Великие мысли великих людей. Средневековье и Просвещение

Кондрашов Анатолий Павлович

Мало кому удавалось совершить великое деяние по чужой подсказке.

У нас нет ни сил, ни случая сотворить все добро и зло, которое мы собирались сотворить.

Кто не способен к великим свершениям, тот презирает великие замыслы.

Лицо человека выражает и его характер, и темперамент. Глупое лицо выражает лишь физические свойства, например, крепкое здоровье и т. д. И все-таки нельзя судить о человеке по его лицу, ибо физиономии людей, равно как манера держать себя, отличаются переплетением столь

различных черт, что тут очень легко впасть в заблуждение, не говоря уже о несчастных обстоятельствах, которые обезображивают природные черты и не позволяют душе отразиться в них, например, оспины, болезненная худоба и пр.

Чрезмерная осмотрительность не менее пагубна, чем ее противоположность: мало проку от людей тому, кто вечно боится, как бы его не надули.

Нет ничего полезнее доброго имени, и ничто не создает его так прочно, как достоинство.

Торг честью не обогащает.

Тот, кто требует платы за свою честность, чаще всего продает свою честь.

Сознание своих сил увеличивает их.

Нам легче приобрести лоск всезнания, чем основательно овладеть небольшим числом знаний.

Невозможно отучить людей изучать самые ненужные предметы.

Кто красноречив от природы, тот иной раз говорит великие истины с такой ясностью и краткостью, что большинство людей не думает, что в них была глубокая основательность. Неученость не есть недостаток ума, а знание не есть признак гения.

Мы знаем больше бесполезных вещей, чем не знаем полезных.

Дух подвластен тому же закону, что и тело, – невозможности существования без постоянного питания.

Нет человека настолько остроумного, чтобы никогда не быть скучным.

Ум человеческий более проницателен, чем последователен, и охватывает более того, что он может связать.

Ум должен не ограничивать, а дополнять добродетель.

Ум достигает великого только порывами.

Глупец, у которого большая память, исполнен мыслей и фактов, но он не умеет делать выводов и заключений, а в этом вся суть.

Небольшое преимущество – иметь живой ум, если не имеешь верности суждения: совершенство часов не в быстром ходе, а в верном ходе.

Ум – око души, но не сила ее, сила души – в сердце.

Разуму не постичь надобностей сердца.

Ум большинства ученых правильнее всего, пожалуй, уподобить человеку прожорливому, но с дурным пищеварением.

Не следует робеть из опасения наделать ошибок, самая большая ошибка – это лишать себя опытности.

Мы не любим, когда нас жалеют за совершенные нами ошибки.

Пусть люди совершают любые ошибки себе во вред, лишь бы им избегнуть худшей напасти – подчинения чужой воле.

Великие люди, научив слабодушных размышлять, наставили их на путь заблуждений.

Великий человек берется за великие дела потому, что сознает их величие, глупец – потому,

что не понимает, как они трудны.

Мало говорят вещей основательных, когда стараются сказать что-нибудь необыкновенное.

Несколько примеров, приведенных в немногих словах и на своем месте, придают мыслям больше блеску, больше весу и авторитетности, но излишнее обилие примеров и излишек подробностей всегда ослабляют речь.

Красноречие, вероятно, наиболее редкий, равно как и самый изящный, из всех талантов.

Красноречие следует предпочесть знанию.

Кто не способен выдумывать небылицы, у того один выход – рассказывать были.

Легче сказать новое слово, чем примирить меж собой слова, уже сказанные.

Красноречив тот, кто даже непроизвольно заражает своей верой или страстью ум и сердце ближнего.

Тратить красноречие на соболезнования, когда заведомо известно, что горе притворно, значит, бесстыдно ломать комедию.

Если мысль нельзя выразить простыми словами, значит, она ничтожна и надо ее отбросить.

Непринужденная беседа – лучшая школа для ума.

Вырази ложную мысль ясно, и она сама себя опровергнет.

Чужое остроумие быстро прискучивает.

Если афоризм нуждается в пояснениях, значит он неудачен.

Насмешка – хорошее испытание для самолюбия.

Даже лучшие писатели говорят слишком много. Чашечка кофе после обеда – и наше самоуважение возрастает; точно так же достаточно порою небольшой шутки, чтобы сбить большую спесь.

Шутка у философов столь умеренна, что ее не отличишь от серьезного рассуждения.

Пьяный отпускает иногда более забавные шутки, чем записные остроумы.

Тщеславные люди – плохие дипломаты: они не умеют молчать.

Равно слабодушны и те, кто окружают свои дела непроницаемым покровом тайны, и те, кто все о них выбалтывают.

Если хотите высказывать серьезные мысли, отучитесь сперва болтать вздор.

Люди не в силах устоять перед лестью и, даже понимая, что им льстят, все равно попадаются на эту удочку.

Есть люди, которые читают лишь для того, чтобы находить у писателя ошибки. Самая новая и самая самобытная книга та, которая заставляет любить старые истины.

Кто более строг, чем законы, тот – тиран.

Страх перед людьми – вот источник любви к законам.

Рабство унижает человека до того, что он начинает любить свои оковы.

Иной раз проще создать новую партию, чем постепенно добиться главенства в уже созданной.

Легче всего уничтожить ту партию, в чьей основе лежат доводы благоразумия.

Есть люди, которые относятся к нравственности, как некоторые архитекторы к домам: на первый план ставится удобство.

Польза добродетели столь очевидна, что даже дрянные люди поступают добродетельно ради выгоды.