Великий Змей

Брюссоло Серж

«Это лишь ветер!» — сказала себе Зигрид.

С ее появлением вихрь усилился, словно серая пыль увидела в ее приближении опасность и старалась набрать скорость. Зигрид дрожала всем телом. Вокруг нее уже поднимались наполовину вылепленные силуэты из золы. Остались только плечи, шея, голова, две руки, и все будет готово, привидения смогут восстать… Эта страшная перспектива придала девушке сил, и она бросилась на стоящих на коленях жителей деревни, чтобы палкой разбить их вылепленные из пепла фигуры. С досадой она обнаружила, что пепельные фигуры крошились не так легко, как она ожидала. По мере того, как тела достраивались,

они набирались сил. Так значит, надо было сломать их до того, как они окончательно окрепнут.

Зигрид разбивала фигуры снова и снова, ее окутывал серый туман, в котором слышались неясные голоса, изливавшие свою ярость. Под ударами тела распадались, крошились, статуи возвращались в состояние порошкообразной лужи. Такеда, наконец выйдя из своего суеверного ужаса, решился прийти ей на помощь. Вооружившись дубинами, девушка и юноша пошли по улицам бывшей деревни, безжалостно дробя любую статую, которая только начинала создаваться. Серая пыль в отместку оседала на их коже и волосах, тотчас же уничтожая пигмент. Когда подростки добежали до храма, они были покрыты белыми пятнами, а волосы у них стали седыми, как у стариков.

— Мы справились с ними лишь на некоторое время, — сказала, задыхаясь, Зигрид, падая на плиты. — Через три часа они снова начнут обретать форму. Надо быть начеку и уничтожать их по мере того, как они будут снова образовываться. Если мы по глупости позволим им вновь обрести форму, мы пропали. Они окружат нас и уничтожат.

— Я тоже так думаю, — пробормотал Такеда. — Наше присутствие им неприятно. Мне не стоило слушать тебя. Не надо было приплывать сюда. Мы осквернили святилище огненного самурая.

Они оба с жадностью отпили из бочонка с пресной водой, поскольку от пепла у них пересохло в горле.

Молодые люди вдруг поняли, что очень устали и не могут в таком состоянии пересечь остров.

— Тут другая проблема, — заметил Такеда. — Если мы пойдем вместе, то пепельные статуи, как только нас здесь не окажется, чтобы следить за ними, снова восстанут за нашей спиной. Мы рискуем, ведь они могут броситься за нами вдогонку.

— И то верно, — подтвердила Зигрид. — Я не уверена, что мы сможем добраться до берега дракона до того, как пыльные призраки начнут двигаться. Если по той или иной причине мы должны будем повернуть назад, мы просто упадем в их объятия.

— Давай поплывем вокруг острова на лодке, — предложил Такеда. — Так будет проще. Я думаю, что пепельные статуи не осмелятся зайти в воду. Они должны знать, что от воды распадутся на пылинки.

— А почему бы и нет? — ответила Зигрид. — Плохо то, что на это у нас уйдет больше времени. Пройти через остров Икенава было бы самым кратким путем.

Они бросили жребий, чтобы знать, кто будет стоять на дозоре, пока другой будет спать. Жребий выпал на девушку. Юноша улегся на плитах и тотчас же погрузился в сон. Зигрид заметила, что он странным образом походил на спящих каменных богов, что украшали стены. Она устроилась в проеме стены, чтобы следить за передвижениями серой пыли. Пока пепел казался безжизненным, словно на лепку всех умерших жителей деревни у него ушла вся энергия. Но долго ли он будет оставаться без сил?

На Зигрид это действовало угнетающе. Ее седые волосы вызывали в ней ужас. На уровне инстинкта она чувствовала, что все на этом острове словно сговорилось,

чтобы уничтожить их. Они совершили страшную ошибку, решив вернуться сюда. Ни один смертный не мог безнаказанно вмешиваться в дела богов.

Зигрид стала клевать носом. Когда она открыла глаза, пепельные статуи вновь начали возрождаться. Из кишащей пыли возникали ступни и ноги. Зигрид решила разбить их без промедления и бегом бросилась из храма. Она быстро перемещалась и била по серым призракам, так что незаконченные части тел рассыпались под ее ударами.

Она решила осмотреть то место, где на ее глазах в прошлый раз разыгралась трагическая сцена: пять девушек, приведенных как искупительное жертвоприношение сгорели заживо, а вождя племени огненный самурай задушил в своих объятиях… Зигрид бежала, задыхаясь. Везде, где она обнаруживала возрождающиеся пепельные силуэты, девушка спешила разбить их. Облако пыли, поднявшееся от ее ударов, теперь беспрерывно странно гудело, наполняя воздух ненавистью. Она с ужасом подумала, что в джунглях наверняка много полностью возродившихся статуй: например, статуй молодых людей, сожженных заживо, когда они пытались потушить огонь. Да, уж они-то наверняка стали «целыми», ведь подростки ничего не сделали, чтобы остановить их. Сколько их там? Десять? Пятнадцать? Она замерла, подняв дубину и разглядывая редкие уцелевшие в пожаре кусты. Приступ кашля заставил ее сложиться пополам. Зигрид подумала, уж не пытается ли пепельный туман задушить ее. Храбрость оставила девушку. Она развернулась и побежала к храму, сердце бешено билось.

Ей пришлось выходить еще дважды, пока солнце не село за горизонтом. Пепел казался неистощимым. Он лежал неподвижный, словно мертвый, а потом — когда Зигрид начинала думать, что смогла обезвредить его, — постепенно возобновлял свое движение, создавая ноги, колени, поверженные на землю тела.

— Я больше не могу, — вздохнула Зигрид, когда Такеда, наконец, проснулся. — Мне пришлось три раза подряд разбивать статуи. Смотри, будь осторожен, пепел теперь движется все быстрее и быстрее. Займи мое место, мне нужно поспать.

Такеда подошел к проему в стене и сморщился.

— В темноте мы ничего не увидим, — проворчал он. — Надо будет выходить с обходом.

— Наверное, лучше всего смести пепел метлами, — посмела сказать Зигрид. — Сбросить все в море. Будем надеяться, что вода смоет его.

— Можем попробовать, — произнес Такеда. — Надо только сделать из пальмовых листьев метлу.

— Не сейчас, — вмешалась Зигрид. — Не ходи ночью в лес. Там могут скрываться пепельные статуи. Много молодых людей погибли тогда в лесах, пытаясь сразиться с огнем.

— Да, — заметил Такеда. — Ты права. Пойдем туда завтра утром. Мы соберем пыль, заполним горшки и растворим ее в океане.

— Эй! — вдруг произнесла Зигрид. — Посмотри-ка сюда! Такое впечатление, что пепел стал приобретать красноватый оттенок.

Подростки бросились к проему в стене. Тысячи угольков сияли в ночи, словно крохотные глазки.

— А может, это светлячки? — проговорил Такеда.

— Нет, — прошептала Зигрид. — Огонь снова разгорается. Пепел нагревается, превращается в искорки, угольки. Призраки услышали нас. Они не хотят, чтобы мы сбросили их в море. Они хотят уничтожить нас до рассвета.