношение
Тов. Молотов заявляет Шуленбургу, что поскольку к сотрудникам советского посольства и советских учреждений в Германии будет проявлено лояльное отношение, на что т. Молотов надеется, то и в части германских граждан будет проявлено такое же отношение. Для осуществления эвакуации т. Молотов обещает выделить соответствующее лицо» (АВП РФ. Ф. 06. Оп. 3. П. 1. Д. 5. Л. 12–14).
В тот же день Шуленбург пишет письмо на имя наркома иностранных дел Молотова, которое почему-то рассматривает замнаркома Вышинский (то ли выполняя поручение Молотова, то ли исполняя в тот день обязанности наркома иностранных дел, если Молотов исполнял обязанности Председателя Совнаркома). В этом письме впервые ставится вопрос о выезде из СССР германских дипломатов, представителей и граждан. Ни о каком обмене даже не упоминается. Шуленбург просит разрешения на выезд всех сотрудников посольства и германских консульств в Ленинграде, Таллине, Риге, Батуми и Владивостоке, а также представителей германской прессы и фирм, включая обслуживающий персонал и членов семей и всех германских граждан, оказавшихся на территории СССР. Он предлагает выезд через Баку в Иран и просит предоставить для этого «специальный поезд, состоящий из 6-ти спальных мягких вагонов и 2-х багажных вагонов» (АВП РФ. Ф. 82. Оп. 25. Пор. № 35. П. 89. Л. 3–4).
Письмо посла Германии в Москве графа фон Шуленбурга наркому иностранных дел В. М. Молотову от 22 июня 1941 г.
Пока неизвестно, в какой форме и как был дан ответ Шуленбургу на это его письмо, однако на следующий день, 23 июня, заведующий Центрально-Европейским отделом НКИД Павлов встретился с Шуленбургом и его советником Вальтером в здании германского посольства (скорее всего, уже взятом под охрану НКВД). Его провели в кабинет теперь уже бывшего посла, где тот, кратко выразив свои сожалении по поводу начавшихся событий, предоставил слово Вальтеру, который неделю назад был в командировке в Берлине. В своем официальном дневнике Павлов пишет об этом так:
«В Берлине в беседе с одним чиновником протокольного отдела министерства иностранных дел он, Вальтер, получил заверение, что если что-нибудь случится, то к персоналу советского посольства и торгпредства будет проявлено самое благожелательное отношение. Персонал посольства и торгпредства будет размещен в специально отведенном хорошем отеле Берлина. Будут приняты меры к обеспечению выезда в СССР всего состава торгпредства и посольства в количестве 325 человек. Будет разрешено также выехать соответствующему количеству советских приемщиков, которых насчитывается в настоящее время 700 человек. Я спросил Вальтера, что значит “соответствующее”? Он ответил, что вообще в международной практике не принято, в случае состояния войны между двумя странами, передавать другой стороне всех ее граждан. Обычно эвакуация ограничивается рамками посольства и консульств. В этот момент в разговор вмешался Шуленбург и заявил, что в данном случае речь идет о приемщиках – советских гражданах, которые были командированы в Германию и которых нельзя считать частными лицами. Он, Шуленбург, будет ходатайствовать о выезде из Германии всех находящихся там приемщиков. Я заметил, что приемщики – это те же сотрудники торгпредства и, следовательно, они также подлежат эвакуации. Вальтер начал говорить, что это небольшой вопрос. Он уверен, что все приемщики, вероятно, будут выпущены (почему-то выезду приемщиков уделено особое внимание, о выезде экипажей советских судов, например, даже не упоминается).
Германское посольство в свою очередь просит о том, чтобы было разрешено выехать в Германию 70 германским гражданам, представителям германских фирм, находящимся в Ленинграде; 30 германским гражданам, транзитным пассажирам, которые были задержаны вчера на Ярославском вокзале; 32 германским гражданам, которые находятся в пути в транссибирском экспрессе, и еще некоторым германским гражданам. Шуленбург подтвердил еще раз, что он будет ходатайствовать, чтобы в обмен на 150–160 указанных Вальтером германских граждан были выпущены все 700 человек советских приемщиков. Далее Шуленбург спросил, куда предположено выпроводить германское посольство, и сказал, что “советское посольство и торгпредство будут, очевидно, доставлены на турецкую границу”. Шуленбург заявил, что важно согласовать время прибытия на границу советского и германского посольства.
Я ответил, что я не знаю порядка выезда посольств. Шуленбург спросил, имеем ли мы связь с нашим посольством в Берлине. Я ответил отрицательно. Шуленбург сказал, что, как мне известно, они здесь в Москве тоже не имеют связи с Берлином. Затем Вальтер заявил, что сейчас печатаются списки тех лиц, о выезде которых ходатайствует посольство. Эти списки он передаст через охрану в НКИД… Вальтер подчеркнул, что в списках указаны только те лица, которые по германскому праву считаются германскими гражданами… Шуленбург просил назначить
Я ответил, что все эти пожелания посольства будут рассмотрены благожелательно и с должным вниманием. В свою очередь мы надеемся на подобное же отношение со стороны германского правительства к нашей колонии в Германии.
