Великий диктатор
Шрифт:
Как мне рассказал мистер Райт, Фридрих Гофман в середине девятнадцатого века изобрёл печь для безостановочного обжига кирпичей, работающую на торфе. Свою печь он естественно защитил патентом, но действие этого патента истекло десять лет назад, а продлевать его он не захотел. За тридцать лет производства «клинкера», как назывался этот кирпич, кирпичные заводы Европы практически исчерпали запасы доступного торфа и стали переходить на другое топливо.
В нашем же случае сошлись вместе все факторы. Большое месторождение красной глины, наличие подходящего торфа на землях клана и финансовые возможности для строительства.
Строительство завода длилось почти год. Наш управляющий размахнулся не на шутку. На это «строительство века» по местным меркам дед выгреб всех свободных наёмных рабочих в нашем уезде. А вот после окончания строительства завода оказалось, что практически нет желающих работать на нём. Непрерывный цикл, с работой в дикой, почти адской жаре, отталкивал потенциальных работников, даже не смотря на довольно неплохой оклад.
Завод успел проработать ровно месяц, когда часть рабочих взяла расчёт и ушла. А из оставшихся сформировать хотя бы две бригады на десятичасовые смены никак не получалось. Пришлось тушить печь и думать, где брать персонал.
Вот на это собрание, где собрались дед, отец и мои дядья, меня и приволок наш управляющий. Пока взрослые между собой гавкались, пытаясь переорать друг друга, я занимался рисованием. Мне, въехавшему в проблему нашего семейного предприятия, пришла в голову идея её решения. Вот я и готовился влезть во взрослый спор.
– Отец! Я что? Должен бросить своё дело и работать здесь простым рабочим?
– орал на деда Кауко дядя Каарло.
– Вот-вот! Брат прав! Отец, это была твоя авантюра, а теперь ты пытаешься переложить свои проблемы на наши плечи!
– вторил ему дядя Тапио.
– А я что? Должен уйти из старост?
– удивился отец, когда дед перевёл взгляд на него.
Я протиснулся к столу за которым сидели спорщики и грустный молчаливый управляющий и выложил перед всеми свои рисунки.
– Это ещё что за каляки-маляки? Как ты вообще здесь оказался?
– заорал на меня дед, который не мог ничего противопоставить напору своих сыновей и, видимо, решил спустить пар на мне.
– Мистер Хухта! Можно взглянуть?
– неожиданно прервал деда мистер Райт.
– У молодого мастера иногда появляются неплохие идеи, которые можно использовать себе на пользу.
Мастером (nuoriherra) меня наш управляющий стал называть после случая с водокачкой и душем для рабочих. Когда стали добывать глину, сразу же образовалась проблема с водой скапливающейся в карьере. Пусть он был ещё мелкий и небольшой, но вычерпывание дождевой и дренажной воды ведрами было малоэффективно.
Деду пришлось приобретать паровой насос у нашего шведского родственника в Улеаборге. Первый насос быстро сломался, лопнул шатун в паровой машине. Ларс Нюберг, младший брат отца жены моего старшего брата Кауко, который и занимался выпуском этих паровичков, решить не забирать машину в ремонт, а поставил новую.
Вот тут и вылез Кевин Райт с предложением не откачивать воду в ближайший ручей, а построить водонапорную башню, откуда и брать затем воду для технических нужд и замеса
– И душ можно будет построить для рабочих, - влез я в их разговор.
В финском языке я не знал такого слова, поэтому использовал английское «shower».
– Это как у Уильяма Фитхэма, да? Где ты про него только узнал? Хорошая идея!
– Прочитал в «Британике», - соврал я мистеру Райту, так как никакого Фитхэма и близко не знал. Надеюсь, наш управляющий не будет мои слова проверять.
– А, делайте что хотите, - неожиданно легко согласился дед.
Вот так и появилось у нас несколько душевых кабинок, в которых можно было помыться теплой водой всё время пока работала печь. Рабочие, правда, заботу о них не оценили. Только единицы пользовались душем, а остальным предпочитали мыться дома в банях или ходить грязными. В ходе строительства я еще подкинул мистеру Райту идею с фильтрами для воды, после чего он и стал меня величать «мастер Хухта». Уж даже и не знаю, в насмешку или серьёзно?
– О! Это у тебя план-схема какого-то жилого помещения?
– прервал мои воспоминания наш управляющий, закончив рассматривать мои рисунки.
– И как это поможет нашей проблеме?
– Да-да, и как, мастер Хухта?
– с явной издевкой в голосе и выделением слова «мастер» зло прошипел дед.
Что это на него нашло?
– Все получившиеся кирпичи пустить на строительство вот таких домиков на два хозяина, - я потыкал в листики где зарисовал примерный план виденных мной кирпичных «бараков» в селах своего мира.
Четыре комнаты, печь посередине. И даже примерные размеры написал в метрах, плюнув на шведские единицы измерения, в которых так и не смог до конца разобраться. Фоты, каппланды и спаннланды — это не ко мне. Вот какого Лемминкяйнена их ещё используют, если вся Швеция уже два десятилетия как на метрическую систему перешла?
– И чем нам помогут эти дома?
– в голосе отца тоже не было особого энтузиазма.
– Много семей, у которых нет жилья, и им приходиться снимать его. А мы предоставим им жильё бесплатно. Заключим договор. Если два члена семьи работает на заводе, они живут в квартире. Ну, вот в этой половинке дома, - на всякий случай я объяснил родственникам, что имел ввиду под квартирой.
– И ещё можно бесплатно, два раза в день, кормить работников. Перед сменой и после смены.
– Да мы разоримся, - проворчал дед.
– У нас целое озеро рыбы и поля с картошкой. Рыбный суп, это не разорение. Можно из отходов варить, голов, хвостов. А хлеб пусть свой приносят, - выдал я всё, что смог придумать.
– Я думаю, такие условия, привлекут работников.
– Хорошая идея… - начал говорить мистер Райт, но был прерван дедом.
– Если их семьями селить, куда остальных девать? Детишек, девок, баб? Которые не работают? А? Внучек?
– Бэ! Дедуля!
– меня переклинило от его непробиваемого скепсиса.
– Пусть свистульки лепят, кружки, горшки! В печи места на всё хватит! А ты потом это Стокманну своему продашь!
– проорал я своим писклявым голосом и, на всякий случай, спрятался за дядю Каарло.