Великий Черчилль
Шрифт:
«Такова уж судьба государственного деятеля, чьи цели опорочены и приговорены к забвению и замалчиванию – подвергаться критике со стороны мирового общественного мнения, которое задним числом безжалостно присваивает себе право бросить камень в человека, имевшего мужество проявить инициативу, особенно если его инициатива оказалась неудачной и бесплодной. Однако понимая, что подобное осуждение может быть высказано, современникам Чемберлена следует, тем не менее, ныне уверенно признать, что он был, бесспорно, выдающимся политиком мирового уровня и что помыслы его
Но вот цитата [январь 1939] из дневника Чиано, зятя Муссолини, a заодно и его министра иностранных дел:
«Эти люди, – сказал Муссолини [о Чемберлене], – сделаны из другого материала, чем Фрэнсис Дрейк и другие великолепные искатели приключений, создавшие империю. В конечном счете это – утомленные потомки многих поколений богачей».
А Гитлер – в своем кругу и не для печати – говорил, что «если к нему еще раз заявится этот старичок с зонтиком, он спустит его с лестницы».
Престижу Великобритании «чехословацким кризисом» 1938 года был нанесен серьезнейший урон, и Чемберлен стремился поправить ситуацию, и как можно скорее.
Если в середине марта 1939 года немецкие танки вошли в беззащитную Прагу, то уже через две недели, в конце марта, Великобритания и Франция дали гарантии Польше, обещали их Румынии, Греции и Турции и объявили, что в случае необходимости они будут готовы воевать с Германией, но не допустят ее дальнейшей экспансии.
Шаг этот был сделан второпях и cовершенно необдуманнo.
Вот цитата из мемуаров Черчилля:
«Англия, ведя за собой Францию, предлагает гарантировать целостность Польши – той самой Польши, которая всего полгода назад с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства.
Имело смысл вступить в бой за Чехословакию в 1938 году, когда Германия едва могла выставить полдюжины обученных дивизий на Западном фронте, когда французы, располагая 60–70 дивизиями, несомненно, могли бы прорваться за Рейн или в Рур.
Однако все это было сочтено неразумным, неосторожным, недостойным современных взглядов и нравственности. И тем не менее теперь две западные демократии наконец заявили о готовности поставить свою жизнь на карту из-за территориальной целостности Польши.
В истории, которая, как говорят, в основном представляет собой список преступлений, безумств и несчастий человечества, после самых тщательных поисков мы вряд ли найдем что-либо подобное такому внезапному и полному отказу от проводившейся пять или шесть лет политики благодушного умиротворения и ее превращению почти мгновенно в готовность пойти на явно неизбежную войну в гораздо худших условиях и в самых больших масштабах».
В Германии в неожиданную твердость англичан просто не поверили.
Геринг, который любил выражаться на народный манер, говорил:
«Англия –
XIII
Почему поворот в политике Англии совершился так внезапно и совершился именно в апреле 1939 года?
В прекрасно написанной книге «Армагеддон» английский историк Клайв Понтинг предлагает следующее объяснение: в 1938 году английские военные представили правительству доклад, в котором утверждалось, что никакой эффективной помощи Чехословакии оказать будет нельзя, и она неизбежно падет под германской атакой, а следствием выполнения гарантий Чехословакии была бы большая европейская война.
Приготовления к ней начались еще в 1934 году. Казначейство предупреждало правительство о нехватке фондов – если в 1936 году Англия имела лишь небольшой дефицит, то в 1937 г. он достиг цифры в 55 миллионов фунтов стерлингов и 250 миллионов – в 1939 г. Запасы золота и свободно конвертируемой валюты – в первую очередь долларов – снизились к середине 1939 г. до 60 % от уровня 1938 г.
Предполагалось, что война потребует около трех лет, что экономически Великобритания способна продержаться без помощи извне тоже около трех лет и что пик военной готовности Англии будет достигнут в апреле 1939 г. – отсюда и решение о «польской гарантии», сделанное в самом конце марта.
Недостатком этой стройной теории – с моей точки зрения – является именно ее стройность.
Трудно себе представить, что английские штабы сумели с точностью до месяца предсказать время начала конфликта. Почему, собственно, Казначейство решило, что война продлится именно три года, а не, скажем, четыре?
Pасчеты надо было менять по мере корректировки планов. Еще в 1938 году предполагалось, что английская армия на континенте Европы не превысит 4 дивизий. Но французы потребовали, чтобы «Англия не возлагала всю тяжесть наземной войны на французскую армию», угрожая в противном случае заключить с Германией сепаратное соглашение, и планы пришлось менять на ходу.
Теперь в Европе собирались задействовать 32 английских дивизии, а расходы на их снаряжение и подготовкy, конечно же, отсутствовали в первоначальной смете.
Приоритет в вооружениях – по необходимости – надо было отдавать авиации.
Но в 1938 году выяснилось, что Германия закладывает два новых мощных линкора. Английской флот имел в строю 12 линкоров, но только два из них были построены в 1927 году, остальные – в 1916–1918 гг. У них не было бы никакого шанса в бою с современным кораблем такого же типа.
Поэтому на английских верфях заложили сразу целую эскадру – 5 новых линкоров типа «Принс оф Уэллс».
Мало того, что они стоили очень дорого, но их нельзя было и изготовить в короткий срок, первый корабль этой серии должен был вступить в строй не раньше 1940 года.
Гитлер, в свою очередь, ошибался в своих расчетах и предположениях.
Конечно, оппозиция в Германии была придушена, и фюрер правил вполне самовластно, игнорируя иной раз и собственный Генштаб, но законы экономики действовали и в Германии тоже.