Вальтер и Шуленбург поблагодарили меня и заверили, что в Берлине будет обеспечено самое благожелательное отношение к нашей колонии. Далее Шуленбург сказал, что, по указанию Берлина, он должен был передать защиту германских интересов в СССР болгарскому посланнику, но тот не является, возможно, потому, что Болгария порвала отношения с СССР, о чем он, Шуленбург, не знает [130] . Поэтому Шуленбург принял решение передать заботу о зданиях посольства, а также различные другие поручения иранскому посольству в Москве. Для этой цели Шуленбург просил разрешить иранскому послу в Москве посетить германское посольство.
130
Несмотря на нажим Гитлера, Болгария, одна из союзниц Германии, сохраняла дипломатические отношения с СССР на протяжении почти всей войны.
Я ответил Шуленбургу, что эту просьбу я доложу тов. Вышинскому.
В заключение беседы Шуленбург просил передать самые добрые пожелания тов. Молотову В. М., заявил, что он не повинен в событиях настоящего времени. Прощаясь, Шуленбург прослезился.
Следует отметить, что все сотрудники германского посольства, с которыми я виделся в момент посещения посольства, в том числе Шуленбург и Вальтер, производили впечатление подавленных и испуганных людей.
При беседе присутствовал сотрудник НКГБ т. Космаков» (АВП РФ. Ф. 06. Оп. 3. П. 13. Д. 148. Л. 121–125).
А вот еще один архивный документ – отчет заведующего Центрально-Европейским отделом Павлова заместителю наркома Лозовскому о выполнении намеченного плана вывоза германских посольства, консульств, представительств и всех немецких граждан из Москвы.
«Тов. Лозовскому С. А.
Справка об эвакуации персонала быв. германского посольства в Москве.
1) Сотрудники германского посольства были интернированы 23 июня во второй половине дня и были заранее об этом предупреждены.
2) 24 июня германская колония в Москве была отправлена из Москвы в окрестности Костромы. Персонал посольства и прочие германские граждане были размещены в доме отдыха Костромского Льнокомбината, одном из лучших домов отдыха в г. Костроме. Им было предоставлено 3 двухэтажных дома, кухня с обслуживающим персоналом, питание по нормам дома отдыха. Дом отдыха был обнесен досчатым забором с парой ниток колючей проволоки наверху, и были приняты соответствующие меры к охране персонала быв. германского посольства. Во время пребывания немцев в г. Костроме для медобслуживания был прикреплен врач – заведующий поликлиникой НКВД в г. Костроме. Врач производил ежедневный обход и, кроме того, его можно было вызвать, в случае необходимости, в любое время.
3) 28 июля [131] немцам сообщили о том, что они будут доставлены в Ленинакан. Перевозка немцев из Костромы в г. Ленинакан осуществлялась в поезде, состоявшем из одного международного, одного мягкого и 3 жестких чистых хороших вагонов. Были предоставлены постельные принадлежности. В пути от Костромы до Москвы немцев кормили за государственный счет, а от Москвы до Ленинакана они приобретали продукты за свой счет. Продукты как по ассортименту, так и по количеству предоставлялись в полном соответствии с заявками Шуленбурга, Хильгера и Вальтера. Распределение полученных от обслуживающего персонала по этим заявкам продуктов производили Шуленбург, Вальтер и Хильгер. Кроме того, утром, в обед и вечером из вагона-буфета по вагонам подавались холодные закуски, также в неограниченном количестве.
4) Всякие прогулки на стоянках были невозможны, так как поезд стоял на станциях только 3–4 минуты.
5) В Ленинакане для немцев был организован горячий обед. Жалоб на обед не было, наоборот, были получены лишь похвальные отзывы.
6) Шуленбург ежедневно получал советские газеты.
7) В Ленинакане в распоряжение немцев были предоставлены 3 врача-специалиста, которые производили ежедневный обход эшелона.
8) Следует отметить, что немцам была предоставлена возможность взять с собой личный багаж в неограниченном количестве. Кроме 300 чемоданов личного багажа, были погружены в 2 пульмановских вагона и прочие вещи, в количестве 470 мест, принадлежавшие сотрудникам быв. германского посольства. Таким образом, весь персонал посольства прибыл в Германию со всеми принадлежавшими ему вещами.
9) В пути следования от Ленинакана до Москвы [132] Шуленбург и остальные немецкие дипломаты никаких претензий не заявляли. В Ленинакане Шуленбург, Типпельскирх и Кестринг выразили благодарность за проявленное к ним отношение.
исх. № 75-ЦЕ
27/VII-41 г.
(Павлов)»
131
Так в тексте, это явная опечатка, должно быть 28 июня. – А. О.
132
Так в тексте. Это явная описка. Должно быть: от Москвы до Ленинакана.