Великие тайны прошлого

Шамраев Алесандр Юрьевич

– Защита 25%, скачок.

В этот раз и у меня и у Вивиан потекла кровь из носа. Наши антигравы не справлялись с нагрузками, у Вивиан потекла кровь из ушей и она, кажется, потеряла сознание. Я тоже был на грани обморока, но у меня ещё хватило сил отдать приказ: - Перезарядить антиматерией, скачок по готовности, использовать весь боезапас.

Очнулся я от того, что меня выбросило из антиграва на пол и я больно стукнулся головой. Асмир безвольно болтался в космосе, а вокруг царил ад. Все горело и взрывалось. Работал всего один монитор, но и того, что я увидел там, наполнило меня чувством гордости. Мы все - таки сделали это. Громада улья вся была охвачена огнём и прямо на глазах от взрывов распадалась на мелкие кусочки. Я взобрался в

кресло управления и взял управление на себя. Даже в ручном режиме Асмир практически не управлялся. Нажав кнопку 'скачек', я провалился в беспамятство. Очнулся я нескоро. Асмир все также болталась среди покорёженных остовов, обломков и осколков, а значит моя команда на прыжок выполнена не была. В ручную я набрал команду на самовосстановление и активировал аптечку неотложной помощи. Когда немного пришёл в себя от целой кучи уколов, проковылял к креслу, в котором с поникшей головой сидела Вивиан, и активировал её аптечку. Сознание к ней возвращалось медленно, она постепенно стала оживать, а вскоре почувствовала себя настолько хорошо, что смогла передвигаться значительно лучше меня. Первым делом я попросил её набрать специальный код на приборной доске и задать команду на восстановление Барсика и системы автоматического управления. Потом она одну за другой стала проверять функции корабля.

Как только я почувствовал себя значительно лучше, работа по ремонту и восстановлению пошла быстрее. Мы установили, что всего семь отсеков частично пригодны к использованию и жизни. Остальные или повреждены или разгерметизированы в результате прямых попаданий. Закончив ревизию я ужаснулся:

– Вивиан, представляешь, у нас в рабочем состоянии только один маршевый двигатель и ещё один мне может быть удастся починить. Ни какого выхода в гиперпространство не предвидится. Наш путь домой может растянуться на многие десятилетия, нам придётся во всем себя ограничивать. Я сейчас задействую запасной контур Барсика, так как её восстановление желаемого результата не принесло, с ней, думаю, нам будет немного легче.

Только через час Барсик впервые после длительного молчания подала голос и это не был голос моей матери. Это был немного изменённый голос Вивиан.

– Мерлин, спасибо, что ты меня оживил, сейчас я проверю свою первую версию и скачаю её память, вернее то, что от неё осталось. Дай мне несколько минут, что бы прийти в себя.

Командор, ты как себя чувствуешь? Голова не болит?

– Да вроде все нормально, а почему ты меня об этом спрашиваешь?

– Ты можешь мне внятно объяснить, для чего мы совершали последний четвёртый выход из подпространства, да к тому же в самый центр уже разрушенного улья и там палили из всех оставшихся видов оружия, расстреливая последние боеприпасы? У нас теперь даже рогатки нет на борту. Ведь он же рушился и горел.

В голове у меня что то щёлкнуло:

– Мы все - таки сделали и четвёртый скачок и остались живы? А улей,- он не рушился, он распадался на сегменты, и их надо было уничтожить. А последний сегмент мы достали, тот в котором была матка метаморфозов?

– Да, ты его в ручном режиме расстрелял, автоматика уже вся вышла к этому времени из строя. Вот тогда - то нам больше всего и досталось.

Ладно, отдыхайте, я вам приготовила первую каюту, там созданы сносные условия. Только учтите, с водой будут перебои, так что потребление душа придётся ограничить. Все - таки здорово, что мы все уцелели в этой передряге....

В уцелевшей каюте мы разместились в относительном комфорте. Стены хоть и были поведены от разрыва внутри коридора, но пластик не имел трещин и их крепость не вызывала сомнений. Кровать тоже была крепкой на вид и даже не скрипела. Этой ночью мы любили друг друга так, словно это была наша последняя ночь.... А с утра началась тяжёлая, кропотливая работа по обеспечению нашей жизнедеятельности и ремонту того, что ещё можно было отремонтировать.

