Великие Цезари

Петряков Александр Михайлович

Одна из названных женщин, Ирада, уже умерла в ее ногах, другая, Хармия, начинавшая уже шататься и чувствовать тяжесть в мозгу, поправляла диадему на ее голове. «Прекрасно, Хармия!» – вскричал в бешенстве один из людей Октавиана. «Да, это вполне прекрасно и прилично для потомка стольких царей», – отвечала Хармия. Больше она не сказала ни слова и свалилась мертвой у кровати».

Вот так умерла последняя царица династии Птолемеев, которые правили Египтом три сотни лет. Как видим из текста Плутарха, ей тайно принесли змей для самоубийства в корзине с фигами. После поражения при Акции Клеопатра предвидела для себя подобный уход из жизни, поэтому, говорят, пробовала действие укусов различных змей на своих рабах и рабынях.

Но эта распространенная версия

вызывает сомнение. Змеи, инструменты самоубийства, исчезли, их так никому и не удалось найти. Древние предполагали, что они могли уползти в двери, выходившие к морю, и даже упоминается о змеиных следах на песке. Но доподлинно известно лишь то, что на плече царицы обнаружили два следа от укуса. Но действительно ли эти ранки были от зубов змеи? Об этом теперь никто не скажет, потому что обе свидетельницы самоубийства царицы последовали ее примеру. Что было в корзине крестьянина? Быть может, подобие шприца, с помощью которого был впрыснут яд? Я сейчас вспоминаю эпизод из романа Томаса Манна «Волшебная гора». Там один из пациентов горного санатория в Швейцарии кончает жизнь самоубийством с помощью механического подобия змеиной головы (полые зубы, пружина и резервуар с ядом), изготовленной из золота и слоновой кости. Александрийские ювелиры вполне могли изготовить для Клеопатры подобную вещицу. Кроме того, царица также хранила яд в полости гребня для волос.

Да и было ли самоубийство? Очень здесь много возникает вопросов. Яда от одной змеи для смерти трех человек, как говорят ученые, явно недостаточно. Кроме того, смерть от укуса даже самой ядовитой змеи наступает не ранее чем через час. А если учесть, что мавзолей, где умерла Клеопатра, и дворец, где в это время был император, находились рядом, становится неясным, почему люди Октавиана, посланные им сразу после получения предсмертной записки царицы, застали ее умершей? Быть может, таково было указание Клеопатры, чтобы записку доставили после ее смерти?

Все это очень странно. Вполне возможно, что она была убита по приказу победителя, которому была нужна скорее мертвая Клеопатра, а не пленница для триумфа. Не будем забывать, что она была матерью сына Цезаря, которого он также не пощадил. Древние историки, описывая гибель Клеопатры, пользовались записками самого Августа, который вполне мог выдвинуть версию самоубийства, чтобы отвести от себя всякие подозрения.

Впрочем, что теперь гадать? Легенда об уходе из жизни египетской царицы от укуса змеи прочно вошла в сознание и память последующих поколений не без помощи, конечно, литературы, кино и изобразительного искусства.

Когда нашему герою доложили, что царица ушла из жизни, он, как говорят, был очень огорчен и распорядился, чтобы ее попытались оживить псиллы (было такое племя африканцев), которые считались заклинателями змей и могли отсасывать яд. Но их усилия не увенчались успехом.

Октавиан выполнил последнюю волю царицы Египта: она была похоронена рядом с Антонием.

Глава VI. Первый среди равных

Итак, гражданские войны закончились. Последний могущественный соперник покоился в роскошной гробнице рядом с легендарной царицей. Восток и Запад смиренно склонились перед победителем, и Гай Юлий Цезарь Октавиан стал теперь единоличным властелином обширного Римского государства.

После похорон Клеопатры Октавиан выступил перед александрийцами на торжественном собрании. Он сказал на греческом языке, что прощает египтян по трем причинам: в память основателя города Александра Македонского, из восхищения перед красотой Александрии и по просьбе философа Арея, его прежнего учителя, поселившегося в этом городе наук и муз.

