Великие открытия и люди. 100 лауреатов Нобелевской премии XX века

Мартьянова Людмила Михайловна

В следующие годы Гейровский развил новый метод анализа химических растворов. Давно известно, что любое вещество, находящееся в растворе, изменяется характерным образом (и, следовательно, идентифицируется) под действием электрического тока, который проходит через раствор. Однако традиционные электроды были не подходящими для точных измерений, так как растворенные вещества имеют тенденцию сорбироваться на поверхности таких электродов и такие наслоения искажают получаемые результаты. В аппарате Гейровского роль электродов выполняли капли ртути, падающие из пробирки в резервуар. Каждая капля имеет незагрязненную поверхность, что позволяет успешно измерять и напряжение, и величину тока. Гейровский смог не только проводить точный

качественный анализ, но и исследовать образцы веществ в микроколичествах. Этот метод анализа Гейровский назвал полярографией. Работая с коллегой, Масуцо Шикатой (японским ученым), он в 1924 году сконструировал полярограф, прибор с автоматической регистрацией результатов, который быстро и эффективно определял состав раствора, не производя в нем каких-либо изменений и оставляя его пригодным для дальнейшего использования. Спустя два года Гейровский становится первым профессором по физической химии университета, который в свою очередь делается ведущим центром полярографических исследований. В 1926 году ему предоставляется Рокфеллеровская стипендия для работы в Парижском университете.

И в этом же году Гейровский женился на Марии Коржановой, дочери пивовара. Их дочь Итка стала биохимиком; сын Михаил пойдет по стопам отца и будет работать в институте, носящем имя его отца.

В 1933 году Гейровский прочел лекции по полярографии в нескольких университетах США и опубликовал свою первую завершенную работу по применению этого метода.

В конце войны Гейровский окончил написание учебника и начал исследования по осциллополярографии. В 1950 году он стал директором вновь созданного Центрального института полярографии при Карловом университете, который через два года в связи с ростом численности персонала был преобразован в Институт полярографии Академии наук Чехословакии. В 1964 году институт был переименован в Институт полярографии имени Я. Гейровского.

В 1959 году Гейровский был награжден Нобелевской премией по химии «За открытие и развитие полярографических методов анализа». Награда была вручена Г.А. Ёландером, членом Шведской королевской академии наук. «Почти все химические элементы могут быть определены с помощью полярографического метода, – сказал Ёландер. – И в органической химии он одинаково полезен для выявления самых разнообразных групп соединений».

Талантливый пианист, любитель оперы и энтузиаст спорта, Гейровский работал в лаборатории ежедневно с 8 часов утра до 7 часов вечера, включая и выходные. После тяжелой болезни в 1963 году он подал в отставку, но продолжал активно участвовать в институтских делах. Был известен своим гостеприимством, живым юмором, любовью к вкусной еде и вину. Он был глубоко почитаем за свои научные достижения.

Ярослав Гейровский умер в Праге 27 марта 1967 года.

Гейровскому присуждены почетные звания университетов Варшавы, Марселя и Парижа. Он – член совета Университетского колледжа в Лондоне, почетный член Американской академии наук и искусств, Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина» и др. Ему была присуждена Государственная премия, он был награжден орденом Чехословацкой республики. Был иностранным членом АН СССР

Кроуфут-Ходжкин Дороти Мэри

(1910—1994)

Английский химик и биохимик

Дороти Мэри Кроуфут-Ходжкин родилась в Каире, в Египте, который в то время находился под властью Англии. Отец, Джон Уинтер Кроуфут, был специалистом в области классической английской филологии и археологом Египетской службы образования. Он часто помогал своей жене Грэй Мэри (в девичестве Худ), талантливому любителю-ботанику, которая впоследствии описала флору Судана, а также стала международным авторитетом по коптским тканям.

Дороти, старшей из четырех дочерей, было 4 года, когда началась Первая мировая война.

Боясь возможного нападения со стороны турецкой армии, родители отправили детей в Англию, к бабушке по линии отца в г. Уортинг, расположенный в нескольких милях от Брайтона, на берегу Ла-Манша. После прекращения военных действий в 1918 году мать Дороти вернулась в Англию и поселилась с детьми в г. Линкольне, где в домашних условиях обучала их истории, естествознанию и литературе. В течение трех последующих лет мать Грэй Мэри курсирует между Англией и Ближним Востоком, пока не оседает в г. Гелдстоне, Восточный Суффолк, где предки Кроуфутов жили в течение столетий.

До 1928 года Ходжкин посещала школу Джона Лимана, расположенную вблизи Беклеса. В школе она увлекалась кристаллами и это побудило ее к более углубленному изучению истории кристаллографии, а также химии, предмета, обычно изучавшегося в те времена только мальчиками. В возрасте 13 лет во время посещения отца в Хартуме, где он занимал пост директора отдела образования и изучения античности Судана, она встретила А. Ф. Джозефа, химика-почвоведа, который помог ей провести количественный анализ некоторых местных минералов.

В 1926 году ее отец стал директором Британской школы археологии в Иерусалиме, и после окончания школы Ходжкин приезжает к своим родителям в Палестину. Раскапывая византийские храмы в Джераше (Трансиордания, а ныне Иордания), она увлеклась археологией, но, несмотря на это, вернувшись в Англию, приступила к изучению химии в Сомервилл-колледже, в Оксфорде.

После окончания Сомервилл-колледжа в 1932 году Ходжкин получила возможность провести работу в Кембриджском университете с выдающимся физиком Дж. Д. Берналом. Бернал занимался рентгеноструктурными анализами кристаллов стеролов (твердых циклических спиртов, таких, как холестерин, обнаруженных в биологических тканях), что являлось предметом ее особого интереса. Спустя два года она вернулась в Сомервилл на отделение минералогии и кристаллографии и оставалась там на протяжении почти всей своей профессиональной деятельности.

Получив с помощью химика-органика Роберта Робинсона субсидию на приобретение рентгеновского аппарата, Ходжкин продолжила анализ стеролов, особенно иодида холестерина. За диссертацию по этой теме она в 1937 году получает докторскую степень.

Через три года после начала Второй мировой войны Ходж кин приступила к исследованиям пенициллина – антибиотика, открытого в 1928 году Александером Флемингом и очищенного позднее Эрнстом Б. Чейном, с которым она встретилась в Кембридже, и Хоуардом У. Флори. В военное время в этом лекарстве возникла самая острая потребность для лечения инфекционных заболеваний, вызываемых бактериями. Но поскольку химическая структура пенициллина была почти неизвестна, не могло быть и речи о его синтезировании и массовом выпуске.

Ходжкин приступила к изучению пенициллина с помощью рентгеноструктурного анализа. Пропуская рентгеновские лучи через кристаллы пенициллина под разными углами, группа определила результирующую дифракцию образцов, зарегистрированную на фотографических пластинах, и вычислила расположение ключевых атомов в кристаллической решетке. Позднее использование IBM-компьютера с программами на перфокартах дало возможность упростить лабораторную задачу получения карт электронной плотности, по которым Ходжкин и ее коллеги в 1949 году определили молекулярную структуру пенициллина.

Еще до окончания работы с пенициллином Ходжкин в 1948 году применила рентгеноструктурный анализ для изучения витамина В12, который предотвращает анемию, потенциально смертельное состояние крови. В это время становятся доступными электронные компьютеры, используемые для вычислений. Ходжкин окончательно определила молекулярную структуру витамина В12 в 1957 году.

«За определение с помощью рентгеновских лучей структур биологически активных веществ» Ходжкин получила в 1964 году Нобелевскую премию по химии.