Великий и Чёрный Инквизитор
Шрифт:
Я замолчал. Странное какое-то извинение получилось. Я опять начал читать лекцию.
— Нильс, да не слушай ты меня! Я и сам не лучше, просто, Диамонд прав, я могу безо всяких последствий для себя отправиться на ночную прогулку с Литой, а ты нет… знаешь, я тебе обещаю, если вы выкарабкаетесь, я буду прикрывать вас с Сел, ты только меня заранее предупреждай, чтобы я мог всё уладить с капитанами. Ладно?
Сквозь дрёму Нильсен улыбнулся и прошептал что-то вроде: — Замётано, — а мне на плечо легла чья-то рука. Я обернулся и увидел Диамонда. Он стоял напротив меня и смотрел странными, пустыми глазами. Но речь его была вполне осмысленной.
— У меня мало времени, брат. Поговори со мной. Мне нужно… исповедоваться.
— Я слушаю тебя, Диамонд, — сказал я после того, как уложил его обратно в постель.
Говоря по правде, я не ожидал, что мне предстоит стать хранителем Тайны семь Эгерейя
— Экзель, я благодарен тебе. Ты столько всего для нас всех сделал, для меня, для наших братьев, для Корнелии и для моего брата. — Каждый раз когда Диамонд упоминал имя своего братца, его глаза наполнялись нежностью и теплотой. — Но прошу тебя, Экзель, не вини себя в произошедшем. Ладно?
— Как же я могу не винить себя, если я подставил вас всех под удар? — в сердцах воскликнул я.
— Ты всё ещё не можешь признать, Экзель, что все дрязги с Конклавом всего лишь ширма. Превратности судьбы и не более. Я уверяю тебя, Экзель, удар направлен не только на тебя. Этот, Касар, всего лишь бездумный механизм.
— Что? Откуда ты знаешь? — я был поражён до глубины души, а Диамонд увидев мою ошеломлённую физиономию расхохотался.
— Экзель, ты никогда не задавал себе вопрос, откуда я так много знаю и почему угроза со стороны всемогущего Конклава постоянно обходит тебя стороной? Позволь я тебе кое-что расскажу. Разговор будет долгим и о нём не должен узнать никто кроме нас. Договорились?
Меня хватило только на то чтобы кивнуть. Жизнь решила преподнести мне несколько сюрпризов. Диамонд устроился поудобнее. Не смотря на мучившую его боль, он держался молодцом.
— Я буду рассказывать по порядку, и начну я с Истории наших семей. Когда я закончу, для тебя всё встанет на свои места. Как я уже тебе рассказывал, мою мать звали Миранда Истриэль Арминоэль Лейтиан и она была Верховной предводительницей Ордена Некрономикон. Она была странной женщиной, в ней не было столь часто описываемой тяги к жестокости, она была куда более мудрой чем большинство известных мне женщин Магов. Она познакомилась с моим отцом в разгар Войны Магии. Она была уже немолода, но выглядела девятнадцатилетней девочкой. Мой отец был совсем юным центурионом. Первый в Истории мальчишкой, который в шестнадцать лет имел под командованием собственную сотню. Он был горд, честолюбив, одарён, все преграды встававшие не его пути казались ему ничтожными. Воля к жизни, целеустремлённость, вот что привлекло мою мать. Мой отец не смотря на всю свою суровость очень мягкий человек, в те годы он был очень романтичен, его было так легко ранить.
— Странная семья. Солдат и Магичка. — прошептал я.
— Да, странная. — Спокойно согласился он. — Я не буду тебе описывать их жизнь. Он прекрасно знал, кто она такая, да она и не скрывала, но они жили вместе и он любил её, а она любила его. Однако всё изменилось после того, как в мир спустились Боги Хаоса. Ведь в самом начале Войны воевали только их марионетки, а тут они Лично почтили нас своим вниманием. Моя мать постоянно пропадала, уходила из дома ни говоря ни слова, а возвращалась всё более чужой. Однажды, она предупредила моего отца, что в скором времени они станут врагами и она безо всякого сожаления убьёт его, если он встанет у неё на пути. Мой отец страдал, но пророчеству моей Матери не суждено было сбыться. Вернее оно сбылось, но позже. Боги Хаоса были изгнаны из лесов Нольонда, с Территории Империи и Княжества Белиархат, но промежуток между окончанием войны и началом вторжения трупов назван «Смутным Временем». Ты, я, Лита, Корнелия и Джером порождения «Смутного Времени». В те дни мою мать поразил странный недуг, она впадала в транс, на дни, на недели, на месяцы. Отец отдалился от военных, он посвятил себя моей Матушке, и в те редкие дни и ночи когда она возвращалась к Жизни, она чувствовала себя такой счастливой. В один из дней она сообщила ему, что ждёт ребёнка, но как рассказывал нам отец, она была странным образом опечалена. Она предчувствовала своё Безумие. Но однажды, нашу Империю посетила Маркиз Светлых, сиятельная Милория Д'Стар. Моему отцу поручили разместить гостью в своём замке.
