Великие и неизвестные женщины Древней Руси

Морозова Людмила Евгеньевна

В летописях нет никаких точных данных о возрасте сыновей Святослава, но известно, что до своей смерти в 972 г.

князь привез старшему княжичу Ярополку, очевидно уже совершеннолетнему, жену – взятую в плен очень красивую монахиню-гречанку. Но поскольку та не была знатного рода, то в 980 г. Ярополк решил жениться на дочери полоцкого князя Рогнеде. К этому времени, видимо, женатыми были и Олег, и Владимир. О жене первого никаких точных данных нет, хотя некоторые исследователи высказывали мнение, что ею была какая-то иностранка, возможно дочь графа Куно из рода Энинген. Другие, правда, полагали, что эта графиня была невестой Ярополка. [160] О первой жене Владимира вообще нет никаких данных. Известно лишь, что от нее у него был сын Вышеслав. Однако, узнав, что Ярополк намерен жениться на полоцкой княжне Рогнеде, Владимир решил опередить брата и сам стать ее женихом.

160

Пчелов Е. В. Указ. соч. C. 155-157.

История сватовства двух князей к Рогнеде описана в летописях

подробно, поскольку она привела к острейшему междоусобию и резкому изменению политической ситуации в стране в связи с победой Владимира. [161] Поэтому личность полоцкой княжны заслуживает особого внимания; попробуем восстановить ее исторический портрет, используя все дошедшие до нас источники.

Полоцкая княжна Рогнеда Рогволдовна

На страницах древнейших летописей Рогнеда Рогволдовна выступает как одна из наиболее ярких личностей, уступая в этом отношении только княгине Ольге. Летописца или заказчика летописи почему-то не заинтересовала участь горькая монахини-гречанки и судьба многочисленных жен и наложниц князя Владимира. Причина, видимо, в том, что те ничего не сделали для изменения своей жизни к лучшему.

161

Лаврентьевская летопись. Указ. изд. С. 74.

Иной была полоцкая княжна.

Несмотря на то что в древнейших летописях довольно много сведений о Рогнеде, никто из историков не попытался воссоздать ее исторический портрет, реконструировать биографию. Всего лишь несколько замечаний о ней можно встретить в капитальных трудах Н. М. Карамзина и С. М. Соловьева. Чуть больше внимания ей уделено в современных работах о Полоцком княжестве и монографиях о Древней Руси. [162] Лишь А. В. Чернецов, исследуя миниатюры Радзивилловской летописи, обратил внимание на то, что Рогнеда изображена всюду в особой шапке, подчеркивающей ее происхождение. Потом в такой же шапке был изображен ее правнук Всеслав Брячиславич, провозгласивший Полоцкое княжество самостоятельным. По мнению исследователя, сходство шапок указывало на то, что полоцкие князья считали Рогнеду своей родоначальницей. [163]

162

Алексеев Л. В. Полоцкая земля (Очерки истории Северной Белоруссии в IХ-ХIII вв.). М., 1966. С. 136-140; Штыков Г. В. Древний Полоцк. IX-ХIII вв. Минск, 1968. С. 22-30; Рапов О. М. Русская церковь в IX – первой трети XII вв. Принятие христианства. М., 1988. С. 197-203; Он же. Княжеские владения на Руси в X – первой половине ХIII в. М., 1977. С. 35, 38, 219-222; Пчелов Е. В. Указ. соч. С. 165-188.

163

Чернецов А. В. К изучению Радзивилловской летописи // ТОДРЛ. Т. 36. Л., 1981. С. 288.

Согласно данным древнейших летописей, Рогнеда принадлежала к знатному роду варяжских князей, которые осели в славянских городках или основали свои в тех местах, где проходили важные торговые пути. Отца княжны Рогволда летописец сравнил с князем Туром, якобы основавшим Туров. [164]

Хотя имена Рогволда и Рогнеды явно скандинавского происхождения, среди историков возникла дискуссия о их национальной принадлежности. Н. Т. Беляев выдвинул предположение о том, что Рогволд принадлежал к династии норвежских Инглингов. [165] Другие исследователи с ним не согласились и решили, что полоцкий князь был либо кривичем, либо прибалтийским славянином. [166] Однако вряд ли есть основание для подобных мнений, поскольку в летописях прямо сообщено, что Рогволд прибыл «из заморья», [167] т. е. из Скандинавии.

164

Лаврентьевская летопись. Указ. изд. С. 74.

165

Беляев Н. Т. Рюрик Ютландский и Рюрик начальной летописи // Сборник статей по археологии и византиноведению. Т. 3. Прага, 1929. С. 264.

166

Насонов А. Н. Русская земля и образование территории Древнерусского государства. М., 1951. С. 146.

167

Лаврентьевская летопись. Указ. изд. С. 74.

Софийский собор в Полоцке (XI в.)

Следует отметить, что в то время княжить в Полоцке было очень выгодно, поскольку он находился на важных торговых путях из Балтийского моря в Черное. Своеобразными дорогами являлись крупные реки: Западная Двина, Полота, Березина, Днепр и др. Полоцкие князья собирали с торговцев пошлины и, видимо, сами активно торговали дарами своей земли: мехами, воском, кожами, зерном, салом. По своему богатству они были вполне сравнимы с киевскими князьями. Естественно, что последним было очень выгодно породниться с Рогволдом, чтобы взять под свой контроль путь из Прибалтики в Византию. Поэтому-то Ярополк и хотел жениться на Рогнеде.