Все пригодные для жизни помещения были заняты или продуктами, которые я

перенёс из повреждённых кладовых и кухни, или запасными частями для ремонта двигателей и оборудования.

На нашем первом семейном совете было принято очень тяжёлое для меня и Барсика решение: - все отсеки, которые не подлежали ремонту и восстановлению отстыковывались от остова корабля, а сам он сжимался и уменьшался в размерах. В течении недели Асмир уменьшился почти что на половину. Мы лишились кухни и кладовых, почти что всех грузовых трюмов, а также не подлежащих восстановлению основных двигателей. Корабль стал в два с половиной раза легче, хотя жёсткость его креплений и вызывала некоторые опасения, я все же рискнул включить маршевый двигатель и отойти в сторону от места побоища из-за опасения столкновения с большими обломками.

Только через месяц мне удалось с помощью Барсика и Вивиан починить второй маршевый двигатель и мы получили возможность лечь на обратный курс и даже довести мощность двигателей до 75%.

Начался наш долгий путь домой. Каждый день был похож на предыдущий: я занимался ремонтом, Вивиан готовила обед и ужин, а потом присоединялась ко мне. Постепенно Асмир стал принимать обжитой вид. Небольшие пробоины мы заделали самовосстанавливающимся пластиком, а на большие поставили заплатки, так что потери воздуха сократились до 3% от суточного потребления и часть регенерационных приборов можно было отключить, что позволило перераспределить энергопоток. А потом нам удалось заделать и все микротрещины и пробоины. Причём целиком и полностью это была заслуга Вивиан. Она обладала удивительным слухом или даже нюхом, что позволяло ей обнаружить даже не только микротрещины, но даже места, где эти повреждения не были не видны и не слышны.

Мне удалось восстановить две орудийные башни, и мы получили возможность часть энергии пустить на их перезарядку, а вот с защитным полем ничего не получалось. Как я с помощью Барсика не бился, что только не делал, выше 10% мощность защитного поля не поднималась. От мелких частиц и метеоритов это была надёжная защита, но любой крупный обломок мог легко пробить её и повредить корабль, не говоря уж о залпе орудий даже не главного калибра. Так проходили день за днём и незаметно пролетели четыре месяца нашего путешествия к родным пенатам.

Барсик подсчитала, что с такой скоростью как мы двигаемся сейчас, нам понадобится не менее пятидесяти лет, что бы достигнуть хотя бы пределов нашей галактики. И то, это только в том случае, если нам не придётся корректировать свой курс, и мы правильно определили направления движения....

– Ну что Вивиан, не пожалела что вышла за меня замуж? Сейчас бы наверное кружилась где нибудь на балу в окружении блистательных офицеров.

– Дурак вы ваше высочество, я, наоборот, счастлива что мы застряли в глубинах космоса и мне ни с кем не надо тебя делить. Ни с матерью, ни с отцом, ни с твоими обязанностями. Ты мой, безраздельно, полностью и бесповоротно. А главное здесь я единственная и нет этих вертихвосток, которые так и норовят разными способами обратить на себя внимание молодых и симпатичных мужчин, даже если они уже кем - то заняты. Нет, конечно, я конкуренции не боюсь, это я сейчас в данный момент чертовски красивая, а в обыденной жизни я просто богиня красоты и меня это вполне устраивает...

Мои ночные дежурства мы теперь несли вдвоём. Все что поддавалось ремонту в походных условиях было отремонтировано и, чтобы не терять времени даром, мы стали учиться. В памяти Барсика было столько всего загружено, что я уже и не удивлялся её ответам практически на любой вопрос. Мы учились управлению государством, разбирались с вопросами обеспечения продовольственной безопасности, изучали различные планетарные системы...

Барсик наконец то полностью восстановилась и теперь могла говорить двумя голосами, причём голосом Рисы Великолепной она читала нам лекции и использовала его когда была чем-то недовольна. Во всех остальных случаях она предпочитала голос Вивьен.