Великие империи Древней Руси
Шрифт:
Но преувеличивать «цивилизованность» тогдашнего античного мира, право, не стоит. Он был чрезвычайно жестоким. Например, когда в 199 г. до н. э. македонский царь Филипп V захватил Абидос, и жители умоляли его о пощаде, он «смилостивился» и дал им три дня, чтобы все они сами лишили себя жизни. Когда в 166 г. Иуда Маккавей поднял среди евреев восстание против Селевкидов, на территории его государства были поголовно вырезаны все не-иудеи. А в «просвещенном» эллинистическом Египте практиковалась передача приговоренных жрецам для медицинских экспериментов. Так, знаменитая Клеопатра специально приговорила к смерти нескольких своих служанок, чтобы изучить вынашивание детей — их оплодотворили и вскрыли животы на различных стадиях беременности.
Все еще
В Грузии в начале весны происходили мистерии «Гекаты» как называет ее псевдо-Плутарх. То есть местного аналога греческой Гекаты, богини ночи, смерти и черного колдовства. И мистерии, соответственно, были жуткими, с человеческими жертвоприношениями и извращениями. А в Малой Азии славился культ «Матери богов» Кибелы. Тот самый, которым когда-то увлекся Анахарсис. Ее главное святилище находилось на горе Ида, и празднества собирали множество народа. Стекалось местное население, участвовали те же менады, приезжали издалека паломники. На торжествах в честь Аттиса, погибшего возлюбленного Кибелы, люди наносили себе увечья, добровольцы сами оскопляли себя, жертвуя мужские части богине — пусть, мол, возьмет мои вместо Аттиса. Такие скопцы становились жрецами «Матери». А жрицы именно в этом культе жертвовали богине собственные груди.
Практиковался и ежегодный ритуал с жертвоприношением «заместительницы». В желающих фанатичках недостатка не было, выбирали самую красивую и совершенную девушку, без изъянов. Год она жила внутри святилища. А на осеннем празднике плодородия обнаженная «богиня» выходила к людям откуда-то из-под земли, из пещеры. Выносила блюдо с различными земными плодами, одаривая собравшихся. Потом ее омывали в священном источнике. И резали, причем сопровождая это ритуальным каннибализмом. Сперва, еще у живой, отсекали самое священное, молочные железы, кроша на мелкие кусочки, поедавшиеся жрецами. А затем остальное тело «богини» раздавалось по частичке участником торжества. И вкусив его, тысячи людей предавались общей сексуальной оргии…
Этот культ тоже не считался чем-то грязным и недостойным, наоборот! Поучаствовать в таинствах ехали общественные деятели, знаменитые гетеры, интеллектуальная элита. Например, Катулл не остановился перед путешествием из Италии, после чего посвятил Кибеле поэму «Аттис». Поклонением «Матери богов» заразились пришедщие в Малую Азию кельты, из них составилась большая часть жрецов. Они формировали и «разъездные бригады», колесившие по Эгейскому региону, проповедуя свою богиню.
Увлеклись ею и римляне. Секта ее почитателей возникла в самом Риме — тоже устраивала пиры и кровавые оргии с жертвоприношениями и канибализмом. Тут они практиковались даже чаще, чем в Малой Азии, стали самоцелью. И о добровольчестве речи не было, резали рабынь. Когда дело вскрылось, сенат забил тревогу. В 185–179 гг. до н. э. состоялось два расследования. И судьи пришли в ужас, узнав, какие широкие круги охватила секта. К ответственности было привлечено 10 тыс. человек, половину из которых казнили или принудили к самоубийству, остальных изгнали [129]. Впрочем, в Риме и много позже были известны страшные ритуалы. В I в. до н. э. приносили в жертву рабов Катилина и его соратники, моля богов об успехе заговора. Устроил гекатомбу и Октавиан Август, зарезав на алтаре 300 пленных соотечественников, захваченных в гражданской войне.
Но
Все это давало толчки к новым миграциям. И за период в 50–60 лет в Причерноморье двинулись еще две волны племен. Языги и роксоланы. Они тоже были сарматскими народами, говорили на иранских языках, исповедовали митраизм. Только, в отличие от савроматов, признаков матриархата у них не наблюдалось. Оба народа были скотоводами-кочевниками, жили в передвижных войлочных кибитках. Эти же кибитки в случае опасности сдвигались в круг и становились крепостью для племени или рода.
А основной ударной силой была тяжелая конница. Рядовые воины носили панциры и шлемы из воловьей кожи, щиты, сплетенные из ивовых прутьев. На кожаные доспехи нашивались металлические пластины. У знати и дружинников защитное вооружение было стальным. В захоронениях находят остроконечные шлемы, пластинчатые и чешуйчатые панцири, уже появились кольчуги. Было очень развито и ремесло. В погребениях обнаруживают богатые и красивые наборы женских украшений: ожерелий, застежек, браслетов, ушных колец, произведения искусства в «зверином стиле» — но заметно отличавшемся от скифского. У сарматских народов он стал более условным, переходя от живописной передачи натуры в орнамент. Эти изображения становятся полихромными, богато инкрустировались драгоценными и полудрагоценными камнями.
Мы не знаем, вместе пришли языги и роксоланы, в качестве союзников, или по очереди. Но племена савроматов оказались разбиты и вытеснены на запад, за Карпаты — вслед за скифами и праславянами, которых они победили. И в Западном Причерноморье установилось господство языгов, а в Северной Таврии и на Дону — роксоланов. Они к скифам не испытывали личной ненависти. И Крымская Скифия заключила с ними союз — по одним версиям, равноправный, по другим — признав себя их вассалом. Обстановка в здешних краях стабилизировалась.
ПОНТИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ
Северо-восток Малой Азии обошло стороной нашествие Александра Македонского, он не стал ареной боев между диадохами, не дошли сюда и кельты. Поэтому здешние города остались не разоренными, население не вырезанным. Наоборот, оно увеличилось, сюда устремлялись беженцы из сопредельных районов. И из распавшихся персидских владений на южном берегу Черного моря выделилось царство Понт (по гречески «понт» — море). Оно умело лавировало в драках между соседними державами, признавало зависимость то от селевкидской Сирии, то от Македонии. А когда ту и другую сокрушил Рим, признало себя вассалом победителей. Хотя вассалитет был чисто номинальным, практически Понт остался самостоятельным. Население его представляло собой смешение различных народов — персов, фригийцев, лидийцев, ликийцев, армян, греков. Царство богатело, усиливалось. И достигло расцвета во II в. до н. э. под властью Митридата VI Евпатора.
Происхождения он был довольно темного, захватив трон в результате переворота. Но «официально» производил себя по отцовской линии от Дария Гистаспа Младшего, а по материнской от Александра Македонского и Селевкидов, обосновывая таким образом права на владычество и в азиатском, и в греческом мире. Современники представляют его фигурой весьма колоритной. Он поражал всех исполинским ростом и силой. Мог любого перепить и переесть, укрощал и объезжал самых диких коней. В одно утро вдруг исчез из дворца и пропадал несколько месяцев — оказалось, что царь, переодевшись простолюдином, обошел пешком всю страну, изучая нужды населения.