Великий посланник
Шрифт:
– Гревинда Инге Сигурдссон из рода Инголви, во мне течет кровь Харальда Прекрасноволосого, первого короля Норвегии, – небрежно ответствовала пленница. – Так это вы меня... – она сделала красноречивый жест скованными руками.
– Именно, – я галантно склонил голову и приказал латникам. – Снимите с нее кандалы. Ваша светлость, прошу вас разделись со мной этот скромный ужин.
Ожидал некой строптивости, но пленница не чинясь села за стол, одним движением разорвала напополам куриную тушку, брякнула ее себе на тарелку, и как бы невзначай поинтересовалась:
– Мои земли в Норвегии, а где ваши владения, граф? И насколько они большие?
–
Воительница удовлетворенно кивнула и задала следующий вопрос:
– Вы тоже пришли сюда повеселится, и мы случайно спутали вам планы?
– Нет, – я заметил, что во все глаза таращусь на норвежку и незаметно отвел взгляд.
– Неважно! – Инге двумя глотками опустошила бокал с вином и решительно хлопнула рукой по столу. – Итак, я хочу сделать вам предложение, граф.
– Слушаю вас, графиня.
– Предлагаю вам сразиться со мной в честном поединке! – хищно прищурив глаза заявила Инга. – Если я побеждаю, вы нас всех отпустите!
Тук немедленно заржал, но вовремя опомнился и зажал себе рот ладонью. Луиджи, прислуживающий нам за столом, от неожиданности разил вино из бутыли. Я умудрился сохранить невозмутимую морду, правда ценой нешуточных усилий.
Норвежка окатила скотта презрительным взглядом и невозмутимо продолжила:
– Выкупа за меня придется ждать долго, если вообще дождетесь, а так, я предлагаю нечто более ценное.
– А что будет в случае вашего проигрыша?
Без тени малейшего смущения норвежка заявила.
– Я возлягу с вами на ложе и по доброй воле отдам свою девственность. – И тут же добавила. – Но меня и моих людей вы все равно потом отпустите домой, вернув драккары и оружие.
Логан уронил нож на пол и полез за ним под стол. Оттуда донеслось сдавленное хрюканье. Бля, как я его понимаю. Охренеть, дайте два... Сказать, что я удивился такому заявлению, это значит ничего не сказать. Такая наивность граничит... даже не знаю с чем она граничит. Ну совсем другая ментальность у северян. А потом скальды сложат сагу о прекрасной гревинде, ценой собственной девственности вырвавшей жизни своих людей из лап жестокого графа и прославят ее на века. Неужто всерьез рассчитывает меня победить? А вообще, довольно хитро. Для того чтобы трахнуть ее в живом виде, мне придется себя сдерживать, что даст ей дополнительные шансы. А гревинде, черт бы ее побрал, сдерживать себя не надо. В конце концов, когда она почувствует, что проигрывает, может сама себя убить.
Заметив, что я задумался, норвежка холодно процедила:
– Неужто побоитесь сразиться с женщиной, граф? Или вы предпочитаете мальчиков?
Я попытался разозлится, но не смог.
– Простите, но что мне помешает заполучить вашу девственность без вашего на то согласия?
– Я откушу себе язык и истеку кровью! – очень серьезно пообещала норвежка. – К тому же, я знаю, что вы такое не сделаете. Да-да, слухи о доблести и благородстве графа Арманьяк, дошли даже до Норвегии. Странствующие скальды упоминали о вас в своих песнях. Кстати, это правда о поединке, когда ваш противник умер до боя пораженный гневом Господним?
Я не особо удивился такой информированности. В наше время основными переносчиками сплетен являются странствующие музыканты и сказители. Они кочуют по королевским дворам и поют о геройствах и прочих подвигах. А я где только не засветился, вот и попал на зубок вагантам.
– Да.
– А то, что вы вдвоем бились с пятью десятками
– Да. Вот с ним. Правда разбойников было от силы двадцать.
Тук немедленно принял важный и гордый вид, но норвежка удостоила его лишь мимолетным взглядом, и опять уставилась на меня своими голубыми глазищами в которых плескался неприкрытый восторг.
– Мне даже жалко будет вас убивать, граф, – огорченно протянула она. – А вот тот случай, когда оборотень принял обличье громадного тура...
– Графиня, пожалуй, хватит о моих подвигах. Вернемся к нашему делу.
– Ну так как, вы принимаете мое предложение?
Вот тут я серьезно задумался. Выкупа иногда приходится ждать годами, а эта девчонка, скорее всего, совсем небогата, если промышляет разбоем. Норвегия, нищая насквозь страна вместе всеми своими графами и графинями. У них там рулят датчане, даже язык в ходу датский и король датчанин. И освободятся они очень нескоро. Точно знаю, Фебус ликбез устроил по политической ситуации в Европе. Настоящей и будущей.
Да и не нужны мне деньги, своих хватает. Без ложной скромности скажу, что я один из самых богатейших людей Европы, включая монархов. И с каждым днем становлюсь все богаче и богаче – моя торговая империя процветает. Да, до Ганзы ей еще очень далеко, но ганзейцам мы с Фебом скоро свернем головенку. Тьфу ты, не о том думаю. Отпустить ее без всяких условий домой? Это будет благородно, но глупо. Победить и тоже отпустить, не востребовав обещанное? Еще благородней и еще глупее. Как вариант, можно сунуть палку в зубы, оттрахать вдоль и поперек, потом отдать на забаву ближникам, а дальше по эстафете дружине. Дружинникам явно понравится. Кстати, так бы поступили очень многие мои знакомые вельможи. Но это совсем не по мне. Не до такой степени, я еще вжился в Средневековье. Как ни крути – придется лишать девственности. Хороша, нет слов, но удовольствия быть первым довольно мало. Толку то, сунул-вынул и все. Тем более, что акт предусматривается одноразовым. Была бы хоть распечатанная... Бля, первый раз с таким сталкиваюсь. Порвала, зараза, средневековые шаблоны. Ну и что делать?
– Графиня, а зачем нам поединок? Может без него договоримся?
Инге пожала плечами:
– Я дала обет возлечь на ложе только с тем мужчиной, который меня победит.
Я еще мгновение поколебался и выдавил из себя:
– Хорошо. Предложение принято.
Тук и Луиджи облегченно выдохнули.
– Хей! – радостно взвизгнула норвежка. – Мое вооружение – топоры, ваше – любое!
– Не спешите... – резко оборвал я ее. – Поединок состоится, когда я это решу. А пока побудете моей пленницей. Помещение для проживания вам найдут, в кандалы больше заковывать не будут, а личные вещи вернут. Но только после клятвенного обещания на Евангелии не бежать. Где ваша служанка? Среди пленных больше женщин не было.
– Меня отец брал в походы с десятилетнего возраста, – слегка обиженно заявила Инге. – Так что, я вполне обхожусь без прислуги. Зачем она мне? Но когда будет поединок?
– Когда я это решу. Чуть позже вас осмотрит медикус.
– Зачем? – бурно возмутилась Инге. – Я девственница, клянусь Фрейей!
– Я о ранах...
– Ерунда, царапины, сама справлюсь. А может все-таки завтра?
– Нет.
До конца ужина пленница сидела надутая, словно я оскорбил ее в лучших чувствах, правда, на ее аппетите это никак не сказалось. Так с Логаном весь мой ужин и сожрали, сволочи.