Великий и Ужасный – 6

Капба Евгений Адгурович

Кажется, этот генерал-от-артиллерии был мне не рад от слова совсем. Почему? Потому что он явно знал, что я замыслил сделать так, чтобы его любимые игрушки замолчали. Если ничего не стреляет и не взрывается – какая уж тут артиллерия? Гаусс-пушки и рельсотроны – товар экспериментальный и экономически невыгодный. Это эльфийке в подарок можно привезти одну штуку, а на миллионную группировку – хрен там. И что ему теперь, всю эту рать на алебарды переучивать? В общем – его неприязнь была понятна. Но он был воспитанный старикан, этот князь Вяземский, и потому сказал:

– Ваше высочество, так как же с престолонаследием? Откроете секрет? – Голос его

звучал хрипло то ли от вечерней стылости, то ли от выкуренной только что сигареты.

– Открою… Вам – и этому орку. – Принц тоже докурил, аккуратно затушил сигарету о металлический портсигар, сдул пепел и спрятал окурок внутрь. – Вы примечательный персонаж, Бабай, я давно не встречал такого. В каком вы звании? Походный атаман? А я – ефрейтор. Служил в понтонно-мостовом батальоне, под Читой. Чисто земская часть… У меня тогда случилась инициация второго порядка, представляете? Хм! Так это я к чему? Когда мой дедушка, Иоанн Димитриевич, почил в Бозе, пятьдесят лет назад сгинув в Каракумах вместе со всем стотысячным Экспедиционным корпусом, мой папенька и дядюшка поступили как полагается в таких случаях…

– А как полагается? – спросил Вяземский, наклонившись всем телом вперед, выражая исключительную заинтересованность и внимание.

– Над могилой монарха – даже если она и фиктивная, как было в тот раз, – происходит поединок. Чистое противостояние воли мощнейших в мире менталистов! Одаренные видят гигантский эфирный вихрь, восприимчивые – валятся без чувств. А для цивильных, пустоцветов, незнакомых с ментальными техниками, это выглядит так, будто наследники стоят и пялятся друг на друга. По итогам поединка царем становится тот, кто заставит остальных встать на колени. – Василий захлопнул портсигар и вдруг глянул на меня – прямо, резко.

Его глаза – голубой и зеленый – засияли яростным светом. И я почувствовал, как выбило из моих легких воздух, из носу потекла кровь, а мозги мои как будто начали перемешивать огромной поварешкой. Ноги стали словно ватные, я пошатнулся… Вот уж хрен там! Не бывать этому!

– Ублюдок, мать твою, а ну иди сюда, говно собачье, а? – через силу просипел я и шмыгнул носом.

Моя рука от запястья до локтя вспыхнула золотом, по замысловатому узору татау побежали яркие искры, в ответ на сияние глаз его высочества я злобно прищурился и выпятил нижнюю челюсть. Красивое лицо Василия Иоанновича изменилось, одна бровь взлетела удивленно, вокруг губ пролегла напряженная складка – и плющить меня стало гораздо меньше…

– …Что, сдуру решил ко мне лезть? Ты, засранец вонючий, мать твою, а? Ну, иди сюда, попробуй меня трахнуть – я тебя сам трахну, ублюдок, онанист чертов, будь ты проклят! Иди, идиот, трахать тебя и всю твою семью! Говно собачье, жлоб вонючий, дерьмо, сука, падла! – Мне хотелось орать что есть сил, нагнетая ярость, но на самом деле это был едва слышный шепот, не различимый никем, кроме меня.

И, пожалуй, это было к лучшему. Хрен его знает, как этот лощеный дядечка к такому бы отнесся… И все его окружение – тоже. Тем более краешком сознания, свободным от противоборства с одним из мощнейших менталистов Государства Российского, я понимал – это все-таки не покушение на убийство, а своеобразная проверка на вшивость. Давил он капитально, мощно, но вскипятить мне мозг не пытался. Утешало одно: даже попытка сломить мою волю, поставить меня на колени дорогого стоила царевичу Василию. Его глаза стали красными, кажется – лопнул один капилляр, но сдаваться царский сын не собирался. И почему-то я вдруг

осознал – Садзынара убил он.

