Шрифт:
Х.Оливер
Великий поход династронавтов
Эта повесть современного болгарского писателя рассказывает о бесстрашной и неутомимой Федерации династронавтов.
Кто же такие династронавты, или динамичные астронавты? Это обыкновенные ребята из Софии, интересующиеся всем на свете - от политических событий до новостей спорта - и, разумеется, знающие всё, что касается освоения космоса.
Среди династронавтов самые разные ребята: "Полковник" Димчо, мечтающий стать астрофизиком; будущий писатель Рони, по прозвищу "Дакалка"; Саша "Кобальтовый Кулак", ещё не знающий толком, кем он будет, и многие
Федерация готовится к великому походу. Какому? Об этом вы узнаете, прочитав повесть.
Моим детям, а также детям моих друзей с любовью.
X. Оливер.
ПРОЛОГ, КОТОРЫЙ МОЖЕТ СЛУЖИТЬ И ЭПИЛОГОМ, НО БЕЗ КОТОРОГО НАША ПОВЕСТЬ ОБОЙТИСЬ НЕ МОЖЕТ.
Хотите верьте, хотите нет, но всё началось с пронзительного телефонного звонка: дз-з... дз-з...
Я спал и видел страшный сон: редактор издательства глядит на меня сквозь толстые стёкла очков и сурово спрашивает, когда же я представлю обещанную книгу. Меня бросает в дрожь, я не могу выдавить из себя ни слова.
Дз-з... дз-з...
Я проснулся. Сердце бешено колотилось. Была глубокая ночь. Не соображая, где я и что со мной, я снял трубку.
– Послушайте, вы, - раздражённо сказал я, - совести у вас нет! Будить человека среди ночи!
– Говорят из Управления пограничных войск, - раздался в ответ чей-то негромкий голос.
– Это ошибка. Вы неверно набрали номер. Здесь частная квартира, - сказал я.
– Никакой ошибки. Писатель Оливер?
– Да... Чем могу служить?
– Будьте добры заглянуть к нам. Это очень важно.
– Когда?
– Сейчас.
– Сейчас три часа утра!
– Знаю. Но дело не терпит отлагательств.
– Ладно, - проворчал я.
– Через двадцать минут буду у вас.
– Третий этаж, отдел "Борьба с диверсантами", капитан. Боянов. Жду, произнёс голос.
Я положил трубку и, как в таких случаях водится, почесал в затылке. "Борьба с диверсантами"... Хо-хо!.. Странно... Я перебрал в уме всю свою жизнь. Связей с диверсантами нет и не было. На границу в первый раз попал лет двенадцать назад, когда писал очерк о пограничниках, в последний - в прошлом году, когда возвращался из зарубежной поездки и провёз под носом у таможенников чудесные лыжи для сынишки. Как видите, особых грехов я за собой не знал, но всё-таки на душе было не совсем спокойно. Я оделся и пошёл по указанному адресу. Перед массивными дверьми Управления пограничных войск я в нерешительности остановился... А что, если меня просто кто-то разыграл? Не примут ли меня там за сумасшедшего? Не лучше ли повернуть домой? Однако в тот момент, когда, раздираемый сомнениями, я уже совсем не знал, как мне быть, огромная дверь, скрипнув, отворилась, и за нею оказался какой-то человек с капитанскими погонами. Вид у него был чрезвычайно таинственный: колючий, пронзительный взгляд из-под полуопущенных век, тонкие губы поджаты. Испытующе оглядев меня с ног до головы, он коротко обронил:
– Капитан Боянов. Следуйте за мной. Я последовал. Он вёл меня по длинным, мрачным коридорам, тускло освещённым редкими лампочками. По стене тянулся нескончаемый ряд дверей, доски пола тоскливо кряхтели под нашими ногами.
– Входите!
– сказал капитан.
Я вошёл.
Самый обыкновенный кабинет:
Капитан Боянов впился в меня своим колючим, всевидящим взглядом.
– Сейчас мы устроим очную ставку, - произнёс он негромким своим голосом.
– Очную ставку?
– тупо переспросил я.
– Между кем и кем?
– Между вами и группой... диверсантов.
– Диверсантов?
– Я почему-то взвизгнул.
– Знать не знаю никаких диверсантов!
– Вам придётся это доказать, ибо они утверждают обратное.
Хотя ночь была довольно прохладная, на лбу у меня выступила испарина. Однако я взял себя в руки и сравнительно спокойно сказал:
– Это, вероятно, какое-то недоразумение, товарищ капитан. Я никогда не...
Тут он неожиданно прыснул, но мигом овладел собой и впился в меня таким взглядом, что я сразу прикусил язык. Недоумение моё всё возрастало.
– Сейчас я провожу вас к ним, - с важностью произнёс он.
– Рассмотрите их хорошенько. Если нужно, побеседуйте, но во что бы то ни стало удостоверьте личность каждого. По сути, это две самостоятельные группы. Одна держала путь к южной границе, другая - к западной. Почти в одно и то же время... И не желают давать показаний, молчат, точно воды в рот набрали. Только один проговорился по-моему, он у них главарь - и назвал ваше имя.
Глаза капитана словно оттаяли, в них появилось странное выражение какая-то смесь удивления, нежности и насмешки.
– А много их?
– спросил я, окончательно сбитый с толку.
– Двенадцать человек. Есть ещё и тринадцатый, но это уж статья особая...
– Я готов!
– сказал я и решительно шагнул к двери.
Мы миновали ещё два мрачных коридора, спустились по каким-то узким лестницам и наконец остановились перед узкой высокой дверью, возле которой стоял на посту часовой.
– Ну, как они?
– спросил капитан.
– Спят, - отвечал часовой, и я заметил в его глазах то же самое выражение, какое недавно промелькнуло во взгляде капитана: удивление, нежность и насмешка разом.
– А тринадцатый?
– спросил капитан Боянов.
– Как проснулся, вскочил, мечется из угла в угол. И рычит от злости. Сразу видно - хищный зверь.
– Заговорил?
– Пока нет. Но заговорит.
– А сержант Марко как?
– Спит ещё.
– А те?
– Молчат, товарищ капитан. Тут как-то проснулись ненадолго, и уж чего я им ни сулил, конфетами улещивал - молчат! Потом чуть было не подрались между собой, еле разнял. Провели между собой черту. И опять уснули...
– Придётся разбудить, - с сожалением произнёс капитан.
– Но прежде, - тут он обернулся ко мне, -пойдёмте, я вам покажу, что мы у них отобрали.
Мы вошли в соседнее помещение. Там на двух длинных столах было разложено множество разных вещей.
– Вот что мы обнаружили у тринадцатого, - показал капитан.
В сущности, находки не представляли собой ничего примечательного: чемодан, какие-то предметы туалета и с десяток бутылок коньяка.
– В коньячных бутылках - розовое масло, - объяснил мне капитан. Опаснейший торговец контрабандой... Занимается этим делом систематически и давно... А вот что мы нашли у двенадцати остальных.