Великий Дракон

Дивов Олег Игоревич

Никакой дороги к жилью не было. Дорога кончалась на острове.

— Там паромы, — пояснила Ю Линь. — На один и другой берег. Прямого парома между берегами нет. Проезда тоже нет. В двадцати километрах — граница. Вон, за тем хребтом.

— По реке за границу пройти можно?

— Нет. Она здесь начинается. Под хребтом — пещеры, там подземное озеро. Из него река и вытекает наружу.

— Она выглядит слишком мощной для верхнего течения.

— Потому что сезон дождей. Летом она похожа на болото. Остров почти смыкается с берегами.

— Плохое

место, чтобы отсидеться. Не люблю тупики.

— Можно пройти на ту сторону через пещеры. Но нужен проводник. Этот проход не охраняется, потому что маршрут сложный, много контрабанды не пронесешь. А местные к тому же очень не любят чужаков. У них тут все сложно. Они давно живут обособленно. Слишком давно, как по мне.

— А что на той стороне?

— В пяти километрах проходит трасса. Там есть мотели, можно арендовать машину или самолет.

— Двадцать километров, — произнесла я задумчиво. — Пешком, часть пути по пещерам. Считай, все пятьдесят. Плюс еще пятерка. Ну, я легко пройду за сутки. Джо не пройдет, он ранен. И за сутки ему не станет настолько легче, чтобы одолеть дорогу. Хорошо еще, если здесь найдется опытный врач.

— Здесь нет врачей. Никаких. Ни опытных, ни новичков. Только знахари. По одному на каждый берег.

Я с сомнением посмотрела на нее.

— Линь, ты уверена, что нам туда надо?

— Да. Это хорошее место, если поладить с людьми. Сюда невозможно заслать андроида-разведчика.

— Почему?

— Потому что все андроиды — белые.

— А местные?

— Темнокожие. Потому и деревня — Черная.

— Ладно, рискнем, — решила я, хотя мне совершенно не нравилась ни деревня, ни ее жители, которых я пока даже не видела.

И это я еще не знала, какие у них тут обычаи.

* * *

На остров мы проехали беспрепятственно.

Дорога упиралась в домик. Мы остановились на парковке, вышли. Навстречу нам никто не спешил. Я вывела собак из машины, привязала их к заборчику, и мы вошли в домик.

Внутри было пусто и гулко. Лишь стоял огромный деревянный стол, перегороженный решеткой, словно исповедальная кабинка. Открылась дверь, и в домик вошли два здоровенных негра в набедренных повязках, один с громадной шапкой курчавых волос, другой — налысо бритый. Не глядя друг на друга, они уселись за стол, каждый на своей половине.

— Мы тут чужаков не любим, — сказал лысый.

— Принимаем только своих, — добавил курчавый.

— Я вот китаец, — сказал лысый. — На левом берегу живут только китайцы, никого больше нет. Китайцев мы принимаем. А больше никого.

— Я еврей, — сказал курчавый. — Для другого еврея мой дом всегда открыт. На правом берегу живут евреи. Мы рады другим евреям. А больше нам никто не нужен, особенно китайцы.

— Придет час, когда мы вас, евреев, уничтожим, — без выражения пообещал лысый.

— Нас три тысячи лет гнобили и геноцидировали всякие там, — возразил курчавый, — уничтожалка не выросла, грозить евреям. Господь создал этот мир для нас, и нам

он будет принадлежать.

Они вышли из-за стола и обменялись парой чувствительных тычков, после чего вернулись на места.

— Если вы не китайцы…

— …или евреи…

— …убирайтесь отсюда по-хорошему.

— А то мы чужих не любим.

Бред, подумала я. Или спектакль для приезжих? Вспомнила слова Ю Линь о том, что местные слишком давно живут обособленно, — и загрустила. Не спектакль. Именно бред.

— Ну, я еврей, — вдруг сказал Джо Мит. — Могу доказать. А эти женщины — со мной.

— Докажи, — потребовали курчавый и лысый хором.

Джо огляделся, смутился:

— Не при дамах, а?

— Выйдем, — решил лысый.

— Выйдем, — согласился курчавый.

Они втроем вышли и через минуту вернулись.

— А женщины? — спросил лысый.

— Да, женщины! — подхватил курчавый.

— Одна — моя невеста. Две другие… еврейки! — радостно предположил Джо. — Вон, Делла кудрявая. А еврейки все кудрявые! А та, которая на китаянку похожа, она не китаянка, она служанка еврейки. У еврейки могут быть служанки, это в Торе написано.

— Что это еще за тора такая, — сказал курчавый, — не знаем мы вашей ереси. Мы тут по правде живем, читать не учимся, чтобы не впасть в соблазн и все такое.

— Точно, не учимся, — подтвердил лысый. — Потому что китайцу нужно трудиться, а не с книжками прохлаждаться. Слышь, Мойша? Я вот сомневаюсь, что бабы — еврейки. Не еврейки они. Китаянки.

— Не, Мао, еврейки. Точно тебе говорю. Вон, вишь, кудрявая?

— Да не еврейка она. Китаянка.

— А я тебе говорю — еврейка!

— Нет. И вообще так нечестно. Надо поровну. Бери себе мужика и одну бабу. Любую. А я возьму двух других. Можешь взять кудрявую, хотя она не еврейка.

— А я на ней женюсь! — объявил курчавый. — Жена еврея — тоже еврейка! Вот прямо этим вечером и женюсь!

— Секунду, — встрял Джо Мит. — Вон та девушка — моя невеста. Она пойдет со мной. И остальные женщины пойдут со мной.

— Почему это еще? — изумился лысый.

— Потому что мы, евреи, взяли их в плен! — объявил Джо.

— Точно! — подхватил курчавый. — Конечно, как я сам не догадался! В плен. А ты умный парень, сразу видно, что еврей. Слышь, еврей, тебя как звать?

— Правильно меня звать — Джозефом. Иосиф, значит.

— Наш человек! Бери этих баб и повели их в плен!

— Ну нет уж! — возмутился лысый и гаркнул во все горло.

Гаркнул и курчавый. В домик мигом набилось два десятка негров. Соня придушенно взвизгнула, а негры, не обращая на нас никакого внимания, принялись колошматить друг дружку почем зря. Снаружи залаяли собаки, и тут же лай прекратился, а в домик ворвались две псины. Перегрызли тонкие поводки и пришли к нам на выручку.

Собаки мигом утихомирили драчунов.

— Это китайские собаки! — воскликнул лысый, стирая кровь из-под носа. — Точно, китайские! А значит, мы победили! И вы все теперь пойдете с нами!