Но и для Владимира союз с полочанами был просто необходим. Ведь Рогволдом с Ярополком могли перекрыть новгородцам торговые пути и в Византию, и в страны Европы.

К тому же родство с полоцким князем усилило бы позицию новгородского правителя в борьбе со старшим братом, вознамерившимся стать единоличным правителем Древнерусского государства. В 977 г. он уже расправился с полностью родным братом Олегом и присоединил Древлянскую землю к своим владениям. Поначалу Владимир, не чувствуя поддержки со стороны новгородцев, бежал за море, где начал собирать варягов в свою дружину. На родину он смог вернуться только в 980 г. В это время в Новгороде уже правили посадники Ярополка, но это, видимо, не очень нравилось местным жителям. Поэтому они с готовностью поддержали Владимира, изгнали посадников и вместе с кривичами и чудью влились в войско своего князя. [168]

168

Там же. С. 73-74.

Желая обрести в лице будущего тестя верного союзника, Владимир послал к его дочери сватов. В летописной статье 980 г. нет сведений об именах сватов, но в годовой статье 1128 г. указано, что главным сватом стал дядя Владимира Добрыня, «воевода, храбр и наряден муж». [169] Источник этих сведений неизвестен, возможно, они были придуманы продолжателем «Повести временных лет» (она заканчивается событиями начала XII в.).

Однако как повествуют летописи, гордая Рогнеда ответила Владимиру решительным отказом. В Лаврентьевской летописи ее слова звучат так: «Не хочю розути робичича (т. е. сына рабыни. – Л. М.), но Ярополка хочю». [170] Смысл этой фразы заключался в том, что Рогнеда не желала разувать, по обычаям того времени, мужа слишком низкого происхождения, а предпочитала киевского князя Ярополка.

169

Там же. С. 284.

170

Там же. С. 74.

В Ипатьевской летописи грубость отказа княжны несколько сглажена и в ее ответе нет намека на низкое происхождения Владимира: «Не хочю розути Володимера, но Ярополка хочю». [171] Возможно, в данном случае автор не хотел намекать на не совсем законное происхождение Владимира, ставшего потом правителем и крестителем Руси. Следует отметить, что в позднейших летописных сводах сохранен вариант Лаврентьевской летописи, поскольку он объяснял причину гнева Владимира и его жестокую расправу с семьей Рогнеды.

171

Ипатьевская летопись. Указ. изд. С. 50.

Полоцкая земля (по Л. В. Алексееву)

Большинство исследователей не сомневались в реальности сватовства Владимира к Рогнеде именно в 980 г., как сообщено в летописях. Однако А. А. Шахматов решил, что это событие было в начале 70-х гг. Х в., поскольку в это время князь был в детском возрасте и за него вопрос о женитьбе решал дядя Добрыня. [172] Однако как правильно заметил Е. В. Пчелов, изменение даты сватовства полностью нарушает логику последующих событий. Получается, что младший брат отнимает невесту у старшего, а междоусобица между ними из-за этого начинается только через несколько лет. [173] К тому же на момент сватовства Владимир отнюдь не был юн: у него уже была жена и рожденный ею сын Вышеслав. Хотя в летописной статье 1128 г. есть замечание о том, что Владимир на момент сватовства был «детеск», поведение его было отнюдь не детским – на глазах родителей он овладел плененной Рогнедой, желая всячески ее унизить. Добрыня же отправился в Полоцк сватом не потому, что его племянник был юн, а потому, что таков был обычай в то время. Женихи сами не занимались сватовством. Примером являются посольства Мала к Ольге.

172

Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С. 173-175.

173

Пчелов Е. В. Указ. соч. С. 166-167.

Сомнения Шахматова относительно даты сватовства Владимира к Рогнеде возникли, видимо, потому, что вопрос о времени рождения самого крестителя Руси до сих пор не решен и является предметом постоянных дискуссий между исследователями. На наш взгляд, если считать, что Святослав родился в 937 г., то Ярополк мог появиться на свет в 953-954 гг. Следовательно, в 969 г. ему было лет 16 и он вполне мог править самостоятельно. Олегу было несколько меньше лет, но ненамного, поскольку он тоже получил право княжить самостоятельно. Владимир же был их младше, поскольку поехал в Новгород с дядей-опекуном Добрыней. Отсюда напрашивается предположение о том, что Владимир родился после 955 г. В Новгород он поехал приблизительно в 13 лет. Когда началась междоусобица между старшими братьями, ему было лет 20. К Рогнеде же он посватался приблизительно в 22 года. Все эти выкладки не противоречат данным летописей о том, что князь Владимир умер в 1015 г. в преклонном возрасте, но дряхлым старцем он не был, поскольку собирался в поход на Новгород, на непокорного сына Ярослава. [174] В 59-60 лет мужчины как раз такими и бывают.

174

Лаврентьевская летопись. Указ. изд. С. 127.