«В то же время, – читаем у Светония, – он осмотрел тело Великого Александра, гроб которого велел вынести из святилища: в знак преклонения он возложил на него золотой венец и усыпал тело цветами». При этом, как добавляет другой историк, Дион Кассий, он не только осматривал великого полководца, но и ощупывал его набальзамированное тело, при этом сломал

ему нос. Но гробницу Птолемея, соратника великого греческого полководца, основателя династии, посетить отказался, сказав, что хотел бы видеть царя, а не его останки. Всем стало понятно, что отпрыски Клеопатры, последней из рода Птолемеев, едва ли будут востребованы к власти. Детей у нее, как помним, было четверо. Старшего она отправила в Нубию, от греха подальше. Клеопатра прекрасно понимала, что рожденный от Цезаря, он является претендентом на власть не только здесь в Египте, но и в Риме. Цезарион должен был вместе со своим воспитателем Родоном плыть дальше, в Индию, но учитель, видимо, был подкуплен. Он уговорил юношу вернуться в Александрию, внушив ему, что его, сына Цезаря, Октавиан сделает царем Египта. Но тот приказал его казнить, перефразировав при этом Гомера. «Нехорошо многоцезарство», – сказал властелин, имея в виду, что он является не только приемным сыном Цезаря, принявшим его имя, но и единственным наследником. Остальные ее дети были отправлены в Рим и отданы на воспитание Октавии. Антилл, старший сын поверженного Антония и покойной Фульвии, был также казнен, несмотря на его слезы и мольбы. Он пытался найти защиту у статуи Цезаря, но его оттащили от изваяния и убили. Казнены были также и некоторые военачальники Антония из римлян. Для острастки, в назидание другим.

Победитель не только пощадил город, не отдал его на разграбление (а в то время полководцы расплачивались со своими солдатами чаще всего именно так), но даже позволил сохранить в Александрии изваяния Клеопатры; правда, ее почитателю Анхибию пришлось заплатить за это две тысячи талантов. Зато все статуи Антония были уничтожены, его день рождения объявлен несчастливым днем, а всех его потомков было запрещено называть именем Марк. Храм, который строился в его честь, был достроен, но посвящен не ему, а Божественному Юлию Цезарю.

Добыча оказалась настолько огромной, что Октавиан смог не только расплатиться с солдатами (каждому было выдано по двести пятьдесят драхм), но и, как свидетельствует Дион Кассий, раздать долги и даже отменить задолженности по недоимкам.

После этого завоеватель покинул Александрию и отправился в поездку по стране. Надо было осмотреть доставшиеся владения. В древней столице Египта, Мемфисе, он пренебрег посещением храма Аписа, древнего божества в образе быка, заявив, что поклоняется богам, а не быкам.

Итак, Египет был обращен в провинцию римского народа, как это было официально объявлено, однако, вопреки обычаю, сенат не назначил туда проконсула. Страна стала вотчиной самого Октавиана и управлялась в дальнейшем его доверенными лицами, префектами. Он верно рассудил, что было бы опрометчиво отдавать в управление временщику такую богатую страну. С берегов Нила одного зерна поступало в Италию почти полтора миллиона гектолитров. Победитель прекрасно знал, как назначенные на год, по закону, наместники за это короткое время торопятся выкачать как можно больше в свой карман, не заботясь о развитии провинции, ее дальнейшем процветании и так далее. Житница Рима не должна стать ареной амбиций и политического шантажа очередного зарвавшегося полководца, способного ради власти развязать очередную гражданскую войну, как уже бывало не раз. Всякий видит себя на месте Цезаря. Поэтому был сохранен установленный Птолемеями порядок взимания налогов и другие функции управления, приняты меры по улучшению дорог, торговли, земледелия и т. д.

Из Египта Октавиан направился в Сирию, и в этой поездке его сопровождал царь Иудеи Ирод, получивший, как уже упоминали, существенное приращение к своему царству за счет Палестины и Самарии. Сирийцы, еще вчера раболепно стоявшие на коленях перед Антонием, теперь столь же ревностно выказывали знаки почитания новому хозяину. Даже летоисчисление решено было начать датой победы при Акции. На Востоке Октавиан также не стал менять структур управления, мудро полагая, что с покорных царьков легче получать контрибуцию, нежели ставить начальниками римских мародеров, грабивших в свой карман больше, чем в казну.