Великие исторические сенсации. 100 историй, которые потрясли мир
Шрифт:
По дворцу тут же поползли разговоры: хоть Карл-Фридрих и сватается к Аннушке, но, кажется, бойкая Лизонька нравится ему куда более. Однако супротив царской воли не пойдешь. 23 ноября 1724 года был подписан брачный контракт принца Карла-Фридриха и цесаревны Анны Петровны. По контракту императорская дочь приносила небогатому принцу огромное приданое, однако новобрачные навсегда отрекались от всех претензий на российский престол. Петр отлично понимал, что его тихая Аннушка не годится для вечно шатающегося русского трона, держащегося на интригах, предательствах и убийствах. Царь ясно видел: его робкой Аннушке не удержать власть. Но ведь у нее может родиться сын.
Император Петр Великий умирал. Он хрипел, задыхался, кричал что-то в горячке. Анна истово молилась – 27 января ей должно было исполниться 17 лет, и она с каким-то отчаянием верила, что батюшка поправится ко дню ее рождения. 26 января 1725 года Петру действительно стало лучше. Он попросил аспидную доску и написал: «Отдайте все…» Увы, дальше пальцы отказались ему повиноваться, и император прошептал: «Позовите Анну!»
За царевной кинулась целая процессия. Девушка плакала в своей светелке. Такую, заплаканную, с красными глазами, ее и подвели к императорской постели. Батюшка взглянул ужасными, измученными очами, да, видно, уже не узнал да и говорить не мог.
Анна кинулась на грудь отца. Но ноги ее не держали, и девушка скатилась на пол. И тут огонь с прикроватных свечей перекинулся на ее накидку. Анна закричала. Все, забыв об умирающем, кинулись тушить пламя. И только кто-то прошептал из темноты: «Ужасное предзнаменование – не к добру!»
Да какое же может быть добро, если Анна осталась без родителя? Конечно, слава богу, жива матушка Екатерина Алексеевна. Но ведь Анна с детства – батюшкина дочка. Мать вечно в дворцовых хлопотах, а то и в интригах. Вот и ныне о собственном восшествии на престол хлопочет, а Александр Меншиков, фаворит завсегдашний, ее изо всех сил поддерживает.
В ночь после смерти Петра (с 28 на 29 января) по дворцу носились пересуды. «Кому император велел «отдать все»? Неужто Анне – ведь ее позвал!» – ахали одни. «Нет! – отвечали другие. – Оное невозможно из-за брачного контракта!» Анна услышала об этих пересудах через открытую дверь. Приближенные к трону вельможи даже не потрудились ее захлопнуть…
Итак, Петр Великий умер, не успев выдать любимую дочку замуж. Но спустя четыре месяца, 21 мая 1725 года, следуя планам покойного супруга, это сделала императрица Екатерина I. И Анна стала женой голштинского принца. К тому времени уже было ясно, что шведского престола ему не видать – на столь лакомый кусок нашлись иные претенденты. В утешение Екатерина ввела зятя во вновь образованный Верховный тайный совет и приблизила к трону.
Но Анна не изведала счастья. Без твердой петровской руки герцог не выказал новоприобретенной супруге ни любви, ни хотя бы уважения. В первую брачную ночь он вообще не явился к Анне. Уже потом она узнала, что муж так напился с дружками, что не смог подняться. Сама же Анна всю ночь прорыдала, вспоминая чей-то зловещий шепот из темноты: «Ужасное предзнаменование – не к добру!»
Ну а как в 1727 году скончалась матушка Екатерина, еще хуже стало. Заграбаставший власть Меншиков и до того-то не любил Анну (конечно, как же можно любить будущую мать будущего наследника – ведь брачный контракт остался единственным законным завещанием от Петра Великого!). Ну а уж после смерти Екатерины и просто объявил голштинскому принцу: «Пора вам, батюшка, домой ехать!»
Коварный Меншиков во всем надул: в приданом
Похоронить себя Анна Петровна завещала на родине – около родительских могил. И вот на корабле «Рафаил» генерал-майор Иван Бибиков привез тело цесаревны в Кронштадт, и 12 ноября 1728 года ее похоронили в Петропавловском соборе рядом с отцом и матерью. Никаких особых почестей дочери покойного императора оказано не было.
Однако прошло еще 14 лет, и к петербургскому двору, где уже правила императрица Елизавета Петровна, дочь Петра и сестра Анны, со всеми возможными почестями прибыл тщедушный четырнадцатилетний подросток – племянник Карл-Петер-Ульрих Голштинский, будущий император России Петр III.
Почему Елизавета Петровна выбрала его? Да потому, что исполняла волю батюшки, который мечтал передать престол сыну любимой Анны. Зная об особом пункте брачного договора, Елизавета и назначила юношу своим наследником. А может, она вспоминала не о воле Петра, а просто о своей сестрице, которую любила без памяти? Или она думала о том, что этот тщедушный подросток не только сын ее «сестрицы», но и того молодого принца Голштинии, которому она когда-то подставила губы для поцелуя? Ведь первая любовь не забывается.
Словом, что руководило Елизаветой Петровной при выборе наследника, не столь важно. Куда важнее то, о чем мало кто задумывается: на самом деле после Елизаветы Петровны Романовой на российском троне правили вовсе не Романовы, а Голштинские. Больше того, ветвь правления пошла не по отцу, а по матери – событие невиданное при престолонаследии. Но ведь Россия – сама матушка, вот материнские гены и пересилили.
Отчего род Трезини перестал служить России
Доменико Трезини (1670–1734) – величайший градостроитель своего времени, один из проектировщиков и создателей града Петра на Неве, личный друг императора. Россия стала его страной, Санкт-Петербург – детищем и родным домом. Немудрено, что великий архитектор приучил к своему делу и сына Петра, пригласил к себе племянников, которые и после смерти Доменико столь же рьяно и талантливо отстраивали город на Неве. Почти полвека род Трезини честно и талантливо работал на благо своей новой родины. Но однажды вдруг все прервалось. Почему, отчего – загадка. Не попробовать ли ее отгадать, тем более что в последнее время многие документы становятся открытыми и множество тайн обретает разгадку? Начнем сначала – с появления в России самого прославленного Доменико Трезини.