Великие судьбы русской поэзии: XIX век

Глушаков Евгений Борисович

Когда после торжественного акта воодушевлённые его успехом товарищи захотели поздравить своего поэта, Пушкин, застеснявшись, убежал. Впоследствии, уже в пору зрелости, Александр Сергеевич вполне осознает величие этого момента:

Старик Державин нас заметилИ, в гроб сходя, благословил.

Вот она – передача поэтической эстафеты от XVIII века XIX. Далее, от Тютчева и Фета она будет принята Брюсовым и Анненским и перейдет уже к веку XX.

Весной 1816-го в Царское Село переехал Карамзин. И, разумеется, не преминул посетить Лицей и познакомиться

с Пушкиным. «Пари, как орёл, – сказал он юному поэту, – но не останавливайся в полёте». Пользуясь расположением Карамзина, Пушкин нередко заходил к нему, показывал новые сочинения. А тот читал ему готовые главы своего тогда ещё рукописного труда по истории Государства Российского, да и просто беседовал с подающим надежды юношей.

Царскосельские смотрины, когда члены литературного общества «Арзамас» один за другим посещали Лицей и знакомились с юным Пушкиным, как бы облюбовывая этот диковинный талант себе в сотоварищи, завершились, конечно же, посвящением его в ряды общества. Участие в заседаниях «Арзамаса», разумеется, когда они проходили в Царском Селе у того же Карамзина, явилось для лицеиста школой высшего поэтического мастерства. А ещё была ему по вкусу и радостная, весёлая атмосфера этих сборищ, на которых шутка и розыгрыш присутствовали непременно.

Каждому «арзамасцу» давалось остроумное прозвище. Жуковский именовался «Светланой» по названию своего самого знаменитого стихотворения, Батюшков за хромоту – «Ахиллом», Вяземский за едкость ума – «Асмодеем». Самым коротким прозвищем обладал Василий Львович Пушкин – «Вот» (искажённое сокращение слова «ватрушка»). А его племянника – Александра Пушкина прозвали «Сверчком», намекая на резвый нрав и сверкание таланта.

Посещает юный Пушкин и казармы лейб-гвардии Гусарского полка, расквартированного в Царском Селе, водит дружбу с офицерами. Тут и воспоминания о недавней Наполеоновской компании с живописными рассказами самих участников; и обычный армейский кутёж с картами, вином и женщинами; и разговоры о республиканской Франции, о свободе…

В июне 1817 года состоялся первый выпуск Лицея. В аттестате, полученном поэтом, значились отличные баллы только по фехтованию и танцам, а посредственные по многим весьма серьёзным дисциплинам, адресованным к интеллекту, в частности, по русскому языку. Исторический казус этот тем забавнее, что именно Пушкину предстояло явиться основоположником современного русского языка. До Пушкина в России и говорили, и писали на языке весьма невразумительном и худо обработанном. А люди пообразованнее старались вообще им не пользоваться, предпочитая французский.

Конечно, Геркулесов подвиг по совершенствованию родного языка пришёлся не только на плечи Александра Сергеевича. Карамзин, Крылов, Батюшков и Жуковский своими талантами, несомненно, тоже поспособствовали этому процессу. Да и писатели последующих эпох разве не включились в это общее для всего народа усилие, общее дело? Однако именем Пушкина освящено оно не напрасно. Именно его стремление к простоте, естественности и точности поэтического слова сокрушило барьеры между литературным языком и живой речью, приведя ко взаимному обогащению и слиянию этих двух словесных стихий.

По окончании Лицея Александр Сергеевич был зачислен в Коллегию иностранных дел с чином коллежского секретаря и, переехав в Петербург, повёл жизнь рассеянную, среди удовольствий света и полусвета.

Как-то после бурно проведённой ночи зашёл с друзьями к знаменитой гадалке – старой немке Киргоф. Она мимо всех

прочих обратилась прямо к нему, назвав человеком замечательным. Поведав о его прошлой и теперешней жизни, предсказала, что сегодня ожидает его разговор о службе и письмо с деньгами. К своему удивлению, в тот же день Пушкин убедился в точности её предсказаний относительно разговора и денег. Постепенно сбывалось и прочее: ссылка на юг и ссылка на север.

А ещё предсказала ему Киргоф раннюю смерть от руки белоголового человека. Известно, что впоследствии эта же гадалка предрекла гибель и Лермонтову. Увы, предсказания ворожей, если и сбываются, не могут быть добрыми, ибо известно, что гадание – мерзость перед Богом.

В пору первой самостоятельности Пушкин писал урывками, мимоходом, когда непогода или болезнь удерживали дома. «Руслана и Людмилу» завершил он именно в болезни – в марте 1820 года. Публикация этой поэмы-сказки принесла Александру Сергеевичу первый заметный успех. Таких роскошно-живописных и непринужденно-изящных стихов Россия ещё не знала. А восхищенный Жуковский подарил молодому поэту свой портрет с надписью: «Победителю-ученику – от побеждённого учителя».

Кроме публичного признания у Пушкина к этому времени появляется ещё, если можно так выразиться, и теневая слава. Возникла она и поддерживалась благодаря стихам иного толка, стихам не подцензурным, которые не были и не могли быть напечатаны. Произведения крамольного содержания, вроде «Ноэля» и «Деревни», распространялись в списках и были итогом пушкинского поэтапно вызревавшего вольнодумства. Причём круг общения Александра Сергеевича и побуждал его к написанию такового, и служил начальною пересылочной станцией, из которой стихи расходились по всей России. Так, первая половина оды «Вольность» была набросана поэтом в доме братьев Тургеневых, где собирались многие из будущих декабристов.

Немудрено, что стихи, бесцензурно гулявшие по стране, дошли и до самого императора. Легко представить бешенство Александра I, когда он прочитал такое:

Тираны мира, трепещите!А вы мужайтесь и внемлите,Восстаньте, падшие рабы!..

Ведь тут, кроме указания на его тиранию, т. е. незаконный, через убийство отца, приход к власти, содержался ещё и прямой призыв к бунту. Самодержцу сообщили, что автором этой крамолы, по-видимому, является бывший лицеист Александр Пушкин. Но это ещё надо было доказать. Вот почему, улучив момент, когда поэта не было дома, явился сыщик и предложил его камердинеру Никите Козлову 50 рублей за возможность покопаться в бумагах Александра Сергеевича. Верный слуга, ходивший за Пушкиным чуть ли не с его малолетства, сообщил поэту о странном визите, и тот не замедлил всё предосудительное сжечь.

Когда Пушкина арестовали и доставили в генерал-губернаторскую канцелярию, Милорадович приказал опечатать его бумаги. Александр Сергеевич посоветовал не делать этого, мол, всё равно ничего не найдёте, а велите лучше дать мне перо и бумагу. И тут же исписал целую тетрадь стихами, интересовавшими власти. Восхищённый этим проявлением благородства Милорадович, будучи и сам человеком высоких душевных качеств, отпустил поэта, объявив ему от имени государя прощение. Однако император, не разделявший прекраснодушия своего вассала, был недоволен. Возмутительные стихи юного вольнодумца наводнили Россию и отравляют её верноподданнический дух! Да за такое – в Сибирь, на каторгу! В Соловки заточить!