Поварешка в моих мозгах замедлилась, а потом я ухмыльнулся, развел руки в стороны, выдохнул и шепотом же закончил самое страшное заклинание из всех мне известных:

– Иди сюда, мерзавец, негодяй, гад! Иди сюда, ты, говно, жопа! – И татау перестали светиться, я открыл свое сознание противнику и одновременно ярко, в подробностях представил себе финальный момент моего с Эсси вояжа к маяку в Сан-Себастьяне.

Ктулху, кадавр, костяной дракон и их разнузданная реакция на мои художества кровью на дверях Эпицентра предстали перед моим внутренним взором как наяву, красочно, мерзко и физиологично…

– Да ну тебя к черту! – сказал принц, и его глаза погасли. – Свинство какое-то! Я думал – пободаемся… А ты… Фу! Это как в боксерском поединке спарринг-партнеру в рожу плюнуть! Невместно!

– А я вам не конкурент, ваше высочество, – усмехнулся я и снова шмыгнул носом. Кровищи натекло капитально! – Бодаться с вами не собираюсь, боксировать – тоже. И ваших правил игры не знаю. И знать, что характерно, не хочу. У вас своя песочница, у меня – своя. Мне в высокие эмпиреи и дворцовые интриги лезть не с руки, я живу пожиже, к земле поближе.

– К земле, говоришь? А как же титул? – Он потер покрасневший глаз. – Оркский князь, каково? Тут придется правила игры изучать, волей-неволей!

– Не оркский, а хтонический, – позволил себе немного повыдрючиваться я. – Если бы только оркский – взяли бы нашу Орду тепленькой.

– Это ты про позавчерашний свальный грех? – Он скривился, а я попытался вспомнить момент, когда Василий решил перейти на «ты». – Что сегодня за день… за ночь-то такая? Сначала папенька к черту на рога отправил, потом – вместо ментального поединка мне в башку какое-то мракобесие с половыми сношениями чудовищ запихали, а теперь еще с фальшсуккубами разбираться!

– Да нет никаких фальшсуккубов, ни с кем разбираться не надо. Мы их перестреляли, – успокоил его я. – Сразу же, на горяченьком. Сила Орды – в единстве! Если друг упал и подняться не смог – ему товарищ влупит пинок, а если он встал на кривую дорожку – соратник ему мигом подставит подножку… – балагурил я, вытирая лицо от натекшей из носу крови тыльной стороной ладони. – В том-то и суть! У меня тут пятнадцать процентов людей, еще семь процентов гномов, несколько лаэгрим даже затесались! Ну да, шестьдесят пять процентов – снага, остальные – гоблины, тролли и уруки из неполноценных, типа меня. Но Орда – это не чисто орочий проект. Это – дело для отребья, которое хочет чувствовать себя значимым! Второй шанс для голодранцев и долбоящеров!

– О как! Слышите, ваша светлость? Ваша светло-о-ость? – Василий щелкнул пальцами, и князь Вяземский, замерший до этого, как соляной столб, отмер. – Бабай, это кто его прищемил – ты или я? Ох и влетело бы мне от папеньки… Да оно и так влетит.

– Влетит, – кивнул князь, пытаясь очухаться и мотая головой. – Я всё его величеству Иоанну Иоанновичу расскажу. Ваше высочество, то, что вы только что сделали – очень опрометчивый шаг!

– Должен же я был проверить племянничка? Или – сыночка? – усмехнулся принц, а потом брезгливо подернул плечами. – Результатами проверки удовлетворен и несколько шокирован… Орк с зачатками менталиста? Это что-то новенькое, но угрозы Династии тут нет. Да, Бабай, спасибо тебе огромное, мне теперь эти щупальца и этот кадавр сниться будут пару дней! Фу, к психотерапевту, что ли, сходить за таблетками?