Великий канцлер
Шрифт:
Домработница Кванта поступала теперь так: она то вбегала в квартиру и любовалась на то, как взбухает и синеет штукатурка в кухне и как дождь хлещет, наполняя вымытые чашки на столе, как из кухни выкатывается волна в коридор, то выбегала на лестницу и там кричала пробегавшим, что их залило.
Через некоторое время к ней присоединилась домработница Хустовых из квартиры №30, помещавшейся под квантовской квартирой. Хлынуло с потолка у Хустовых и в кухне, и в уборной.
Наконец у Квантов обрушился большой пласт штукатурки, после чего с потолка хлынуло широкой струёй между клетками обвисшей дранки.
Проезжая
В последнее окно Маргарита заглянула и спросила:
– Уж не Лавровского ли это квартира?
– Семейкиной! Семейкиной! – отчаянно ответил женский голос и в испуге прокричал: – Аэропланы! Да? Аэропланы?
– Семейкиной, так Семейкиной, – ответила Маргарита и во всех четырех рамах не оставила ни куска стекла. И вдруг дикий разгром прекратился. Скользнув к третьему этажу, Маргарита заглянула в окно, завешенное лёгонькой тёмной шторкой. В комнате горела слабенькая лампочка под колпачком. В маленькой кровати с зашнурованными боками сидел мальчик лет четырех и испуганно прислушивался.
– Стёкла бьют, – проговорил он робко и позвал: – Мама! Мама, я боюсь!
Ему никто не ответил, очевидно, из квартиры все выбежали.
Маргарита откинула штору и влетела в окно.
– Я боюсь, – повторил мальчик и оглянулся.
– Не бойся, не бойся, маленький, – сказала Маргарита, стараясь смягчить осипший на ветру голос, – это мальчишки стёкла били.
– Из рогатки? – спросил мальчик.
– Из рогатки, из рогатки, – подтвердила Маргарита, – ты спи, маленький.
– Это Ситник, – сказал мальчик, – у него есть рогатка.
– Конечно, он. Он, наверное!
Мальчик поглядел лукаво куда-то в сторону и спросил:
– А ты где, тётя?
– А меня нету, – ответила Маргарита, – я тебе снюсь.
– Я так и думал, – сказал мальчик.
– Ты ложись, ложись, – приказала Маргарита, – подложи руку под щёку, а я тебе буду сниться.
– Ну, снись, снись, – согласился мальчик и моментально лёг, и руку подложил под щёку.
– Я тебе сказку расскажу, – заговорила Маргарита и положила разгорячённую руку на стриженую голову, – была одна тётя. И у неё не было детей и счастья, вообще, тоже не было, и она тогда стала зла…
Маргарита смолкла, сняла руку – мальчик спал.
Маргарита подошла к окну и выскользнула вон.
Она попала в самую гущу и кутерьму. На асфальтированной площадке перед домом, усеянной битым стеклом, бегали и суетились жильцы. Между ними мелькали милиционеры. Тревожно ударил колокол, и с Арбата въехала в переулок красная пожарная машина с лестницей. Сидящие спинами друг к другу на линейке пожарные были исполнены решимости и хладнокровия.
Но дальнейшая судьба дома уже не интересовала Маргариту.
Прицелившись, чтобы не задеть за провода, она покрепче вцепилась в щётку и во мгновение ока оказалась выше злополучного дома.
Переулок под нею покосился и провалился вниз, вместо одного переулка под ногами у Маргариты возникло скопище крыш, перерезанное под углами сверкающими дорожками. Всё это скопище поехало в сторону, цепочки огней смазались и слились.
Маргарита сделала ещё один рывок, и тогда скопище крыш провалилось сквозь землю, а вместо него появилось озеро
От парикмахерской завивки не осталось ничего, волосы Маргариты взбило копной, и лунный свет со свистом побежал по её телу.
По тому, как внизу два ряда редких огней слились в две непрерывные огненные черты, по тому, как они вовсе пропали, Маргарита догадалась о том, что она летит со сверхчудовищной скоростью, и поразилась тому, что она не задыхается.
По прошествии нескольких секунд новое озерцо электрического света повалилось под ноги ведьме и сгинуло. Через несколько секунд на земле внизу слева блеснуло ещё одно. «Города!» – крикнула Маргарита и не успела ничего разглядеть, как озерцо исчезло.
Огни света вспыхивали то по сторонам, то с боков и уходили в землю. Маргариту вдруг забеспокоило то обстоятельство, что она, собственно, не знает маршрута, летит чёрт знает куда, но по поведению щётки, уверенно пожирающей пространство, догадалась, что та несёт её правильно по маршруту.
И так она летела в течение минуты примерно. Раза два-три видела тусклые, отсвечивающие какие-то клинки, лежащие в земной черноте, решила, что это реки. Поворачивая голову кверху, любовалась тем, что луна летит над нею как сумасшедшая обратно в Москву и в то же время стоит на месте и отчётливо виден на ней загадочный рисунок: какой-то не то дракон, не то конёк-горбунок тёмный и острой мордой обращённый к покинутой Москве.
Предалась размышлениям о летании и очень осудила аэропланы и под свист разрываемого воздуха беззвучно посмеялась над человеком, который летает в воздухе воровато, норовя пронырнуть повыше и поскорее в воздухе, ежесекундно опасаясь полететь вверх тормашками вместе со своей сомнительной машинкой или вместе с нею же сгореть в высотах, куда его никто решительно не приглашал подниматься.
Такие размышления навели её на мысль о том, что, по сути дела, она зря исступлённо гонит щётку. Что-то подсказывало ей, что там, куда она летит, её прекрасным образом и подождут и незачем ей терпеть скуку быстрого полёта.
Она затормозила щётку, и тотчас всё под нею изменилось. Всё безличное чёрное месиво внизу, до сих пор стоявшее как бы неподвижно, теперь поплыло медленно под Маргаритой, в то же время поднимаясь к ней и начиная выдавать свои контуры, детали, тайны. Через несколько мгновений Маргарита была невысоко над землёй и убедилась в том, что, как бы ни говорили пессимисты, земля всё же совершенно прекрасна, а под луною и просто неповторима.
Маргарита наклонила щётку щетиной вперёд, так, что хвост её поднялся вверх, и тихо пошла к самой земле. Она как бы скользила на салазках с крутой горы. Когда земля была так близка, что можно было коснуться травы рукою, Маргарита пролетела над росистым лугом и высадилась на плотине, чтобы отдохнуть. Сзади неё показывала свои толстые освещённые брёвна мельница, впереди блестел пруд. Слышно было, как у колёса журчит струйка, где-то далеко, волнуя душу, шумел поезд.