Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга первая (1917-1940 г.г.)
Шрифт:
Ещё одна масштабная работа — «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына — в основном посвящена истории лагерей СССР и грешит множеством фактических ошибок и субъективных оценок. Мир профессиональных преступников описан писателем вскользь и поверхностно. К тому же роман предельно политизирован, что нередко приводит автора к сознательному и бессознательному искажению реальной действительности.
Не спасают положения также мемуары и документально-художественные произведения В. Шаламова, Л. Копелева, А. Леви, М. Дёмина, А. Жигулина и ряда других авторов. Все они посвящены лишь отдельным
В последние годы в России появилось множество изданий, претендующих на освещение истории уголовного мира России — «Преступный мир России» А. Константинова, «Бандиты времён социализма» и «Бандиты времён капитализма» Ф. Раззакова, «Цветная масть» В. Разинкина и А. Тарабрина, «Москва бандитская» Н. Модестова и целый ряд других книг. Однако большинство из них посвящено постперестроечной криминальной истории страны, история же доперестроечного профессионального преступного мира затрагивается вскользь, отрывочно, неглубоко и в основном подаётся на уровне слухов и предположений. Даже лучшее из исследований — упоминавшийся двухтомник Ф. Раззакова — фактически представляет собой не более чем попытку хронологического изложения событий, причём неполную и часто без серьёзного осмысления и анализа фактов.
Безусловный интерес представляют и отдельные монографии по истории региональной милиции — донской, питерской и т. д. Даже при явной ангажированности таких книг, нередко написанных исключительно с целью прославления чекистов и милиционеров, они содержат немало уникального фактического материала, который — при критическом подходе к нему — даёт пищу для размышлений.
Изучение советского профессионального преступного сообщества необходимо и интересно как для исследователей русской истории, так и для исследователей криминального мира в целом — особенностей его развития, формирования традиций, мировоззрения и психологии. Существуют подробные работы, посвящённые американской, итальянской, колумбийской мафии, японской якудзе, китайским триадам и проч. А между тем русское сообщество так называемых «воров в законе» представляет собой особую разновидность организованной преступности, во многом уникальную и отличающуюся необыкновенной живучестью и мимикрией. Проанализировать и объяснить этот феномен автор попытался в своём исследовании «Великие битвы уголовного мира».
В книге собран уникальный материал: документы, мемуары, свидетельства многих людей, с которыми автор встречался лично. Проанализировано несколько тысяч самых разнообразных источников, критически сопоставлено немало фактов, мнений, гипотез. В полной мере используются на правах документов и свидетельств песни, поговорки, присказки уголовного мира и другие произведения так называемого «блатного» фольклора.
Наконец, о стиле изложения. Как с первых же страниц заметит читатель, стиль этот далёк от научного — или наукообразного. К несчастью, многие исследования научных работников грешат и неоправданной перенасыщенностью специальными терминами:
«Психолингвистическая направленность исследования заставляет искать связь исследуемых
И в таком же ключе — более трёхсот страниц! А ведь процитированное (чрезвычайно интересное) исследование В. Жельвиса «Поле брани. Сквернословие как социальная проблема» посвящено… нецензурной лексике!
Автору «Великих битв…», напротив, хотелось бы, чтобы его книгу с удовольствием читали и понимали люди независимо от уровня образования и социальной принадлежности. Хочется надеяться, что это ему удалось.
«ЖИГАНЫ» ПРОТИВ «УРКАГАНОВ»
«Благородный преступный мир» и вихри революции
Революция 1917-го года и гражданская война серьёзно изменили криминальную обстановку в России. Пёстрое преступное сообщество первых мирных лет Республики Советов в корне отличалось от дореволюционного. В царской России с её мощным полицейским аппаратом борьба с преступностью велась высокопрофессионально и эффективно. Как известно, в 1913-м году в Швейцарии на Международном криминологическом конгрессе Московская сыскная полиция, которую в то время возглавлял Аркадий Францевич Кошко, была признана лучшей в мире.
Однако после Февральской революции, в марте 1917-го года, Временным правительством была объявлена всеобщая амнистия, и поток уголовников хлынул на свободу. По мнению министра юстиции Александра Керенского, амнистия должна была способствовать «напряжению всех творческих сил народа и защите нового государственного порядка, открывающего путь к обновлению и светлой жизни и для тех, которые впали в уголовные преступления».
Уголовный народ тут же напряг свои творческие силы, и количество преступлений возросло в десять раз.
Но важно не только количество. Во время революции, гражданской войны и в первые послевоенные годы преступления уголовников — как профессиональных, так и новичков, — отличались особой наглостью и жестокостью. Ни созданная Временным правительством гражданская милиция (состоявшая из гимназистов, студентов и бывших городовых), ни управление уголовного розыска того же периода, ни большевистские комитеты охраны, ЧК и милиция (которые при избытке революционного энтузиазма страдали недостатком специальных знаний и навыков в оперативно-следственной деятельности, криминалистике и т. д.) — не способны были в первые годы после революции обуздать уголовную преступность.
Но начнём с временного правительства. Сделав широкий жест и объявив всеобщую амнистию, оно вскоре столкнулось с вакханалией убийств, грабежей и краж. В конце концов, когда бандитами Дружа была ограблена касса игорного дома на Морской улице, где имели обыкновение собираться правительственные чиновники, 16 апреля 1917 года Временное правительство издаёт постановление о создании Петроградского столичного управления уголовного розыска, подчинив его деятельность комиссариату юстиции. В тот же день вышло распоряжение градоначальника: