Великий и Чёрный Инквизитор
Шрифт:
Но в тот проклятый для многих день, королева Эстельера проснулась необыкновенно рано. Она привыкла просыпаться с рассветом и несколько часов лежать в полной тишине погружённой в свои тяжкие думы. Этот день не должен был отличаться от других, королева в очередной раз проснулась и повернула голову в сторону окна. Листья-занавески тут же раздвинулись позволяя королеве полюбоваться предрассветным небом.
Она лежала в тишине и смотрела в небеса, которые равнодушно взирали на неё в ответ.
«О мой Князь, за что ты так жестоко поступил со мной? Много лет прошло
Но небеса не отвечали ей. Королева печально вздохнула. И по её щекам покатились крупные слёзы. Я не знаю, кто послал ей видение, и что она в нём увидела, но внезапно, королева побледнела как полотно и судорожно сжала в руке тонкое одеяло, чтобы не закричать от ужаса. Я не столько видел сколько чувствовал, что рана на её груди вновь начала пульсировать, но в этот раз гораздо ярче и сильнее чем обычно. Однако королева сильнее стиснув зубы продолжала созерцать картину ведомую лишь ей одной.
Прошло довольно много времени, прежде чем Эстельера Ла'Эль наконец вырвалась из своего кошмара. Даже я, тот что взирал гибель цивилизаций испытал к ней жалость. Однако то что королева сделала дальше повергло меня в изумление. Она резко вскочила с постели и двинулась в сторону резного столика, на котором стояла небольшая изумрудная шкатулка. Королева взмахнула рукой открывая шкатулку, доставая из неё небольшой кинжал.
Несколько долгих секунд она созерцала светящиеся блики играющие на острие клинка, затем, словно на что-то решившись, королева выскользнула за дверь. Спальня её величества находилась в нескольких минутах ходьбы от детской в которой спала Бертран. Королева быстрыми шагами направилась в сторону детской, не удостаивая пробудившихся в столь ранний час собратьев, даже кивком. У входа в детскую стоял эльф стражник, который схватился было за кинжал, но тут же спрятавший его, увидев кто перед ним стоит.
— Доброго утра вам, ваше величество. Я рад видеть вас в добром здравии.
— Спасибо, Тиэлий. — королева добродушно улыбнулась. — Я хочу повидать мою внучатую племянницу. Проследи, чтобы меня никто не побеспокоил. — Кинжал королевы скрывался под платьем, и наивный верный воин даже не заподозрил подвоха. Он поклонившись распахнул перед королевой дверь пропуская её внутрь.
Всё та же самая детская, в которой Лита прощалась с Бертран. Всё та же колыбель, в которой сладко посапывала малышка, всё то же звёздное небо созданное лучшими магами эльфийского народа. Королева неслышно ступая приблизилась к колыбельке с Бертран и вынула Кинжал. Вот она взяла его обеими руками занесла над Бертран и замерла. Как писал один великий человек… Жалость остановила её руку. Но всего на мгновение. Видимо видение посетившее королеву
За дверью послышался звук быстрых шагов и властный окрик Гилтариса. Затем ответный выкрик Тиэлия, который не мог пропустить его внутрь. Понимая, что медлить нельзя, королева с Силой обрушила кинжал вниз.
Изумрудно-зелёные глаза Бертран распахнулись. Я уже видел это раньше, из её глаз вылетели две золотистые молнии вошедшие в тело королевы. Она завизжала выпуская кинжал из рук, падая на колени перед колыбелькой. Дверь распахнулась от тяжелого удара. В помещение влетел Тиэлий, оглушённый мощным ударом, а следом за ним и сам Гилтарис.
— Эстель!!! — он бросился к ней переступив через стража и рухнув перед ней бережно укладывая королеву к себе на колени. — Эстель! Эстель, ответь мне!!!
— Не кричи… Гил. — королева открыла глаза. Даже незнающий человек мог бы сказать точно, королева умирала. Из-за рта стекала струйка крови, а глаза застилала пелена смерти. — Это должно было произойти…
— Эстель, зачем? Зачем ты это сделала?! — Гилтарис склонил голову и заплакал.
— Моя девочка… — Королева улыбнулась. — Моя девочка очень сильная. Они обе очень сильные. Теперь я верю… со временем они станут отличными правительницами. И Бертран… придёт день, когда… — королева начала нещадно кашлять, а Гилтарис зарыдал сильнее.
— О господи, как же ты была права, Эстельера. Этот ребёнок принёс нам беду. Наверное ты поступила мудро, закрыв этот лес для своей племянницы.
— Нет… Гилтарис. Придёт день, когда Бертран принесёт вам всем надежду… но… её ждут такие ужасные вещи… я сделала это не из ненависти, Гил. Я хотела уберечь её от этой боли…
— Эстельера, тебе нужно беречь силы. Сейчас придёт подмога. Пожалуйста, помолчи. — Эльф старался утешить её хоть как-то, хотя наверное он говорил это для собственного утешения.
— Гил… мой смертный час уже… близок, — королева нашла в себе силы приподняться. Запустив руку в глубь шёлковой рубашки, королева извлекла наружу три свитка и два запечатанных конверта. — В первом свитке, я сняла запрет наложенный мною. Лита смогла бы вернуться в лес, если бы я умерла в одну из прошлых ночей. Во втором, я написала письмо Императору Империи Имелхарон с просьбой исполнить мою посмертную волю. Лита должна вернуться и занять трон, а Керин обязан её сопроводить. Так он не сможет отвертеться.
— Эстель, так ты всё-таки хочешь… — Гилтарис смахнул слёзы.
— Гил, третий свиток ты прочтёшь на главной площади через три часа. Там говориться обо всём, но Это, ты должен будешь сказать только тогда, когда Керин прибудет в Нольонд и будет держать Литу за руку на коронации. Наклонись к моему лицу.
Гилтарис повиновался и стал вслушиваться в неровный шёпот умирающей королевы. С каждым словом его лицо приобретало все более землистый оттенок. Когда королева закончила шептать, Гилтарис помертвевшими губами прошептал нечто неразборчивое.