Великий и Чёрный Инквизитор
Шрифт:
— Благодарю вас, мастер. Это бесценный подарок.
— К сожалению не мой. Отправляйся к себе, а мы с Керином побеседуем о своих делах.
У меня хватило ума кивнуть и ретироваться с места тренировки как можно быстрее. Керин был на взводе. Чувствовалось, что кому-то не поздоровится и мне очень не хотелось, что бы этим человеком оказался я.
Раньше я читал о состоянии берсеркера — боевой ярости, когда перед собой видишь только врага и никого больше. Меня увлекали подобные истории, но никогда я не подозревал, что однажды я сам впаду в ярость. К тому же едва доспехи исчезли на меня накатилась усталость, заныли все мышцы разом и поспешил наверх
Литы в комнате не оказалось, мои друзья почему-то припозднились, и не теряя времени, я сразу отправился в душевую. Встав под струи воды я забыл обо всём. Господи, какое же упоение встать под тёплые, почти горячие струи воды и забыть о том, что тебя беспокоит.
Странно, терморегуляция воды не поддавалась моему пониманию. Как только кто-то подходил к стене по которой тянулся раструб для подачи воды и вставал за одну из перегородок, которые окружали каждую секцию (читай как душевые кабинки отгороженные друг от друга деревянными перегородками) вода поступала сама, а вот как регулировалась температура для меня оставалось загадкой. Наверное магия.
Не сразу я заметил, что ко мне присоединились братья Эгерейя и Джером.
— А ты не так-то прост, Экзель Джемал. — Диамонд стоял чуть в стороне не спеша под душ и пристально смотрел на меня. — Вчера я был готов преподать вам всем несколько уроков владения мечом, а сегодня я бы не рискнул выйти против тебя без отряда вооруженных до зубов рыцарей. Ничего не хочешь рассказать?
— Если ты о битве с Тористаном, то нет. Я не представляю, что я натворил, но мне хватило того, что я увидел. Мне не хочется это обсуждать.
— Это было невероятно! — включился в наш разговор восхищенный Нильсен. — Если бы я сражался так как ты, весь мир был бы у моих ног. Научи меня, пожалуйста!
— Нильсен, ты сбрендил? Вчера я вообще не умел сражаться, понимаешь? Я был околдован и не сознавал что делал. Это было похоже на страшный сон. Вы били мертвы, а ведь я мог сойти с ума и убить тебя, Диамонда, или Литу. Понимаешь, Литу?! — срываясь на крик высказался я. Мальчишка аж втянул голову в плечи, а Диамонд вопросительно изогнул бровь.
— У вас все настолько серьёзно? После одной-то ночи? Не знаю, то ли радоваться за вас, то ли сочувствовать.
— Не было у нас никакой ночи! По крайней мере пока. Проста она близка мне, хотя мы едва знакомы, она единственное, что у меня есть. Потерять её… Это было бы кошмаром.
— Теперь понятно. Тогда вам будет очень тяжело. Я тебе не завидую, Экзель.
— Это ещё почему? — удивился я, Джером тоже начал прислушиваться к нашей беседе.
— Экзель, мы с Нильсеном сыновья самого влиятельного военачальника Империи. Мы росли при дворе и я научился видеть паутину интриг, которая плетется вокруг нас. Но ты загадочная фигура, и за тобой стоят большие люди. В противном случае тебя бы не отстранили, а отдали под суд, причем дважды. Имей это в виду.
— Спасибо за предупреждение, Диамонд. Я непременно учту.
Больше он ничего не сказал. Нильсен порывался о чем-то спросить, но не осмелился, и вскоре они вышли, а я ещё какое-то время понежился под душем и вернулся в комнату. Лита уже завернувшаяся в полотенце сидела на нашей постели.
— Уже вымылся, Latian? — ласково спросила она.
— Да, любимая. — Лита многозначительно кивнула и улыбнувшись вышла из комнаты,
Да, пожалуй это был насыщенный день. Первый учебный день, а я уже сплел первое в своей жизни заклинание, применил его против магистра, обрел коня, и чуть не прикончил Мастера Клинка Империи. Пожалуй судьба трепетно относилась ко мне.
Я успел одеть пижаму, убрать все вещи и лечь в постель, прежде чем вернулась моя любимая.
— Искупалась, La Ilaynose? — спросил я поймав её нежный взгляд.
— Да, родной мой. — Лита отложила влажное полотенце и села на краешек кровати и начала гладить меня по голове. Этот жест принёс странное успокоение. Все тревоги и невзгоды отошли куда-то на задний план.
— Прости, милая, ты можешь сделать мне массаж? Мои мышцы сейчас лопнут. — Лита кивнула, подождала пока я лягу на живот и начала массировать прогоняя боль — Ты моя волшебница. А я чуть было тебя не потерял.
Лита не была в моём сознании, её не затягивало моё видение, но она поняла, что я хотел сказать и тихонько вздохнула
— Глупый. Ты не меня, ты себя чуть было не потерял. Ты попал в плен древней магии. Я читала о чём-то подобном, но никогда не видела. Ты почти пропал.
— Лита… — Мы помолчали, каждый о своём. — Лита, а на что был похож наш бой с Тористаном?
— Это было страшно Экзель. Красиво, но страшно. Я за тебя испугалась. Я не заметила, когда тебя затянуло, но ты какое-то время неплохо сражался, потом мастер сумел свалить тебя на землю. Диамонд, помню, ещё покачал головой и сказал, мол, я же предупреждал, что ничем хорошим это не закончится. А ты вдруг начал драться. Ты падал и вставал, но не слышал мастера. Потом он хотел разоружить тебя, а ты впервые ранил его, порезал щеку. Тогда он тоже понял, что тебя затянуло и начал сражаться наравне. Диамонд пытался докричаться до тебя, прежде чем ты ранил мастера, ты даже обернулся, но не ответил. Керин попытался парализовать тебя заклятьем, но Тористан запретил, сказал, что убьет каждого кто вмешается. А потом ты впал в ярость и едва не убил его. Нильсен кричал тебе, ты не слушал, а когда я увидела, что ты хочешь убить Тористана я закричала и ты…
— И я вернулся. — Кусочки мозаики встали на свои места. Значит мне не показалось, Диамонд звал меня. А Лита спасла жизнь нам с Тористаном. Мне стало хорошо и я снова лег на спину глядя на возлюбленную.
— Экзель, твои глаза… Они опять светятся. — Литу начала колотить мелкая дрожь. — Во время вашей битвы они тоже светились этим светом. Он так прекрасен… божественный свет, но он меня пугает.
Мне было лень тянуться к зеркалу, да и зачем? Светятся так светятся. У меня знаете ли переходный возраст, а если учесть, чья кровь во мне течёт по маминой линии, было бы несколько странно если бы они не светились. Однако суеверный ужас в глазах Литы очень мне не понравился.
— Лита, я дал тебе клятву. Не бойся меня. Я научусь контролировать эту силу. Клянусь Богами, даже в порыве безумия я не повернул бы свой гнев против тебя. — Я сел на постели.
— Ты обещаешь, Экзель. Ты мне обещаешь? — Лита с такой надеждой взглянула мне в глаза, что я ощутил стыд за то, что вызвал в ней такой ужас.
— Лита, я понимаю, мы знакомы всего два дня, но скажи мне, разве я давал тебе повод не доверять мне?
Лита блаженно откинулась назад кладя голову мне на колени. Как только она прикоснулась ко мне я почувствовал печаль, печаль моей возлюбленной. Эта печаль была очень стара, наверное она зародилась ещё в эльфийских лесах.