— Мать Корнелии. Это она посетила вас.
Диамонд кивнул. Силы покидали его, но он крепился. Он хотел любой ценой закончить рассказ.
— Милория — луч Света расколовший темноту окружившую мою мать на множество кусков. Я не знаю, что послужило причиной, но они полюбили друг друга. Мой отец знал, и не смотря на то, что для него подобные взаимоотношения казались дикими, он смирился. Моя мать улыбалась, она стала часто улыбаться, особенно когда видела Маркиза. Но вот, настал день расставания. Моя мать поведала ей о том, что беременна и о том, что я ношу в себе проклятье Рода Лейлайа. Знаешь,
— Ты и Нильсен. — прошептал я.
— Да. Я и Мой Брат-Близнец. Это стало огромной неожиданностью для всех, в том числе и для моего отца, который всё знал, в том числе и про Обряд. Нильсен унаследовал крохи нашего общего проклятья и нашей с Корнелией силы, но при этом, он владел и своей собственной. Несколько лет прошло в относительном спокойствии. Мы с братом очень рано научились понимать окружающих, наша мать была очень доброй и заботливой, она учила нас простым наукам и некоторым зачаткам магии, а потом, она вдруг исчезла. Долгое время о ней не было ничего слышно, но отец с каждым днём становился всё более мрачным, а однажды я впервые прочёл его мысли и узнал правду. Мою Мать приговорили к смерти за участие в огромнейшем восстании. Дальнейшее ты знаешь, за исключением разве что того, что тот Тёмный обряд на мне, она закончила, но у неё ничего не вышло, меня хранила моя Любовь, а Нильсена она чуть было не обратила. Тогда-то мой отец ворвался и убил её. Самое страшное, я не знаю, насколько преуспела моя матушка, и что случилось с Нильсеном. Отец убил мать на наших глазах. Он отрубил ей голову, и её кровь, вся её кровь, пролилась на Нильсена. На три года, мой брат лишился дара речи, и только когда ему стукнуло восемь всё встало на круги своя… Экзель, он мой брат. Мой Единственный родной брат. Я люблю его, но я боюсь за него. Экзель, молю тебя, если со мной что-то случится, проследи, чтобы у него всё было хорошо, чтобы он нашёл себе достойную женщину. Например Селену. Я не знаю, насколько далеко у них всё зашло, но я никогда ещё не видел Нильса таким счастливым.
— Не говори чепухи, болван! Всё у тебя будет нормально. Мы всей толпой отправимся в трактир Гилберта и каждый год будем праздновать наше воссоединение.
— Хорошо, — Диамонд вымученно улыбнулся. — Как ты уже понял, я владею даром предвиденья и возможностью разворачивать линии судьбы. Ты должен знать, что Лидер Конклава не случайно направил тебя в нашу группу. Я и Нильсен, а так же Корнелия являемся фигурами первой величины. Обратившись против тебя, Конклав непременно задел бы нас, а ты можешь себе представить, к каким последствиям это привело бы. Однако нынешнее положение при Дворе, возрождение величая моего Отца послужило толчком к активным действиям. Подумай сам, таинственные враги Алессандра убивают его детей и их товарищей. Страсть как умно и изобретательно, и ведь никто не подумал бы, что к этому причастны члены Конклава.
Диамонд устал. Он замолчал и снова встал с постели, хотя я просил его передохнуть. Он медленно приблизился к постели на которой лежала Корнелия и замер словно изваяние.
— Как она прекрасна. Видят Боги, как она прекрасна. Забавно, когда ты пришёл к нам спрашивая совета, у нас с ней ещё ничего не было и не будет ещё ближайший год. Корнелия любовь всей моей жизни, и дело вовсе не в том что нас обручили посредством обряда. Экзель, когда закончиться Испытание, Корнелия покинет нас и вернётся домой. Пройдёт не один год, прежде чем она получит разрешение на брак со мной. Народ Светлых знает меня, знает мою историю, и он не будет нам противостоять, но они обязаны соблюдать определённые традиции. Ты старше меня, Экзель, ты можешь понять, как это больно, стоять рядом, любить, желать, и не иметь возможности прикоснуться. В минуты нашего одиночества, я начинаю завидовать Нильсену.
— Диамонд, ложись. Тебе нужно отдохнуть. — Попросил я. Диамонд кивнул, ласково провёл рукой по волосам спящей принцессы и вернулся в постель, позволив мне накрыть его.
— Спасибо, Экзель. Ты тоже мой брат. Ты Наш брат. Спасибо тебе за всё.
И снова я остался один. Диамонд вернулся в сон столь быстро, что я испугался. Но нет, он был жив, но он угасал вместе с остальными. Я же продолжил свой обход. Я не мог оставить их ни на минуту, я ходил от одного друга к другому. Когда кого-нибудь из них мучило страшное сновидение, я оказывался рядом для того чтобы успокоить.