Великий поход
Шрифт:
– Разве ты не с Атхарваном?
– Я ушла от него. Год назад.
– А как же Свами?
– Он позеленел от злости, когда я вернулась в деревню. Но я сказала ему, что опиум теперь будет хлебать он.
Глаза Гаури метнули такие стрелы, что молодому риши стало не по себе.
– И что же? – спросил он.
– Хотар дал нам коров, и мы перебрались с матерью, отцом и братьями на горное пастбище.
– Вот, значит, как. Удивительно, что мы здесь встретились.
– А что было с тобой?
– Я жил в лесу. Все эти годы. Среди зверья…
– Это
Дадхъянч замолчал, сбившись с мыслей, чувств и желаний. Всё путано перемешалось. Он хотел ещё что-то сказать, но только посмотрел на Гаури, и её звёзды-глаза заблудились в этом взгляде.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Индра смотрел по сторонам, разинув рот от удивления.
– Это – Амаравати, – всё время повторял Гарджа, немногословно комментируя увиденное ими. Правда, с разными интонациями. Да, это – Амаравати. Понимаешь, малыш, Амаравати!
– Папа! – возникал вдруг серьёзный детский голосок в чувственных нагромождениях воина, – я же просил тебя не называть меня малышом.
– А? Да-да, прости.
Гарджа всё равно не слышал сейчас, что там говорил Индра. Воину было не до этого.
– Вот там начинается квартал марутов.
– И мы туда идём?
– Конечно, туда, а куда же ещё? – Гарджа вдруг начал смеяться, хотя мальчику показалось, что ничего такого смешного в его вопросе не прозвучало. «Должно быть, это Амаравати!» – решил Индра.
– Почему здесь так много людей? – спросил ребёнок.
– Что почему?
– Почему здесь так много людей? – повторил Индра.
Гарджа вдруг задумался.
– Почему? – спросил он самого себя. – Не знаю. Они здесь живут. Ладно, потом поговорим, ты давай смотри-смотри.
– Я и так смотрю.
Путники поднимались по улице, теснимой густыми кронами деревьев. Щебетали птицы в россыпях унесённых к небу листьев. Деревья здесь были большими и гулкими. Индра глазел туда, где потерялось небо, задрав голову, и думал, что таких высоких деревьев нигде больше нет.
Прохожие, идущие навстречу, с любопытством и даже с лёгкой иронией разглядывали эту странную пару. Обветшалого, грубо сбитого воина, по которому скучал скребок в земляной бане. Издали скорее похожего на ракшаса, чем на арийца. Его спасала только причёска. Закрученная кверху шикханда. Закрученная смешно и нелепо. С точки зрения молодых, ладных во всём кшатриев Амаравати. И на маленького, взъерошенного зверёнка, диковато глазевшего по сторонам.
Гарджа не замечал надменных усмешек. Он понимал своё отличие от этих людей. Однако, против них, он считал это
Индра ещё не умел так думать. Он просто не понимал разницы между собой и этими людьми.
– Гарджа! – крикнул кто-то из прохожих. – Да ты ли это?
Орлиный человек всмотрелся в широкое, улыбчивое лицо кого-то из своих, признал и шагнул навстречу старому другу. Он тоже носил шикханду.
Воины обнялись, похлопывая друг друга по плечам, заговорили о чём-то непонятном для Индры.
– А это что за малыш? – вдруг спросил радушный человек.
– Я не малыш, – сказал Индра.
– Он не малыш, – сказал Гарджа.
– А кто же он – воин? – улыбнулся амараватец. – Почему же тогда у тебя не выбрит затылок? – спросил прохожий у мальчика.
– Мы для этого и пришли в Амаравати, – серьёзно заявил Гарджа.
– Ну ладно, до вечера.
Человек помахал им рукой и отправился по своим делам.
– Папа! – засомневался Индра, дёргая Гарджу за полу плаща. – Мы разве для этого пришли в Амаравати?
Гарджа не ответил. Он переложил копьё из руки в руку и потрепал мальчика по взъерошенным волосам.
Возле стены с висячими цветами они остановились и перевели дух.
– Ну вот, – сказал Гарджа, – пришли, это здесь. «Это» оказалось широким двором, посреди которого круторогий козёл щипал траву. И хотя он не обращал на чужаков внимания, Индра почему-то загородился ногой Гарджи.
– Не бойся, – улыбнулся воин, – это не самый страшный зверь.
В ответ на его слова козёл равнодушно посмотрел на пришедших и продолжил своё занятие. Индра не отрывал от него глаз. Мальчик хотел ещё о чём-то спросить, но из сада вышла птица с громадным хвостом и принялась величаво прохаживаться по двору. Мимо пасущегося равнодушного козла.
– Ты когда-нибудь такое видел? – спросил Гарджа. – Пойдём.
– Может быть, он просто не умеет драться? – предположил мальчик. – Может, его не научили, когда он был козлёночком?
– Этому не учат, с этим рождаются. Потом, правда, можно кое-чего такого напридумать. Для полного превосходства над другими. Но главное с этим родиться. Драка избавляет нас от вредной привычки думать о людях плохо.
– Как это? – не понял Индра.
– Если ты не умеешь драться, значит, каждый тебя может обидеть. Верно? Стало быть, в каждом тебе приходится видеть врага. Понимаешь? Ну а как тебе птица?
Индра обернулся.
– Ничего, – сказал ребёнок без интереса.
Они подошли к дому. Такому большому, что одна только его стена, совершенно белая и гладкая, казалась выше некоторых деревьев.
– Подожди меня здесь, – наказал воин и ничего не объясняя отправился в дом. Индра осмотрелся. К дому со всех сторон подступали крючковатые деревья, усыпанные мелкими цветами. Среди деревьев бродило ещё несколько причудливых птиц. Они выклёвывали что-то в траве.