Великий последний шанс (сборник)
Шрифт:
Лучше бедным, но сильным и гордым, чем бедным и презираемым. Фашизм, говорите? Эдак вы мужчин и воинов всех эпох фашистами объявите, а хорошими людьми — исключительно гомосексуалистов и пацифистов. Осторожней с лэйблами — бумага кончится.
Раздрызганный инстинкт системообразования русского народа не может как в Америке или Англии. Но чует гибельность того, что сейчас! Но мы уже повторяемся…
О диктатуре
А-а, боитесь диктатуры! Правильно боитесь. Надо бояться.
Она уже частично наступила.
Я — трубочист. По утрам я облачаюсь в отстиранный накануне комбинезон и приступаю к чистке труб. Это те трубы, которые у вас в головах. И они забиты пылью и копотью масскультных наслоений, трухой готовых мнений для толпы и сгнившим тленом всегда господствующей демагогии.
Ваши головы напоминают мне шарики с дырочками для флагштоков. В эти дырочки постоянно всунуты флажки, лозунги и транспаранты, на которых вам написали мысли и ответы на все главные случаи жизни. Слова писали школьные учителя, кухонные вожди, сочинители научных монографий и короли циников — политики. А палочки с этими флажками всовывали вам в умело продырявленные головы специальные люди — журналисты и политтехнологи. Работа журналиста представляет собой нечто вроде метания стрелок-слоганов в обведенные правилами точки-дырочки в ваших головах.
И со временем голова забивается мерзкой липкой кашей, вроде смеси конфетти с пшеничными отрубями и детским пластилином. Слова и фразы в этой голове есть, но думать ею, разумеется, уже невозможно. Это следствия экологически загрязненной информационной среды. Сиреневый туман над нами проплывает, над тамбуром горит последняя звезда на фуражке конвоира: шаг влево шаг вправо — попытка к бегству из зоны лояльно складывающих заемные фразы людей, и конвой вчерашних единомышленников стреляет в спину без предупреждения. Прицел их неточен, но порох вонюч.
01. Вынесите трафареты и сотрите ассоциации. Для нас диктатура — это (лысый картавый) Ленин, безжалостный догматик и беспощадный палач целых социальных классов. Это закрытые газеты, расстрелянные в подвалах заложники, запрет политических партий, критика как государственная измена: нищета, агрессивность, жестокость и ложь. Сталин, Дзержинский, коммунизм. Страх, беспомощность, единомыслие.
Это великие диктаторы ХХ века: Гитлер и Муссолини. Фашизм, черные рубашки, коричневая форма, арийская свастика, римское приветствие, II Мировая Война, концлагеря и 50 000 000 трупов.
Это мелкие диктаторы ХХ века: пламенный Фидель на нищей Кубе, среди своих бездельников, где — ржавые остатки американского благополучия, сигары, секс, самба с румбой, армия, беглецы и очень дешевые проститутки. Выпускник Сорбонны Пол Пот и треть его кампучийского народа, выбитая из жизни мотыгами по черепам.
Или Пиночет: он застрелил народного Сальвадора Альенде и народного Виктора Хару, народ загнал в концлагерь на стадионе и уничтожил демократию. (И сам сдал власть в поднявшейся стране…)
Или Франко: он сверг хороших республиканцев и
Для нас диктатура — в лучшем еще случае! — это якобинцы с конвентом и гильотиной: тоже звери, но хоть французский шарм и высокие идеи.
То есть. Слово скомпрометировано. При его звуке — вспыхивает дурная картина. Насилие, жестокость, кровь, беззаконие. Разорение, милитаризация, заткнутые рты, железный занавес. Абсолютная беззащитность перед любым действием власти.
Калигула! Нерон! Иван Грозный! Бороться и бежать, лучше сначала бежать, а потом бороться из-за границы!
ВСЕ ЭТО ВРАНЬЕ!
Кровавый убийца детей — это не солдат! Мошенник — это не «предприниматель»! Наемный сочинитель лживой истории страны — не писатель-фантаст!
Кровавый беспредельный и беззаконный абсолютизм нам не нужен.
Все перечисленные — пришли к власти сами, либо устроили переворот, либо унаследовали трон без ограничивающих рамок, пока их не свергли или не убили вообще. Они стояли над законом, над правом, над народным мнением и традицией. Самовластные самодуры.
«Любое желание абсолютного самодержца — закон!» — вот такой порядок нам на фиг не нужен. Это — варварский неограниченный абсолютизм, и раньше или позже такого абсолюта подданные уконтрапупят, а то ведь жить страшно.
Никакого Калигулы и никакого Сталина! И никаких военных переворотов с генералами в отцы нации: хоть Франко, хоть Лебедь. И никакого самодурства!
ДИКИЙ АБСОЛЮТИЗМ — ЭТО ВОСПАЛЕННАЯ РЕАКЦИЯ СОЦИУМА НА НЕСПОСОБНОСТЬ СВОЕГО УСТРОЙСТВА РЕШИТЬ ОБЪЕКТИВНО НАЗРЕВШИЕ ЗАДАЧИ
Своего рода социально-политическое бешенство матки.
Жестокие фанатики и аморальные честолюбцы есть всегда. Когда развал доходит до анархии — вот тут-то они выскакивают, как безумные чертики из табакерок, и по обломкам государства, осколкам морали и ошметкам мозгов — прут наверх. И тогда — горе окружающим! Ибо озверевшие от ограбления и унижения массы ревом и мечом поддержат того, кто разорвет их мучителей и посулит хлеба сейчас.
Вы же лизоблюды. Вам же все равно, портреты какого президента вешать в кабинетах — абы кабинет свой да повыше. Как подчиненные и подопечные — вы услада фюрера. Его боятся. Это значит — он возможен.
РАЗНИЦА МЕЖДУ АБСОЛЮТОМ И ДИКТАТОРОМ — ЭТО РАЗНИЦА МЕЖДУ РАЗБОЙНИКОМ И ОФИЦЕРОМ
02. «Диктатор — в Римской Республике временный верховный управитель с чрезвычайными исполнительными полномочиями, избиравшийся Советом на основании рекомендации Сената, утвержденной народным собранием».
«Диктатура — происходит от латинского титула диктатора, который в Римской Республике представлял собой пост временного верховного управителя и генерального судьи с чрезвычайными исполнительными полномочиями, назначавшегося для преодоления государственного кризиса». Всемирный энциклопедический словарь.