Великий Змей
Шрифт:
У Зигрид стучали зубы. Боясь, что этим она выдаст свое присутствие, девушка оторвала кусок мха и засунула себе в рот. Ужасные звуки доносились из раскрытой пасти страшного создания, словно кто-то поднимался по огромной лестнице. Эта лестница уходила в чрево дракона.
— Я схожу с ума, — подумала гарпунщица. — Этого и стоило ожидать; когда человек тесно общается с богами, он становится безумным.
Больше чем внешний облик животного, ее страшил звук этих шагов. Он никак не соответствовал великолепному облику монстра, напоминая неспешные шаги монаха, проходящего под сводами храма… Одинокого
Значит, кто-то собирался появиться из пасти животного?
Девушка подняла голову. Пар обжигал ей лоб и скулы. Если она будет медлить, то покроется волдырями от ожогов. Зигрид схватила рукой мокрую землю и поспешно намазала лицо грязью. Эта созданная на скорую руку защита спасла ее от обжигающего пара, который продолжал опалять всю растительность вокруг. И хотя Зигрид дрожала от страха, она никак не могла броситься в бегство. Ей хотелось увидеть, кто же выйдет из пасти дракона. Может быть, демон, а может быть, божок?..
Внезапное возбуждение охватило ее, восторженность, которая охватывает каждого человека, когда он вдруг понимает, что внезапно прикоснулся к главным секретам мироздания. Туман начал сгущаться. Зигрид была уверена, что вокруг драконьей головы стало закипать море. Вдруг появилась фигура, имевшая человеческий облик. Это был самурай, тело которого было сплошь затянуто в сталь. Его военная маска — хоатэ — и шлем не позволяли различить черты лица. Зигрид заметила, что капельки пара, свистя, испарялись при соприкосновении с броней, из чего она сделала вывод, что доспехи были раскалены, словно только что вышли из кузницы. Это было заметно по синеватым отблескам, проходившим по металлу. Внутри раскаленных докрасна доспехов билось существо, рисковавшее получить ожоги.
Воин, буши, [6] покачнулся, перешагивая через зубы дракона, а затем ступил на песчаный берег. От жара, исходившего от его стальной подошвы, песок в мгновение ока оплавился и превратился в стекло. Ветер с моря подул на доспехи, и они стали отсвечивать красным светом, словно уголек, который можно раздуть, помахав на него. Самурай выгнулся от боли. Зигрид захотелось помочь ему. Вспомнив, что она пришла сюда за водой, девушка схватила деревянные ведра и побежала навстречу несчастному, чтобы облить его водой. Стена жара остановила ее на полпути, она стала задыхаться, и когда вылила воду из ведер в сторону воина, жидкость испарилась, даже не коснувшись доспехов. Зигрид боялась дышать, чтобы не обжечь себе легкие. Грязь, которой она из предосторожности натерла себя, сохла на ее теле, словно поставленная в печку для обжига глиняная посуда. Девушка почувствовала, что глина трескается, затвердевает на локтях и коленях.
6
Рыцарь. Слово «самурай» ошибочно используют для обозначения благородного воина. «Самурай» в действительности означает чиновника.
Воин протянул к ней руки, прося о помощи. От каждого его движения металл начинал отсвечивать красным светом. Вероятно, самурай хотел, чтобы ему помогли выбраться из его раскаленного панциря, пленником которого он стал, но это было невозможно, никто не мог приблизиться к нему и не обуглиться.
Зигрид
Добежав, задыхаясь, до дома старейшины, она с трудом принялась объяснять, что произошло. Все подумали, что девушка просто бредит. Женщины решили, что ее укусило ядовитое животное.
Капитан Хокукай, встревоженный этими невнятными рассказами, согласился выбраться из гамака, чтобы понять, что же привело Зигрид в такое состояние. Девушка повторила ему то, что только что рассказывала жителям острова.
— Рыцарь бушив доспехах? — пробормотал капитан. — Вышедший из пасти дракона? Окаши на. Ты перегрелась на солнышке, девочка, надо…
Он замолчал и от удивления широко раскрыл глаза. За деревьями поднимался столб дыма. Загорелся лес.
— Это самурай, — пробормотала Зигрид. — Он поджигает все, чего касается. Он идет сюда… Он просит помощи, скоро он будет здесь.
Наступила тишина, прерываемая лишь звуками пожара в лесу.
— Надо потушить огонь! — приказал деревенский старейшина, выйдя из оцепенения. — Берите лопаты, ведра. Быстрее!
Все бросились за лопатами и кирками, чтобы начать рыть противопожарный ров. Никто больше не обращал внимания на Зигрид.
— Всему виною этот рыцарь, — продолжала повторять девушка, — жар от его тела спалил всю растительность и поджег землю.
— Боги милостивые, — проворчал Хокукай, — мне надо увидеть это своими глазами. Никакое человеческое существо не может оставаться в раскаленных добела доспехах. Это должно быть дух или демон.
Зигрид поняла, что ей тоже захотелось еще раз увидеть этого необычного самурая, несмотря на опасность сгореть заживо. Капитан и гарпунщица бросились вслед жителям деревни. Женщины, дети, старики — все взялись за дело и тащили емкости с водой. Дым перестал валить. Мужчины деревни тотчас же сочли нужным начать рубить деревья и рыть глубокий ров, чтобы остановить пламя. Подростки вырывали колючие кустарники, чтобы расчистить место. На принесенные ветром угольки и головешки кидали землю. Для жителей деревни это был не просто лесной пожар. Все были охвачены ужасом при виде самурая, что корчился посреди языков пламени и, пошатываясь, приближался к деревне.
— Если он перейдет через ров, то подожжет другую часть леса, — проговорила заикаясь Зигрид. — Надо оттолкнуть его… или попробовать убить.
Старейшина в ужасе покачал головой.
— Мы не можем убить ками(бога), — сухо сказал он. — Его надо встретить с почестями, подобающими его рангу. Сделать ему приношения. Утихомирить его гнев подарками.
— Он не гневается, — сказала Зигрид. — Он… болен, ранен. Я думаю, что он ждет помощи.
— Бог не может быть больным, — проворчал старейшина, пожав плечами. — Ты говоришь глупости, женщина. Оставь нас и не вмешивайся. В конце концов, это наш остров, а ты лишь гайжин, чужестранка со странными волосами.
Но бушине продвигался вперед. Он упал на колени, силы покидали его. Вокруг него билось пламя.
— Что с ним произошло? — спросил Хокукай.
— Все из-за того, что внутри дракона очень жарко, — прошептала гарпунщица. — Можно подумать, что ему передался этот жар… словно произошло что-то непредвиденное.