Великие противостояния в науке. Десять самых захватывающих диспутов

Хеллман Хал

Джон Калб, еще один участник экспедиции на Хадар, вспоминает: «Джохансон был одержим поисками гоминидов. Он хотел монополизировать экспедицию и сделать ее единственной целью поиск останков человекообразных существ»^{268}. Ричард приехал в лагерь, чтобы посмотреть, как продвигаются дела, и спросил Джохансона, неужели он действительно ожидает найти здесь гоминидов. «Более древних, чем ваши», — ответил Джохансон и добавил: «Могу поспорить на бутылку вина». «Согласен», — сказал Ричард^{269}.

Через год, осенью 1974 года, Джохансон выиграл пари. Его команда обнаружила скелет, сохранившийся почти на 40%. Хотя возраст останков приближался к трем миллионам лет, а рост

существа составлял всего около метра, скелет был поразительно похож на человеческий. Находка, получившая имя «Люси», подняла Джохансона на вершину палеоантропологического Олимпа еще быстрее, чем туда в свое время добрался Ричард.

Но выйти из своего угла (образно) Ричарда заставило не открытие, а его толкование, которое предложил Джохансон со своими коллегами, особенно Тимом Уайтом. Уайт, который прежде восхищался Луисом и работал на Ричарда, в конечном итоге отошел от него. Он помог Джохансону убедиться в том, что Люси является представителем нового вида, который они назвали Australopithecus afarensis. Они утверждали, что таз, бедро и большеберцовая кость этого скелета доказывают, что Люси была двуногим существом.

Джохансон прекрасно знал, что выражение древнейший человек обладает чарующей притягательностью, и именно такое заявление он сделал, особенно после еще одних успешных раскопок, в ходе которых группа обнаружила останки по меньшей мере 13 существ, которых он назвал «Первым семейством». А как он сам расценивал находку Люси? Что его интересовало в первую очередь — профессиональный рост или все же развитие знаний?

Вирджиния Морелл, написавшая подробную биографию семьи Лики, утверждает, что Джохансон был одержим этими людьми, особенно Ричардом. Описывая волшебное мгновение открытия, она говорит: «Протягивая кости верхних и нижних конечностей к камере, он выкрикнул: «Ну-ка, Ричард, посмотри на это! Отличная кость! Теперь я обошел тебя, Ричард! Я тебя победил!»^{270}Морелл также цитирует Тайеба, который будто бы сказал, что после обнаружения Люси «Джохансон начал вести себя как лидер. Он хотел всего только для себя, и это ему было нужно только для того, чтобы обойти Ричарда»^{271}.

Действие и противодействие

О том какова была реакция Ричарда на эти сообщения, сведения противоречивы, но он, несомненно, не был рад тому, что вскоре случилось. Когда на пресс-конференции команду Джохансона попросили объяснить свои находки, они заявили, что это «не имеющий себе равных прорыв в поисках истоков человеческого рода… Всего за два дня мы расширили наши знания о роде Яото почти на полтора миллиона лет… Все прошлые теории происхождения той ветви эволюции, которая привела к появлению современного человека, теперь нужно кардинально пересмотреть»^{272}.

Джохансон, этот выскочка в овечьей шкуре, поставил с ног на голову всю отрасль науки. Хотя относительно возраста сделанной Ричардом «находки 1470» еще оставались некоторые сомнения, утверждение Джохансона о том, что его команда отодвинула появление человека на полтора миллиона лет в прошлое, было, как понимал Ричард, преждевременной заявкой на победу в погоне за древностями.

Но, несмотря на это и все другие утверждения, в отношениях между учеными не было заметных перемен, и обе команды поддерживали контакт друг с другом. Более того, встретившись вскоре после этого, Ричард и Мэри привезли с собой некоторые находки из Олдувайского ущелья и из Кооби Фора в надежде решить проблему с датировкой. Позже в своей книге Lucy («Люси») Джохансон заявлял, что ему казалось, будто Ричард и Мэри делают все возможное, чтобы не затрагивать этот вопрос, а Ричард считал, что его группа как раз пытается выяснить, что происходит. Тайеб, присутствовавший на этой встрече, позже говорил, что как

для Мэри, так и для Ричарда обстоятельства складывались неудачно.

Выделение нового вида — всегда сложный процесс. В данном случае выделенный Джохансоном вид Australopithecus afarensis вызвал бурю с разных сторон. Официальное объявление должно было произойти на Нобелевском симпозиуме в 1978 году. Мэри присутствовала на нем и пришла в ярость, когда Джохансон заявил, что включает в свою классификацию и некоторые из ее находок. Хотя она, возможно, знала об этом его намерении, но публичное заявление было особенно досадным, потому что его классификация полностью противоречила той позиции, которую давно занимали Лики.

Ситуация обострилась, когда Джохансон опубликовал свою точку зрения в соавторстве с Тимом Уайтом. Он называл Люси и свое «Первое семейство» древнейшим видом, который можно считать настоящими предками человека. Если он прав, то это действительно было то самое недостающее звено или, по крайней мере, одно из таких звеньев.

По классификации Джохансона, Australopithecus afarensis располагается в основании Y-образного дерева. Люси, «Мать человечества», образует основу, из которой в одном направлении отходит Homo habilis, в свою очередь приводящий к появлению Homo sapiens, современного человека. Вторая ветвь этого дерева ведет к Australopithecus boisei Луиса Лики, а затем к вымиранию. Это полностью противоречило убежденности Лики в том, что человеческий род появился намного раньше. Таким образом, были задействованы результаты множества исследований, а некоторые находки самих Лики использовались против них же. Тем самым Джохансон претендовал на честь считаться открывателем того самого недостающего звена^{273}.

Трудно сказать, что на самом деле чувствовали Ричард и Мэри. Как всегда, Ричард утверждал, что хочет докопаться до правды. Хотя он никогда не говорил об этом, но, должно быть, думал, что Джохансон в стремлении получить титул первооткрывателя делал поспешные выводы. Лики придерживался позиции, что а) нет достаточных доказательств, поддерживающих утверждения Джохансона, что б) для Люси можно найти место среди уже существующих видов и, наконец, что в) ее можно отнести к «неопределенным» данным, как сам он это уже делал в начале своей карьеры.

Сильным свидетельством против использования Джохансоном некоторых находок Мэри служило то, что он объединял образцы, между которыми пролегли миллионы лет и тысячи миль. В письме своему коллеге Мэри называла работу команды Джохансона «неряшливой» и призывала его «собрать доказательства» против них^{274}.

Ситуация осложнилась еще больше, когда Джохансон опубликовал книгу о Люси. Среди его комментариев о реакции Мэри: «Она выдвигает против нас… мелочное обвинение относительно номенклатуры и ошибок, которые, как она утверждает, мы допустили, давая название этому новому виду»^{275}. Тем не менее семья Лики и Джохансон продолжали общаться, и на этом фоне произошло финальное противостояние Джохансона и Ричарда Лики.

Если у кого-то еще и оставались сомнения в том, что палеонтология получила широкую известность, то они развеялись, когда Уолтер Кронкайт пригласил и Джохансона, и Ричарда в свою влиятельную и очень популярную телепрограмму Universe. По словам Джохансона, Лики утверждал, что вражда между ними — миф, всего лишь выдумка прессы. «Это казалось мне неправдой, поэтому я обрадовался возможности встретиться с Лики в эфире»^{276}. С другой стороны, Ричард был убежден, что попал в ловушку, которую, правда, не обязательно расставил именно Джохансон, потому что был уверен, что это будут не дебаты, а скорее дискуссия по поводу креационизма и эволюции человека!