Великий Посев (Часть 1)
Шрифт:
Вокруг стояла тишина, плотная, слежавшаяся. Анартай попробовал петь, но звуки замирали в сыром воздухе. Ему стало не по себе.
– Еще под дождь попадешь, чего доброго, – пробормотал он, глядя на облако, которое быстро наливалось чернотой.
Пристроив, чтобы не опрокинулся, кувшин, он принялся собирать валежник. Но дело продвигалось туго. Стебли попадались слишком тонкие, он успел взмокнуть, а охапка все еще была тощей, как овца на голодном выпасе у нерадивого хозяина.
Нож так ни разу и не удалось пустить в ход – пересохшие
Он выхватил нож, нагнувшись, подобрал лист и в воздухе разрубил его, ловко подбросив. «Острее меча… Нет, это я молодчина, рублю, словно батыр», – мелькнула мысль.
Анартай огляделся, выискивая, на чем бы еще попробовать свое приобретение. И тут в глаза ему бросилось самое старое растение. А что, если?.. Он помотал головой, отгоняя привязчивую мысль, но она прочно засела в мозгу.
Ну, а почему бы, собственно, не срубить этот старый ствол? Вон их сколько кругом, растений, – глаза разбегаются. Да и новые появляются что ни день, что ни час. Сам видел, своими глазами.
Разве убудет от оазиса? А ствол действительно старый. Небось засох внутри, валежник собирать не нужно: три-четыре полена – и вязанка готова. Он нарочно распалял себя, глядя на ствол и поигрывая ножом.
Подойдя к стволу вплотную, Анартай остановился. Преодолевая внезапную робость, завопил во все горло:
– Эй, эмир! Кровопийца! Трепещи, изгоняющий праведных, мучитель угнетенных!.. – С этими словами он размахнулся и изо всех сил ударил ножом по стволу.
Атагельды в первую минуту не понял, что произошло. Словно легкое дуновение пронеслось по двору и нежной паутинкой коснулось его лица. Он поднял голову: воздух был неподвижен, но что-то определенно изменилось.
Мальчик возился в яме, в которой они когда-то с дедом месили саман для дома и кузницы. Они давно собирались сделать посреди дворика бассейн.
– С золотыми рыбками, – поддразнивал Курбан. – Хочешь с золотыми рыбками?
– Зачем? Ничего золотого у нас нет, – отшучивался Атагельды. – Мы сами будем барахтаться в нем вместо рыбок.
– И соседей пригласим, кто пожелает, – добавил старый кузнец.
Сегодня с утра небо хмурилось, над кишлаком собирались тучи, как всегда, в круг, и можно было ожидать, что прольется дождь. Атагельды сначала почистил яму, выбросив опавшие листья, а теперь подравнивал края. Оставалось набрать сюда дождевой воды, и бассейн готов.
Из кузницы вышел Курбан.
– Как идут дела, малыш? – спросил он, сделав несколько шагов и остановившись.
– Еще надо углубить немного, – сказал мальчик и яростно погрузил лопату в податливое дно.
Кузнец полюбовался на лопату – дело своих рук.
– Где же твой дружок? – спросил Курбан. – Когда не нужно – целый день крутится в кузнице, а как помочь – его нет.
– Ты об Анартае?
– О ком же еще?
– Я видел, как он прошел с кувшином за водой.
– Туча-то
Атагельды посмотрел вверх:
– Вроде нет.
– Авось на этот раз не улетит!
Мальчик присел на край ямы – будущего бассейна, поболтал ногами.
– А славно будет искупаться в жару, – улыбнулся он. – Заживем, как эмиры.
При упоминании эмиров старик помрачнел.
– Поменьше болтай. Надо до дождя успеть. Видишь, как туча набухла?
В этот самый момент и почувствовал Атагельды странное дуновение. Видно, и старик что-то ощутил. Он умолк на середине фразы с недоуменным выражением.
Глухой негромкий звук вывел их из оцепенения. Близ калитки торчало растение, на которое Атагельды водрузил для просушки глиняный горшок. Теперь без всякой видимой причины стебель надломился, и горшок хлопнулся наземь, разлетевшись на мелкие осколки.
Атагельды выскочил из ямы, подбежал к старику:
– Дедушка, мне страшно!
– Нечего бояться. Отвык ты от грозы, – погладил он внука по голове.
Между тем круглое облако, так и не подарив аульчанам ни единой капли, начало редеть, истончаться, и вот уже кинжальные лучи безжалостного солнца начали дырявить его.
– Знаешь, эти тучки вроде миража, – вздохнул кузнец. – Опять не дождаться нам дождя.
Хотя ветра по-прежнему не было, с растений, образующих живую изгородь, дружно посыпались листья, словно под внезапным ураганным порывом. Торопливой стайкой прошелестели они по подворью.
– Дедушка, посмотри, они не пожелтели, они зеленые! – закричал Атагельды. – Первый раз вижу, чтобы со стеблей опадали зеленые листья, – добавил он негромко.
Кузнец молчал, только с беспокойством поглядывал то вокруг, то на небо.
Туча, еще недавно казавшаяся столь грозной, теперь превратилась в белесую пленку.
– Ну что ты, глупыш!..
– Дедушка, пойдем в дом.
Кузнец сделал шаг и, охнув, схватился за грудь.
– Что с тобой?
– Сердце схватило… – Дед тихонько постанывал, лицо его покрылось мелкими капельками пота. – Я уж думал, избавился от своей хвори… Выходит, нет… – проговорил он с перерывами.
Атагельды схватил деда за руку:
– Тебе помочь?
– Не надо.
Курбан попытался идти, но тут же упал на колени. Лицо его посерело.
– Дедушка, дедушка, – тормошил его не на шутку перепуганный Атагельды.
– Воды… – прохрипел Курбан.
Мальчик метнулся в дом, дрожащими руками налил в пиалу воды. Когда он выскочил, дед лежал навзничь. Атагельды приподнял его, поднес к губам пиалушку. Старик пил жадно, отдыхал и снова пил. Нет, он не испытывал жажды. Просто накрепко запомнил, что оазисная вода с первого глотка помогала ему, приносила отраду и облегчение. Сердце билось ровнее, боль утишалась, и даже дышать становилось легче. За многие месяцы жизни в оазисе Курбан свыкся с ее сладковатым привкусом.