Великий и Ужасный 6
Шрифт:
— А-а-а-а! — понимающе закивал я, хотя детали мне были ни разу не понятны. — Значит — ждем посылку и Шаграта. А пока ждем, ты — давай, рассказывай мне про университет и Болонью. Это должен быть эпос!
— Так себе эпос, — поскучнел Сагдей. — Но ночь впереди длинная, а когда именно придет посылка — сказать сложно. Могу и рассказать… Давай кофе сделай тогда еще. У нас тут уже пару лет такого кофе не водится…
И я сделал кофе, и он рассказал.
Маленького Сагдейчика всегда интересовало, что там такое хрустит внутри у идиотов, которые
Говорил, мол — если знать, что ломать и куда стрелять, убивать врага можно гораздо более эффективно!
При этом, подохнув, достопочтенный (нет) родитель сумел оставить сыночку наследство нематериальное. А именно — знакомство на ниве общей ненависти к венецианцам с одним из болонских кондотьеров и фактическим главой города — гонфалоньером Аннибале Бентивольо, сильным аквамантом и талантливым полководцем, который частенько нанимал клыкастых негодяев из Монтенегро, чтобы кошмарить богатых соседей.
Именно это знакомство и позволило талантливому самоучке Сагдею Лучнику поступить в университет в шестнадцать лет. Нет, будь Сагдей обычным урукским подростком-папуасом, ничего бы не вышло. Но парень был упорный: нашел себе учителей, выучился читать и писать, усердно практиковался вправлять суставы и залечивать переломы и раны, для чего часто подкарауливал не знающих своего счастья жертв с луком. Подстрелит — и лечит потом. Развлечение!
А в пятнадцать лет даже выкрал из геологической экспедиции Балканской Федерации штатного доктора, который сильно удивился, когда вместо оказания медицинской помощи исследователям сурьмяных и ртутных месторождений Динарского нагорья оказался вынужден готовить к поступлению в университет страшного и очень мотивированного молодого черного урука. Доктор был старой закалки, прошел в свое время военную службу и потому поначалу пытался бежать. Дважды. Но, получив по стреле в каждую из ягодиц, смирился со своей судьбой и подготовил абитуриента весьма качественно. Тем более, что странный урук пообещал немалую плату: отец привозил добычу, в том числе — звонкую монету, которая в Монтенегро имела хождение весьма ограниченное и часто валялась в кладовых мертвым грузом, дожидаясь идиотов, которые будут готовы обменять оружие, снаряжение или еду на дурацкие кругляшки.
Так что пределы Монтенегро доктор покинул человеком зажиточным, но очень нервным. А годы учебы в Болоннском университете Сагдей вспоминал с большой теплотой:
— Много драк, много девушек, много вкусной еды и интересных занятий… Я хорошо учился, с отличием! А еще в скорой помощи работал ночами, санитаром сначала, а потом — фельдшером. Нашу бригаду к самым буйным вызывали, я там был нарасхват! Просто представь: у человека белая горячка, и тут заходит урук в белом халате! Многие пить переставали просто по факту моего появления!
— А лук? — поинтересовался я.
— А что —
— Чего говоришь?
— На голубей, говорю, — отмахнулся оркопед. — О, гляди, посылка щас прибудет! Чуешь?
Я чуял. Пахло озоном, где-то вдали громыхал гром, а потом посреди островка раскрылось некое полупрозрачное окно, на той стороне засуетились и вытолкнули к нам одну за другой пять тележек с большими кубическими контейнерами — в мой рост, если не массивнее.
А потом из этого непонятного явления высунулась усатая голова Петеньки Розена, он огляделся, махнул Сагдею, потом увидел меня и сказал:
— Ять! Ни-хре-на-се-бе! — и всунулся обратно, чтобы заорать: — Ва-а-а-аша Светлость!!! Там Бабай под пальмой сидит!
— Какого х…? Хотя… — Воронцов появился в этом «окне», которое, похоже, являлось ничем иным, как зримым проявлением работы стационарного портала. — Там у тебя всё нормально, Бабай? Жив-здоров? С Сагдеем Сагдеевичем познакомился?
— Вашими молитвами, — откликнулся я. — Щас вот еще по кофе бахнем и пойдем восстание поднимать. А что? Компания хорошая, климат приятный, рыбка вкусная… Но пальм тут нет, не врите, поручик! Вы там передайте моим, что я не специально, оно само. А Государю нашему, батюшке, скажите, мол, походный атаман Бабай Сархан ему Паннонией челом бьет и остальные свои обязательства тоже исполнить собирается.
— Так это ты!!? — взревел Воронцов. — Ты Инферно ухайдакал?! Да ты вообще представляешь себе…
Но тут портал закрылся, и я так и не успел узнать, чего я там должен был себе представлять.
— А что, ты правда ухайдакал Инферно? — поинтересовался Сагдей. — Мне-то на Хтонь наплевать, мне она не очень нравится, но…
— Но теперь там зеленые, заросшие лугами и лесом холмы, — пояснил я. — Выглядит вполне прилично.
— Ну, раз прилично… — с сомнением глянул на меня урук. — Ладно, давай посылки в грот оттащим, скоро Шаграт прибудет.
Глава 11
Зловещий Шаграт
Шаграт Зловещий реально выглядел зловеще. Как Георгий Милляр в роли Бабы Яги. Сцуко, очень здоровенной и жилистой Бабы Яги! Этот урук вымахал высоченным, выше меня и Сагдея, и вся фигура его была тощая и сутулая, почти горбатая. Рожа у него имеела вид специфический… Ну, вы поняли: нос крючком, зубы торчком, взгляд исподлобья, патлы седые во все стороны торчат из-под грязной банданы… На ногах — шаровары и сапоги, на руках — перчатки с обрезанными пальцами. И ни единого татау.
Из общего облика выбивались пулеметные ленты на груди и ручной пулемет, закинутый на плечо.
— А ты что за хрен? — спросил он на черном наречии.
— Это, ять, что — традиция такая у вас? Местное приветствие? Или вы просто мерзкие подонки, как все уруки? — вежливо поинтересовался я. — Дядя, может, скажешь хотя бы мне «здрасьте»?
— Забор покрасьте, — откликнулся Шаграт. — Мне из тебя чорбу не варить и детей не крестить, так что ты либо говоришь, что ты за хрен, либо я тебя бью в рожу.