Великие Князья Литовские: Ягайло
Шрифт:
— Благодарю тебя, Владимир. — Витовт горячо обнял полоцкого посла. — А теперь мне пора идти. Прощай.
— Князь! — Уже на пороге Витовта окликнул Владимир. — Я верю, что Литва будет свободной, и трон ее вернется к законному господарю.
Жемайтия
— Великий магистр готов принять тебя. — Доложил стражник.
В который раз, подавляя внутренний трепет, Витовт прошел в кабинет главы Ордена. И как всегда с поистине неисчерпаемым радушием встретил Конрад Цольнер своего гостя.
— Договорился ли ты
— Поможет мне Андрей Полоцкий или нет — это зависит от тебя, великий магистр. Ведь Полоцкое княжество теперь будет вассалом могущественного Ордена. — Заметил Витовт.
— В таком случае я дарую полную свободу Андрею Полоцкому в отношениях с тобой. Доволен ли князь моим решением?
— Благодарю за мудрое решение, великий магистр. — Вежливо поклонился Витовт. — Я думаю, с полоцким князем мне удастся поладить.
— А теперь говори, Витовт: что привело тебя ко мне? — Спросил вдруг глава Ордена. — Ведь ты пришел не только пожелать доброго утра.
— Верно, великий магистр. — Согласился литовский князь. — Скорее даже наоборот: я пришел попрощаться.
— Вот как!? — Удивился Конрад Цольнер. — И далеко лежит твой путь?
— Поеду в Жемайтию собирать войска.
— А как же созданная тобой дружина?
— С твоего позволения, я возьму ее с собой. Эта дружина станет ядром войска, которое сокрушит Ягайлу.
— Вот что, Витовт: со своим отрядом Вильна ты все равно не возьмешь, а в лесах и болотах Жемайтии он будет тебе обузой. Незачем таскаться с таким количеством необученных как следует воинов по неприятельской земле. Лучше пусть они займутся совершенствованием ратного искусства. — Предложил магистр. А ты возьми десятка полтора своих воинов, да я дам с десяток опытных кнехтов. Для поставленных тобой целей такого количества ратников вполне достаточно.
Витовт напряженно молчал. Видимо предложенный магистром план поездки не очень то удовлетворял литовского князя. Возражать же давшему кров и хлеб благодетелю Витовт тоже не решался, тем более, тон голоса Цольнера даже не допускал каких-либо возражений.
— Долго в Литве не задерживайся. — Продолжал Конрад Цольнер. — Во-первых, это не безопасно. Как только о тебе узнает Ягайло — сразу же постарается устроить тебе свидание с отцом в ином мире. Во-вторых, чем быстрее ты вернешься с войском в Пруссию, тем скорее мы нанесем удар по узурпатору. — И в заключение великий магистр сказал: — О своей жене не беспокойся, о ней позабочусь я лично.
— Анна поедет со мной. — Заявил Витовт.
— Зачем такое прелестное создание брать с собой в трудное путешествие по заснеженным лесам и болотам? Поездка твоя далеко не лишена опасностей.
— Ничего, моя жена за прошедший год ко всему привыкла.
— Нет, Витовт, ты воин, и тебе не привыкать скакать под стрелами и пушечными ядрами. Прочные миланские доспехи защитят тебя от вражеского меча, но платье лионских ткачей твоей супруги — плохая защита от железа.
Витовт понял, что настойчивая забота об Анне — это не только проявление вежливости великого магистра. И он, Витовт, был для немцев не только гостем, но и пленником, хотя и не простым
Коварные происки магистра не выходили из головы литовского князя на всем протяжении пути от Мальборка до прусско-литовского пограничья. Но едва отряд Витовта вступил на землю многострадальной Жемайтии, как изменилось настроение его предводителя. Суровое лицо князя, вот уже почти полгода не знавшее улыбки, стало добрым, ласковым и нежным. Словно влюбленный на избранницу сердца, смотрел Витовт на припорошенные снегом могучие ели, покрытые голубым льдом небольшие лесные озера. Даже крик ворона радостно отзывался в его сердце, потому что этот ворон был литовским. Душа Витовта пела как гусли, он был готов целовать стройные, тонкие стволы березок.
Радость встречи с родной землей преобразила и литовских спутников Витовта. Лишь немцы, глядя на возбужденных литовцев, недоумевали: "Чему тут радоваться? Снега столько, что лошади еле пробиваются, густой лес царапает лицо, ветки то и дело норовят ударить в глаз. Хорошо, хоть болота замерзли, а то потонули бы все, как камни."
Нет, не понять им, чужакам, чувств благородного князя, столько месяцев оторванного от родины. Не понять немцам чужую страсть к родной земле, ибо, отдав себя во власть Ордена, они лишились родины, и теперь их дом там, где укажет перст великого магистра.
У Витовта было достаточно времени, чтобы насладиться красотами родной природы. Отряд двигался в основном лесом, обходя стороною большие селения. Оставив позади полосу приграничных сторожевых замков, литовско-немецкий отряд Витовта едва заметными звериными тропами продвигался вглубь Жемайтии.
К концу первого дня пути воины, наконец, выбрались на опушку леса. Их взору открылась огромная в добрый десяток верст поляна, в центре которой расположился деревянный замок. Небольшой, неказистый замок, однако, не был настолько беззащитным, каким он казался на первый взгляд, ибо расположился он на высоком крутом холме. Раскинувшаяся у подножья возвышенности деревенька способна была в минуты опасности пополнить ряды его защитников. Вблизи крепостной стены в разных местах виднелись груды валунов. Видимо владелец замка решил заменить деревянные стены каменными. В Литве к этому времени камень начал вытеснять дерево, ибо дереву трудно выстоять против огня крестоносцев.
— Похоже, Наримантас решил заняться строительством, — заметил Судимантас.
— Ты прав, — согласился Витовт. — Сейчас мы узнаем, от кого он собрался защищаться. Вперед!
Отряд приблизился к замку и остановился у закрытых ворот. Вскоре на стене появился хозяин здешних мест: мужчина довольно щуплого телосложения, которое не скрывалось даже теплым полушубком. На голове у него был островерхий шлем, сбоку болтался меч. Остальные доспехи владелец замка видимо не успел одеть.
— Обогреться пустишь, Наримантас? — Спросил Витовт.