Великие завоеватели
Шрифт:
Она сказала ему, что она христианка и намерена посвятить свою жизнь служению Господу. Ее Бог добр и милосерден, зачем же он, Аттила, несет людям войну, мучения и смерть? Император, пораженный отвагой девушки, ответил, что ведет себя так только потому, что он Бич Божий и должен выполнять свое предназначение. Она поняла его, его объяснение показалось ей убедительным, но сказала, что только Бич Божий еще не Архангел Смерти. Девушка говорила о милосердии, следующем за местью, о смиренной и счастливой старости, о радостях мирной жизни и отдыхе воина, об исполненном предначертании. Бувье-Ажан пишет: «Аттила был восхищен. Тут в легенде начинаются расхождения: по одной версии, Аттила соблазнил христианку, которая отдалась, то ли поддавшись его неотразимому очарованию, то ли из духа самопожертвования; по другой — решил стать другом этого простодушного ребенка и обещал ей подумать, после чего отправился спать один. В обеих версиях (физическая и платоническая любовь)
Милая, милая сказка. Слишком все красиво, чтобы быть правдой».
Большего доверия, по мнению французского историка, заслуживают объяснения исключительно военного характера.
А еще одной причиной, по которой Аттила решил уйти не только от стен Рима, но и из Италии и Галлии, которые так стремился завоевать, могло стать ухудшение его здоровья. Вот что пишет об этом Бувье-Ажан: «Аттила лишился сил и боялся конца. Рвота, головные боли, кровотечения и обмороки. Он больше не мог продолжать игру.
Он скрывал свою болезнь, но знал, что скоро будет уже не в состоянии это делать. Тогда зачем упорствовать? Зачем пытаться завершить завоевание, конца которого он все равно не увидит, зачем продолжать идти вперед и вперед, когда он мог умереть по дороге? Не разумнее ли было бы отказаться от прежних замыслов и посвятить остаток дней укреплению уже созданной империи в надежде, что она останется прочной на долгие годы?… Можно ли, учитывая вышесказанное, объяснять уход из Италии подорванным здоровьем?
Можно, поскольку некоторые поступки Аттилы свидетельствуют об этом, вне всякого сомнения, можно допустить, что неожиданное ухудшение самочувствия сыграло свою роль в решении отказаться от захвата Рима, но оно не стало единственной причиной».
Дополнительной причиной могла послужить необходимость усмирить мятежников в центральной и восточной частях империи. Суммируя все предположения, историк пишет: «С учетом этого можно предположить, что отказ от Рима был продиктован сложившимися обстоятельствами. Аттила усомнился в своих физических силах и сделал вид, что уступил просьбам Папы, на самом же деле хотел лишь отдохнуть и подлечиться и затем возобновить борьбу с новой силой».
Однако, зная о готовности Рима капитулировать, трудно представить себе, чтобы Аттила мог лишить себя столь славной победы, которая стала бы блистательным завершением его карьеры. Умереть в Риме, покоренном Риме, открывшем ему свои ворота, — это был бы настоящий апофеоз!
Каждое из приведенных выше объяснений, как порознь, так и в совокупности, выглядит довольно убедительно. Но прямых доказательств их справедливости нет, а потому все это похоже на увлекательный сюжет для исторического детектива эпохи Средневековья. Зато у исследователей есть скупые, но относительно достоверные факты средневековых хроник, которые свидетельствуют о том, что армия гуннов начала отходить из Италии в намеченный срок, т. е. 8 июля 452 года. Опасаясь, что на старой дороге ее могло поджидать войско Марциана, Аттила избрал более трудный путь — через Ретийские Альпы. Вот тогда-то по дороге гунны разграбили с его разрешения богатый Аугсбург. А затем, как пишет Бувье-Ажан, произошел неприятный инцидент: «При переправе через Лех какая-то уродливая женщина — настоящая ведьма — бросилась в воду и, схватив его коня под уздцы, три раза прокричала: «Назад, Аттила!» Воины хотели расправиться с ней, но Аттила отпустил женщину с миром. Он достиг Дуная, переправился через него и приказал разбить шатер. Всю ночь его мучили приступы рвоты и шла горлом кровь». Аттила тогда еще не знал, что это была его последняя военная кампания и слова ужасной женщины были пророческими, ибо впереди его ждала внезапная и мучительная смерть.
