Великие учителя церкви
Шрифт:
Достоинство безгневия определяется не совершенством других (это не наша заслуга), а нашей добродетелью, "которая приобретается не чужим терпением, а нашим великодушием" [с. 110]. Приобретение великодушия может приниматься и как деятельное средство к победе над гневом.
Совершенное исцеление от гневной болезни наступит тогда, когда мы, с помощью Божией, перестанем сердиться и по справедливым причинам и по несправедливым, помня, что и в одном, и в другом случаях "чистота нашего духа" может возмутиться и он перестанет быть "храмом Святого Духа". К тому же, как уже было отмечено, "нам разгневанным нельзя будет молиться". Особенно к полнейшему уврачеванию
Пятый подвиг состоит в брани против печали. Показывая ее свойства и вред для духовной жизни, преподобный Кассиан именует ее едкой, лишающей нас "способности к Божественному созерцанию", не позволяющей "ни совершать молитвы с обычной ревностью сердца, ни с пользою заниматься священным чтением", не попускающей быть спокойными, кроткими к братьям и терпеливыми в трудах, совершенно расслабляющей и угнетающей наш дух, подавляющей "мучительным отчаянием" [с. 114]. Печаль вредит нам так, как моль одежде, а червь дереву. Съедаемая ею душа не может быть тем духовным храмом, о котором говорил святой Апостол Павел (См.: 1 Кор. 3, 16) [с. 114, 115].
Рождается печаль от неисполнения наших надежд, от неудовлетворенности желаний, но больше всего "от нашей порочности" и действий злых духов [с. 115]. "Бесовская печаль" особенно жестока — она упраздняет духовные плоды [с. 117]. Посему и эту болезнь надо с не меньшей заботливостью врачевать, а для сего должно освободиться от рождающих ее причин [с. 114] (Ср.: с. 118).
Однако в одном случае печаль, как и гнев, приносит пользу. Это бывает тогда, когда она происходит от покаяния в грехах, от желания совершенства и будущего блаженства; когда она бывает печалью ради Бога (См.: 2 Кор. 7, 10). Такая печаль смиренна, кротка, терпелива, послушна, "как происходящая от любви к Богу" [с. 117].
Сродна с печалью шестая страсть — уныние.
Охваченная этой болезнью "несчастная душа" расслабляется, впадает в духовную спячку, лень, беспечность, нерадивость "ко всякому делу" [с. 120, 121]. Появляется "страх места, омерзение к келье", отвращение и презрение к братиям, "как к нерадивым и менее духовным" [с. 119]. Нападает дух уныния особенно около полудня, потому "некоторые из старцев называют его бесом полуденным", о котором упоминается в девяностом псалме [с. 118].
Лучшим лекарством к лечению от уныния является труд. Потому египетские святые отцы не позволяли инокам быть праздными. В Египте составилась даже поговорка: "Работающего монаха искушает один бес, а на праздного нападает бесчисленное множество бесов" [с. 133]. Авва Павел своим примером — беспрерывным трудом — учил, "что без дела рук невозможно монаху пребывать на одном месте, ни достигнуть когда-нибудь верха совершенства, так что, хотя необходимость пропитания вовсе и не требовала этого, он делал для одного очищения сердца, собранности помыслов и постоянного пребывания в келье, или для победы и прогнания самого уныния" [с. 134].
Седьмая страсть (или, по слову преподобного Кассиана, "седьмой подвиг против…") — тщеславие — многообразна и разновидна, встречается везде
"Иногда также внушает монаху, что достоинства и богатства, которых, может быть, никогда не мог бы и достигнуть, он очень легко получил бы, если бы оставался в мире. Также вдыхает в него суетную надежду в сомнительном, и в том, чего никогда не имел, восхищает суетною славою, как будто он сам то презрел" [с. 140]. Тщеславие может внушать желание искать степеней клира с целью учить других и давать пример святости прочим священнослужителям [с. 140, 141]. Свойства этой страсти старцы хорошо представляют "под образом лука и чеснока, которые по снятии одного покрова оказываются покрытыми другим, столько оказывается покровов, сколько их будет снято" [с. 137]. Особенно опасным становится тщеславие, когда оно соединяется с добродетелями. "Прочие страсти, — размышляет преподобный Кассиан, — при противоборстве противоположных им добродетелей, открыто, как бы ясным днем воюющие, удобнее можно победить и предостеречься их; а эта, прильнувши к добродетелям, вмешавшись в строй войска, сражается, как в темную ночь, и потому коварнее обманывает не ожидавших и не остерегавшихся ее" — под видом добродетелей пронзает и режет победителя [с. 135, 138].
В зараженных страстью тщеславия явно просматривается недостаток истинного смирения, поэтому и лечить сие надо путем избегания всего того, что может нас выделить из других, вызвать у людей похвалы. Во всех наших поступках должны проявляться заботливая рачительность и рассудительность. Сделанное хорошо подобает "охранять с должным вниманием" [с. 138, 142, 143]. Как вы можете веровать, когда друг от друга принимаете славу, а славы, которая от единого Бога, не ищите (Ин. 5, 44) — словами Самого Господа вопрошает преподобный Кассиан [с. 140].
Восьмая страсть — гордость — самая лютая и свирепая, уничтожающая не одну только противоположную ей добродетель — смирение, а все добродетели [с. 143, 146]. "Эта страсть хотя последняя по времени борьбы с пороками, и по порядку исчисления ставится последнею, а по важности и по времени она первая" [с. 143]. Это такая губительная болезнь, которая "повреждает смертоносным расстройством" не один член или его часть, а все тело — ею заболевают и новоначальные, могут заболеть ею и стоящие "почти на верху добродетелей" [с. 143, 144, 146, 157]. Сила ее жестокости хорошо видна в том, "что тот ангел, который за превосходство блеска и красоты своей назван люцифером, низвержен с неба ни за какой другой порок, а за этот" [с. 144].
Признаки гордости очевидны: надменность, несоблюдение каких-либо правил послушания или подчинения, упрямство, превозношение, самомнение, самонадеянность, пренебрежение интересами других, холодность к благочестию, даже крикливость в разговоре, "в молчании досада, в веселии громкий, разливающийся смех, в печальном случае неразумная скорбь, в ответе строптивость, в речи легкомысленность… Она не имеет терпения, чужда любви, дерзка для нанесения оскорблений, а к перенесению их малодушна…" [с. 158, 159, 161, 162].