Великие мифы и легенды. 100 историй о подвигах, мире богов, тайнах рождения и смерти
Шрифт:
Хакавау пошел вперед, воины боязливо двинулись за ним. Им трудно было поверить в невидимый бой, но они верили своему вождю. Хакавау вел их по безлюдному лабиринту оград. Паава покинул сторожевую башню. Он видел разгром своих атуа и понял, что лишился маны. Вернувшись к себе в фаре, он ждал конца.
Хакавау велел привести Пааву, воины исполнили его приказ. Хакавау взял палицу-мере и подошел к Пааве. Мере дрожала в его руке, он поднес ее к голове Паавы, но отвел руку, потом снова приблизил, но так и не ударил Пааву. Хакавау только слегка прикоснулся мере к виску Паавы в том месте, где череп
– Паава, настал конец твоему всевластию, – сурово проговорил он. – Твоя каракиа бессильна против моей. Я не убью тебя. Я покрою тебя позором. Помни о своем унижении, помни, что ты обязан мне спасением своей жизни. Отныне ты не тохунга и не рангатира. Теперь ты тутуа, низкорожденный. Отвечай, где Рона? – приказал Хакавау.
Развенчанный тохунга смиренно повел своего соперника к дому и проскользнул за дверь. Из дома вышла Рона. Она в самом деле была красавицей, желанной для каждого мужчины. У нее была светлая кожа, стройное тело, она двигалась легко и красиво, и в ее глазах светилось нежное пламя любви к молодому тохунге из Кафии.
Все остальные мужчины, которые мечтали о ней, погибли. Но какое значение имели эти беды – гибель молодых храбрых воинов, ласки ненавистного Паавы, долгая неволя, разлука с друзьями – какое значение имели все эти беды по сравнению с любовью мудрого, сильного, красивого, грозного, желанного Хакавау? Обрадованная встречей, Рона бросилась ему на шею, и Хакавау привел ее назад в родную па. Горе слилось с радостью, но в па еще оставались молодые люди, а это означало, что пройдет немного времени и голые детишки будут бегать на марае и между домами, в знак того, что к па возвращается былая сила.
Драгоценный нефрит
Хине-ту-а-хоанга, хранительница песчаника Фаиапу, завидовала Нгауе, хранителю драгоценного нефрита Поутини. Хине не могла не мучиться от зависти и ревности, пока Нгауе жил рядом с ней и владел сверкающим куском нефрита. Она наговаривала на него, распускала про него сплетни, и друзья начали коситься на Нгауе. Его жизнь стала невыносимой, и в конце концов Нгауе решил, что единственное спасение для него – это покинуть свой дом на Гаваики.
Нгауе сложил в лодку все, что нужно для долгого плавания, взял с собой Поутини и отправился в путь, сам не зная, куда плывет. Он был готов уплыть куда угодно, лишь бы избавиться от преследований Хине. Как только Нгауе отплыл от берега, взбалмошная Хине затосковала: она не могла смириться с тем, что никогда больше не увидит Поутини. Фаиапу и Поутини постоянно враждовали, но не могли жить друг без друга, потому что Фаиапу, песчаник, – это точильный камень, на котором точат наконечники из нефрита, Поутини.
Хине поспешно спустила лодку на воду и поплыла за своим врагом, чей парус она видела на горизонте. День за днем плыла Хине, пока Нгауе не высадился на острове Тухуа. Хине тоже высадилась на острове, но вскоре снова убедилась, что не может долго выносить присутствие Нгауе, а Фаиапу и Поутини не в состоянии
Перед ними лежала страна снежных гор, окутанных облаками, страна зеленых лесов, полных звонкоголосых птиц, и Нгауе решил, что здесь он сможет без помехи радоваться своему сокровищу, Поутини. Нгауе хотел положить конец распре между камнями и плыл, не останавливаясь, вдоль берега Ао-Теа-Роа. Наконец он подплыл к устью реки Арахуры и спрятал навеки свой бесценный нефрит. Нгауе опустил камень в торопливо бегущую реку, над которой шептались деревья, и холодная вспененная вода сомкнулась над ним.
Нгауе поплыл домой и увез с собой кусочек Поутини, потому что не мог расстаться со своим сокровищем.
– Что ты видел в далекой стране? – спросили его люди, когда он вернулся.
Нгауе улыбнулся и рассказал много удивительного о птицах моа, во много раз больше человека, о нефрите, погребенном в холодном горном потоке, о трубастых голубях, о белых цаплях необыкновенной красоты, о деревьях, усыпанных ярко-красными цветами, будто объятых пламенем. Нгауе вынул спрятанный кусок Поутини и сделал несколько наконечников и подвесок. Он рассказал своим соплеменникам, как много на Южном острове нефрита, который так их обрадовал.
Рассказы Нгауе передавались из уст в уста. Наверное, эти рассказы и привели маори в страну Ао-Теа-Роа.
Наказание за длинный язык
Рона была очень красивая, и муж горячо любил ее. Но они часто ссорились, потому что Рона то и дело сердилась и давала волю своему языку.
Однажды муж сказал Роне:
– Сегодня будет лунная ночь, в такую ночь хорошо удить рыбу. Я возьму мальчиков и поплыву подальше, до острова, там всегда много рыбы. Мы вернемся только завтра вечером, раньше нас не жди. Зато привезем хороший улов. Смотри, чтобы к нашему возвращению еда была готова.
На следующий день Рона приготовила печь и стала поджидать мужа и сыновей. Когда тени удлинились, она разожгла костер. Рона так хорошо рассчитала время, что раскаленные камни засветились в темноте, как раз когда до нее долетела песня спешивших домой рыбаков. Рона уже собралась положить еду в печь, как вдруг увидела, что в кувшинах нет воды. А ей нужно было вылить воду на раскаленные камни, чтобы на пару сготовить пищу.
Песня звучала все громче над затихшим морем, и Рона знала, что мужчины рассердятся, если еда не поспеет, потому что они долго ловили рыбу и сильно проголодались.
Источник был недалеко. Рона схватила кувшины и побежала. Уже совсем стемнело, но на небе сияла полная луна, и Рона хорошо видела тропинку, залитую лунным светом. Вдруг случайное облачко закрыло луну. После яркого света Рона оказалась в темноте и потеряла тропинку. Она споткнулась о корень, пошатнулась и, пытаясь устоять на ногах, ударилась о скалу и разбила лицо.
Роне было очень больно, она рассердилась на луну за то, что та перестала освещать ей путь, и крикнула:
– Вареная башка!