Великий Дракон Т-34
Шрифт:
«Иван-да-Марис» согрели воды и успели вымыться. Было странно видеть их чистые, помолодевшие, почти детские физиономии. На лице заряжающего сияли отмытые веснушки, и он с любопытством рассматривал их в круглое карманное зеркальце. Ваня курил в тени и блаженно щурился. Воды оставалось с избытком, и Александр с удовольствием начал раздеваться. Ребята притащили воротину, гладкую и чистую, и положили ее под ноги. Рядом поставили скамью. Получилось совсем прилично, как в бане с деревянным полом, только без стен и крыши. Когда Александр стащил с себя гимнастерку, под ногами глухо стукнуло. Это была чешуйка. Она упала на мокрую доску выпуклой стороной
Через пять минут опытов Александр, Марис и Ваня сделали однозначный вывод: чешуйка, закрученная с любой силой на скользкой поверхности, останавливалась в одном и том же положении: острый ее конец указывал неизменно на северо-запад.
Марис сменил Неринга на крыше, и тот спустился мыться. После мытья Александр наложил ему свежую повязку.
– День-два, и повязка будет не нужна. Осколок?
– Нет, нарыв. Операцию сделали прямо в вагоне; опухоль была размером с куриное яйцо, – Неринг продемонстрировал размеры пальцами.
– Ты где драться научился? Бокс? Нашего Ваню никто одолеть не мог.
– Да, бокс. Юношеское увлечение. Дошел до чемпиона в полусреднем. Ваня у тебя здоров, конечно, да и тяжелее. У меня от испуга сил прибавилось, наверное, – Неринг улыбался. – Да, Ваня – медведь, ничего не скажешь.
Ваня Суворин тем временем попросил у командира «ТТ» и отправился в рощу, начинавшуюся в сотне метров от примыкавшего к дому квадратного поля, заросшего дикой травой.
Свин играл во дворе с маленьким вороненком. Вороненок пешком гонялся за поросенком, смешно ковыляя и растопыривая крылья. Добежав до ворот, ведущих в поле, парочка разворачивалась и направлялась в обратную сторону, и на этот раз догонял свин. Вороненок честно не пользовался крыльями и только в самый последний момент взлетал на забор, гордо принимая там позу имперского орла. После короткого отдыха забеги повторялись.
– Надо нашего красавца как-то уже назвать, – проговорил Ковалев, извлекая из нагрудного кармана чешуйку. – Смотри, Виктор, какая штука.
Александр положил чешуйку на непросохшую доску и закрутил ее. Чешуйка замерла в обычном направлении. Александр повторил фокус несколько раз.
– Компас? – предположил Неринг.
– Не совсем так. Компас показывает на север, а эта чешуйка – западнее.
– Странно. Аномалия какая-нибудь? Скалы вокруг. Откуда у тебя эта… – Неринг замялся, подыскивая слово.
– Чешуйка? От деда, а ему от прадеда. Ну, и так далее, – и Александр кратко рассказал Нерингу о семейном предании. – Ну что, как звучит? Странновато? – поинтересовался Ковалев.
– Здесь – совсем в порядке вещей. Знаешь, я тоже видел дракона. Где точно, не скажу, не имею права, но это было в старой каменоломне, – и Неринг в скупых точных выражениях изложил события, свидетелем и участником которых ему довелось быть несколько лет назад. Он сидел, покусывая очередную травинку, и задумчиво смотрел в белесое небо. Ковалев курил и щурился, порциями выпуская дым изо рта.
У забора визжал свин и сердито
– Так как назовем поросенка? Наф-наф? – Ковалев отщелкнул окурок в густую траву. Когда свиненок, вскачь бегущий за вороненком, поравнялся с лавочкой, Ковалев поцокал языком. Свин резко затормозил и бросился к Александру, с разбегу прыгнул на руки и спрятал рыльце под мышкой друга. Вороненок тяжело дышал, сидя на воротах, затем слетел к колодцу и начал пить из ведра, надолго запрокидывая голову.
– Ну, так как тебя назовем? – Ковалев чесал поросенка за ухом и отдернул руку, когда услышал кукольный и одновременно свинский голос.
– Вихрон. Зови меня Вихрон, – поросенок подпрыгнул и поскакал к колодцу. – Я Ви-и-хрон, я Ви-хрон, я бегу ловить ворон!
Когда поросенок отбежал метров на десять, его кукольный голосок превратился в обычные поросячьи повизгивания. Вороненок придумал новую игру и стал убегать от свина вокруг колодца. Затем он вспорхнул на ручку ведра, стоявшего на мокрой скамеечке, и некоторое время наблюдал сверху за тем, как поросенок безостановочно наматывает круги по собственному следу. Вскоре свин распознал обман и разразился укоризненным визгом. Вороненок немедленно спрыгнул вниз мириться.
Капитан Ковалев и майор Неринг в замешательстве переглянулись. Александр спрятал чешуйку в карман гимнастерки.
– Пойду сменю Мариса. Ты посмотри здесь пока…
Механик Суворин вернулся из рощи, таща за задние лапы две заячьие безголовые тушки и пару жирных птиц. Сбросив их на крыльцо, полез на крышу. Возвращая командиру пистолет, Ваня ухмылялся:
– Командир, их было больше, но пока приноровился – всю обойму расстрелял. От первых двух зайцев только уши да хвосты остались. Потом уж сообразил, начал в головы целиться. С птицами хуже, от них только перья фонтанчиком, а голова маленькая, все время дергается, попасть невозможно. Пришлось побегать. Этих так, ремнем за шею захлестнул.
– Молодец, Ваня. Славно отобедаем. Иди вниз, через час сменишь меня, – командир разобрал «ТТ» и начал чистить.
Обедали вместе – от горизонта до горизонта было безлюдно. После сытного горячего мяса хотелось спать в тени и ни о чем не думать. Спать было нельзя. Неопределенность угнетала и заставляла действовать.
– Экипаж, становись. Равняйсь! Смирно! Перед нами стоит задача: определить, где мы находимся, и пробираться к своим. Мы не можем определить, куда и как нас занесло взрывом. Эту задачу мы можем выполнить, отыскав местных и допросив «языка». Приказываю приготовить танк к маршу. Проверить состояние вооружения и радиосвязи – Эмсис, Неринг. Проверить состояние ходовой части и двигателя – Суворин. Организацию запаса воды и всего, что возможно, беру на себя. Доложить о готовности через два часа, а точнее, – Ковалев посмотрел на свои часы, – в пятнадцать ноль-ноль. Выполнять!
Пока Ковалев наполнял бочки и канистры чистой холодной водой, Виктор и Марис, раздевшись по пояс, тщательно вычистили длинным банником ствол пушки и надели на него плотный брезентовый чехол. Иван то торчал сапогами вверх из водительского люка, то скрывался в корпусе танка весь, и оттуда слышалось постукивание и лязг. До пятнадцати ноль-ноль еще оставалось время, и экипаж совместными усилиями принялся выправлять люк. Вмятину убрали кувалдой, и трещина закрылась. Горелое пятно оставили до лучших времен, зато вымыли танк снаружи. Он заблестел почти новой краской, изрядно посеченной осколками и пулями.