Смерть на брачном ложе
Как только завершилась переправа гуннской армии через Днестр, Аттила разделил ее: примерно половина войска под командованием Ореста направилась на Урал, вторая половина последовала за ним самим к берегам Каспийского моря через Северное Причерноморье и Кавказ. Он прошел по северному побережью Черного и Азовского морей, а затем навел порядок в донских степях и в треугольнике Дон — Волга — Кавказ. Несмотря на пошатнувшееся здоровье, с сентября по декабрь 452 года Аттила усиленно занимался восстановлением порядка в центральных и восточных областях своей империи. В междуречье Днепра и Дона усмирил роксоланов и акациров, а между Доном и Волгой вел безжалостную охоту на аланов, практически истребив это племя. Известно, что с карательной экспедицией король гуннов дошел до Аральского моря. Что же касается его дальнейшего пути, то у историков есть две версии. Одни считают, что он прервал свой поход в устье Амударьи. Другие же полагают, что Аттила пошел дальше вдоль западного берега Амударьи, пересек Туркменистан, отправив посольство с приветствием
Другие ученые, как, например, Амедей Тьерри, полагают, что у каспийских гуннов в тот период было слишком много забот, чтобы предпринимать без видимой необходимости рискованные экспедиции, и Бактрию захватили воины Аттилы под его личным командованием.
Последнее предположение более вероятно. У Аттилы были свои счеты с бактрийцами, которые совершали дерзкие опустошительные набеги на прикаспийские земли и при случае присоединялись к восстаниям аланов и акациров. Эллак и Эсла не раз встречали их среди мятежников.
И поскольку вторжение гуннов в Бактрию действительно имело место, можно смело предположить, что это была карательная экспедиция Аттилы. Этот факт немаловажен для биографа императора гуннов постольку, поскольку… историкам дорога версия о последней женитьбе Аттилы на плененной бактрийской княжне».
Действительно, большинство исследователей утверждают, что юная Ильдико, ставшая последней женой великого завоевателя, была бактрийской принцессой. Аттила захватил ее вместе с отцом — бактрийским царьком или князем, который сражался на стороне аланов, и, несмотря на все мольбы девушки, казнил его. Но в сочинениях древних авторов, в легендах и преданиях фигурируют и другие принцессы. Все гипотезы об их происхождении перечислены в книге Бувье-Ажана: «По возвращении из своего, как оказалось, последнего большого похода Аттила узнал об измене вождей рипуарских франков, обещавших выступить на стороне гуннов в подготавливаемой им кампании и не сдержавших слова. Он жестоко покарал предателей и казнил на месте их предводителей. Дочь одного из вождей бросилась в ноги Аттиле, тщетно вымаливая прощение для своего отца. Девушку звали Хиттегондой или Иттегондой, и она, следовательно, была франкской принцессой.
— Аттилу предал один из германских вождей, остгот или алеманн, вследствие чего разыгралась такая же драма. Девушку звали Хильдегондой, что означало героиню из героинь или, скорее всего, благородную дочь героя, или Гримхильдой — безжалостной героиней.
— Это была странствующая датская принцесса! Она повстречала Аттилу на севере его империи, бросила все и последовала за ним. Звали ее Хиллдр.
— Бургундская принцесса покинула своего жениха-соплеменника, чтобы броситься в объятья дикого гунна, которым уже давно восхищалась. Ее имя было Хильдебонда.
— Тот же сюжет, то же имя, но то была вестготская принцесса из Аквитании.
Во всех версиях высказывается предположение, что настоящее имя девушки или было искажено греком Приском, или непроизвольно переиначено на гуннский манер, или же стало ласкательным прозвищем, придуманным самим Аттилой, превратившись в Ильдико».
Аттила был пленен красотой и молодостью знатной бактрийки. Шестнадцатилетняя девушка, по описанию древних авторов, была самим воплощением Венеры: небольшого роста, с правильными чертами лица, по мнению Приска, представлявшими греческий тип, с роскошными светлыми волосами, волнами ниспадавшими до пояса. Она принадлежала к тому редкому типу светловолосых афганок, который особенно высоко ценился в те времена. Поэтому неудивительно, что король гуннов решил жениться на ней и сделать ее своей королевой. Тем более что к тому времени его предыдущая супруга, дочь скифского короля Эска, умерла. Вообще древние биографы Аттилы приписывали ему невероятное количество жен. Так, Приск Пантийский писал, что им «несть числа», а вестгот Иордан утверждал, что он «имел несметное количество жен», а «чада его, что народ целый». Другие древние историки сообщали о трехстах женах и более чем тысяче двухстах детях. Действительно, многочисленные «подруги» появились у будущего короля гуннов очень рано, но, по мнению современных историков, в ранге официальной супруги числились только восемь женщин. О его личной жизни Бувье-Ажан пишет следующее: «Аттила, тогда еще наследный принц, женился около 413 года на дочери вождя племени, не входившего в сферу влияния Роаса и его семьи. Возможно, ее звали Энга. Она, видимо, имела статус наследной принцессы и родила сына Эллака, которого Аттила всегда любил больше других. Но она умерла. Около 421 года Аттила женился на гуннской княжне, возможно, своей двоюродной сестре и дочери «суверенного вождя» крупного племенного союза. Звали ее Керка. Став в конце 434 года королем гуннов, он сделал ее королевой (жена его брата Бледы также получит этот титул), а с 435 года, после его провозглашения императором, Керка стала «королевой-императрицей».