Великий диктатор. Книга третья
Шрифт:
Пока вспоминал про домового, не заметил как дошёл от королевской музыкальной школы, где располагался штаб проведения V Олимпийских игр, до стадиона. Впрочем, идти было не особо далеко — всего несколько сотен метров. Шведы постарались расположить все олимпийские объекты компактно и вокруг нового стадиона. Они его построили в стиле романтического национализма. С башнями, напоминающими средневековые городские стены, декоративными узорами кирпичом, скульптурами и другими архитектурными элементами, присущими этому стилю. На центральной башне расположили раструб большого олимпийского факела. А на боковых — спортивное табло
А сразу за стадионом возвели новенький корпус королевской больницы для обслуживания участников игр, а уже за ним, в низине, построили неплохую олимпийскую деревню. Вообще, они многое переняли с наших зимних игр. Их олимпийский президент, полковник Виктор Балк, довольно часто приезжал в Гельсингфорс для консультаций с Ээро Эркко.
Впрочем, наша олимпийская сборная проживала не в построенных домиках, а в своих каютах на знаменитом грузопассажирском лайнере «Ику-Турсо». Его арендовал наш организационный комитет на время проведения соревнований. Изначально были идеи поехать в столицу Швеции на поезде, но затем, когда количество участников и чиновников перевалило за двести человек, было решено искать более вместительный транспорт.
Проживание на лайнере устраивало всех. Здесь были прачечная, бани и душевые, ресторан и столовая, где кормили всех участников бесплатно. А главное, на судне не было пренебрежительного отношения местных шведов к своим соседям. Швеция и шведы были рады всем гостям приехавшим на олимпиаду. Даже русским и японцам. И только к своим соседям — норвежцам и финнам, которые раньше входили в состав королевства, относились подчёркнуто покровительственно и пренебрежительно. Да, не все. Но многие.
Один факт, что на табличке на двери, выделенной нашей сборной раздевалки в подтрибунных помещениях, было написано «Finne» (прыщи) а не «Finn» (финны) — много о чём говорило. После жалобы табличку заменили, перед нашими чиновниками извинились, и даже кого-то наказали, но осадок остался.
— Что ты там устроил? Там натуральная драка! — догнал меня Йорген Расмуссен, который тоже приходил за итогами жеребьёвки. — Граф Розен еле успел убежать. Все сразу стали требовать провести жеребьёвку заново.
— Ха. Да ничего я не устраивал. Просто высказал предположение. Глядишь, теперь кто-то и снимется с гонки, — пожал я плечами. — Йорген, а где твой автомобиль? Отвези-ка меня на «Церковный холм», к цитадели. — Я взглянул на часы. — Как раз успеваю на вечерний гидроплан в Або.
— Матти! Ты что удумал? Через пять дней открытие, а затем и твоя гонка! — возмутился датчанин. — Опоздаешь и подставишь всю команду! Ты же знаменосец!
— Да я успею, — даже неожиданно для себя стушевался я. — Самолёты летают регулярно, а мне очень надо. Меня там ждут. Надеюсь.
— Ха! А ты случаем не влюбился? Тебя там не девчонка ждёт?
— Ну, да. А как ты догадался?
— Да у тебя глаза бегали, когда ты объяснял. Я же тебя как облупленного знаю! Столько лет вместе. Ооо! У нашего Матти появилась девушка! Молодец! Поздравляю! Наконец, сподобился! А то всё по борделям таскался.
— Ты это, не ори так. А то на нас уже народ оборачивается, — в край засмущался
— Красивая хоть? Как её звать? Я её знаю? Сколько лет? — тут же засыпал меня вопросами Расмуссен.
— Баронесса Татьяна фон Коттен. Красивая. В марте восемнадцать исполнилось, — ответил я. — Ну так что, отвезёшь?
— Нет. Даже и не подумаю. И тебе не дам уехать. Армас! Армас! Иди сюда! — заорал вдруг Расмуссен во всё горло, и к нам тут же присоединился мой кузен Армас, сын дяди Каарло. — Хватай своего диктатора за левую руку, а я за правую, а то он назад, в Финляндию собрался.
— Ты чего это, Матти? — пробасил Армас вцепляясь мне в руку. — Правда что ли? А как же открытие и гонки? Ты же меня сам подбил участвовать в мотокроссе, а теперь что?
Если для участия в автомобильной гонке Расмуссен довольно быстро собрал команду на четырёх машинах, то мне пришлось сложнее. Микка этим летом снова отправился в Германию, а Антон Фоккер, на которого я надеялся изначально — отказался. Он сейчас в компании с младшим Рунебергом учил большую команду сербских пилотов управлять двухмоторными «Викингами», которые были переделаны в бомбардировщики.
Для участия в мотогонках я смог уговорить только Армаса. Только у него был приличный опыт вождения мотоциклов. Два человека — это, конечно, не полноценная команда, но для участия в эстафете и личном зачёте достаточно и такого количества.
— Так, значит? — я перевёл взгляд с кузена на датчанина.
— Именно так, — кивнул Расмуссен и скомандовал Армасу. — Ведём его на судно и там уже разбираться будем.
Глава 31
Глава 31
Стокгольм. 26 июля 1912 года.
— Но ведь это не честно, — горячился наш золотой призёр по греко-римской борьбе Юрьё Саарела. — Почему наши медали приплюсовали к медалям русских? Они же за все игры ни одной золотой награды не взяли! А теперь они на третьем месте в общемедальном зачёте!
— Потому что мы тоже часть Российской империи, — чуть заплетающимся языком от выпитого попытался образумить борца наш легкоатлет Юхо Колехмайнен по прозвищу «Смеющийся Ханс». — Поляки ведь тоже часть империи. И им, наверное, тоже обидно. Ик. Ой.
На эту олимпиаду, Россия выставила три команды. Свою собственную с более чем полутора сотнями атлетов. Нашу, финляндскую. И небольшую команду атлетов из Царства Польского. Николай II решил сыграть по правилам Великобритании, которая постоянно выставляла по несколько команд за счёт своих доминионов и постоянно побеждала в общемедальном зачёте.
Кроме Российской империи и Великобритании точно так же поступила и двуединая империя, выставив отдельные национальные команды Австрии, Венгрии и Богемии. Дания тоже попыталась выставить отдельную команду от Исландии. Но олимпийский комитет счёл, что два атлета не могут быть командой и отказал островному датскому доминиону в регистрации.
Увеличение числа команд, выступавших за Российскую империю, принесло свои плоды. Благодаря нашим и польским наградами империя заняла третье место в общемедальном зачёте даже опередив Великобританию. Но именно для российской сборной Стокгольмская олимпиада стала провальной. На сто шестьдесят два атлета — всего пять наград. Две серебряные медали и три бронзовых.