Великий канцлер
Шрифт:
– Нет, всё же я не понимаю, – говорил поэт, потом вздрогнул, выпустил гриву лошади, провёл по телу руками, расхохотался.
– О, я глупец! – воскликнул он, – я понимаю! Я выпил яд и перешёл в иной мир! – Он обернулся и крикнул Азазелло:
– Ты отравил меня!
Азазелло усмехнулся ему с коня.
– Понимаю: я мёртв, как мертва и Маргарита, – заговорил поэт возбуждённо. – Но скажите мне…
– Мессир… – подсказал кто-то.
– Да, что будет со мною, мессир?
– Я получил распоряжение относительно вас. Преблагоприятное. Вообще могу вас поздравить – вы имели успех. Так
– Разве вам можно велеть?
– О, да. Велено унести вас… [10] {123}
Приложения
Чёрный маг
Разговор по душам
Значит, гражданин Поротый {125}, две тысячи рублей вы уплатили гражданину Иванову за дом в Серпухове?
– Да, так. Так точно, – уплатил я. Только при этом клятвенно говорю, не получал я от Воланда никаких денег! – ответил Поротый.
Впрочем, вряд ли в отвечавшем можно было признать председателя. Сидел скуластый исхудавший совсем другой человек, и жиденькие волосы до того перепутались и слиплись у него на голове, что казались кудрявыми. Взгляд был твёрд.
– Так. Откуда же взялись у вас пять тысяч рублей? Из каких же уплатили? Из собственных?
– Собственные мои, колдовские, – ответил Поротый, твёрдо глядя.
– Так. А куда же вы дели полученные от Воланда въездные?
– Не получал, – одним дыханием сказал Поротый.
– Это ваша подпись? – спросил человек у Поротого, указывая на подпись на контракте, где было написано: «5 тысяч рублей согласно контракту от гр. Воланда принял».
– Моя. Только я не писал.
– Гм. Значит, она подложная?
– Подложная бесовская.
– Так. А граждане Корольков и Петров видели, как вы получили. Они лгут?
– Лгут. Наваждение.
– Так. И члены правления лгут? И общее собрание?
– Так точно, лгут. Им нечистый глаза отвёл. А общего собрания не было.
– Ага. Значит, не было денег за квартиру?
– Не было.
– Были ваши собственные. Откуда они у вас? Такая большая сумма?
– Зародились под подушкой.
– Предупреждаю вас, гражданин Поротый, что, разговаривая таким нелепым образом, вы сильно ухудшаете ваше положение.
– Ничего. Я пострадать хочу.
– Вы и пострадаете. Вы меня время заставляете зря терять. Вы взятки брали?
– Брал.
– Из взяток составились пять тысяч?
– Какое там. По мелочам брал. Всё прожито.
– Так. Правду говорите?
– Христом Богом клянусь.
– Что это вы, партийный, а всё время Бога упоминаете? Веруете?
– Какой я партийный. Так…
– Зачем же вступили в партию?
– Из корыстолюбия.
– Вот теперь вы откровенно говорите.
– А в Бога Господа верую, – вдруг сказал Поротый, – верую с сего десятого июня и во диавола.
– Дело ваше. Ну-с, итак,
– Согласен, что присвоил две. Только за квартиру ничего не получал. А подпись вам тоже мерещится.
Следователь рассмеялся и головой покачал.
– Мне? Нет, не мерещится.
– Вы, товарищ следователь, поймите, – вдруг сказал проникновенно Поротый, – что я за то только и страдаю, что бес подкинул мне деньги, а я соблазнился, думал на старость угол себе в Серпухове обеспечить. Мне бы сообразить, что деньги под подушкой… Только я власть предупреждаю, что у меня во вверенном мне доме нечистая сила появилась. Ремонт в Советской России в день сделать нельзя, хоть это примите во внимание.
– Оригинальный вы человек, Поротый. Только опять-таки предупреждаю, что, если вы при помощи этих глупых фокусов думаете выскочить, жестоко ошибаетесь. Как раз наоборот выйдет.
– Полон я скверны был, – мечтательно заговорил Поротый, строго и гордо, – людей и Бога обманывал, но с ложью не дорогами ходишь, а потом и споткнёшься. В тюрьму сяду с фактическим наслаждением.
– Сядете. Нельзя на общественные деньги дома в Серпухове покупать. Кстати, адрес продавца скажите.
– В 3-й Мещанской, купца Ватрушкина бывший дом.
– Так. Прочтите, подпишите. Только на суде потом не извольте говорить, что подпись бесовская и что вы не подписывали.
– Зачем же, – кротко отозвался Поротый, овладевая ручкой, – тут уж дело чистое, – он перекрестился, – с крестом подпишем.
– Штукарь вы, Поротый. Да вы прочтите, что подписываете. Так ли я записал ваши показания?
– Зачем же. Не обидите погибшего.
Якобы деньги
Интересно, как никому и в голову не пришло, что странности и вообще всякие необыкновенные происшествия, начавшиеся в Москве уже 12-го июня, на другой же день после дебюта м-е Воланда, имели все один, так сказать, общий корень и источник и что источник этот можно было бы и проследить. Хотя, впрочем, мудрёного особенно и нет. Москва – город громадный, раскиданный нелепо, населения в нём как-никак два с половиной миллиона, да и население-то такое привычное ко всяким происшествиям, что оно уж и внимание на них перестало обращать.
В самом деле, что, скажем, удивительного в том, что 12-го июня в пивной «Новый быт» на углу Триумфальной и Тверской {126} арестовали гражданина? Арестовали за дело. Выпив три кружки пива, гражданин направился к кассе и вручил кассирше червонец. Хорошо, что бедная девушка опытным глазом увидела, что червонец скверный – именно на нём одного номера не было. Кассирша, неглупая девушка, вместо того чтобы со скандалом вернуть бумажку, сделала вид, что в кассе что-то заело, а сама мигнула малому в фартуке. Тот появился у плеча обладателя червонца. Осведомились, откуда такой червонец малахольный, недоделанный? На службе получил… Любопытные лица. На службе, гражданин, таких червонцев сроду не давали. Гражданин в замешательстве к двери. Попридержали, через минуту красное кепи и – готово. Замели гражданина.