Великое путешествие кроликов
Шрифт:
Оказалось, что, вцепившись в загривок Лохмача, Зверобой сам стал задыхаться.
Струйки крови из разбитого Лохмачом носа забили Зверобою ноздри, а шерсть противника не давала ему открыть пасть. В результате Зверобою пришлось ослабить хватку. Обессилевший Лохмач лежал перед ним неподвижно. Беднягу охватила чудовищная слабость, и ему показалось, что он ворочается с боку на бок в канаве, наполненной палым прошлогодним листом. Он закрыл глаза. Кругом наступила полная тишина. Затем, как будто из глубокой травы, послышался голос Пятого: «Ты ближе к смерти, чем я! Ты ближе к
— Опять я попал в западню, что ли? — пронзительно вскрикнул Лохмач, рванувшись и встав на ноги. Он открыл глаза. В туннеле никого не было! Значит, Зверобой отступил!
Раненый Зверобой выбрался из Сот. Он заметил, что Вербена и Гром с тревогой на него смотрят. Присев на задние лапы, он попытался передними вытереть с морды кровь, заливающую ему глаза.
— Ступай и добей Тлейли, Вербена! — сказал генерал.
— Как, сэр? — переспросил Вербена.
— Мне нужно показать солдатам, в каком месте ломать стены. Вскоре я вернусь и закончу дело сам, а ты пока задержи его, — пояснил Зверобой.
До Вербены дошло, что случилось нечто невероятное: в бою с Тлейли генерал потерпел поражение! Сейчас генерал просит Вербену прикрыть его позор, чтобы солдаты не догадались, что генерала побили!
«Фрис великий! Что же происходит?! — подумал Вербена. — Нужно как можно скорее выбираться отсюда!»
Зверобой не спускал с Вербены своих тусклых бледных глаз, так что тому пришлось перелезть через кучу разрытой земли и пробраться в туннель Лохмача. Зверобой же захромал к двум ходам, которые были поручены Крестовнику. Увидев Зверобоя, Крестовник отскочил подальше и усердно начал чистить свои когти о торчащий из земли корень.
— Один ход свободен, сэр, а над другим придется еще потрудиться! — доложил он.
— Хватит и одного! Солдаты! На штурм! В проход! — приказал Зверобой.
Он хотел сам спуститься вниз, как вдруг заметил возвращающегося Вербену.
— У меня в глазу песчинка, сэр! — жалобно пропищал Вербена. — Я только выну ее и снова брошусь на Тлейли!
— Несчастный трус! Что станется с тобой, если меня прикончат? Ты должен убить Тлейли! Не забудь, что в Эфрафе тебя ненавидят больше всех других офицеров! — прошептал ему на ухо генерал.
Внезапно с каким-то усталым удивлением Зверобой понял, что и сам смертельно напуган! Он боялся биться с Тлейли и был едва ли в состоянии начать сражение! Он в последний раз попытался уговорить Лохмача.
— Тлейли! — сказал он. — Через минуту я введу сюда солдат, и они разрушат твою стену. Уйди отсюда добром!
Тлейли долго не давал никакого ответа, а затем глухим голосом, задыхаясь, но совершенно четко ответил:
— Мой Главный Кролик отдал приказ защищать этот ход!
— Как так? Его Главный Кролик? — переспросил, выпучив глаза, Вербена.
Ни Зверобою, ни его офицерам не приходила в голову мысль, что в колонии может быть другой Главный Кролик кроме Тлейли. Но по-видимому, Тлейли не лгал! А если сам Тлейли не был Главным Кроликом, значит, где-то поблизости находится другой могучий кролик, который в самом деле был Главным. Он, наверное, еще сильнее Тлейли! Где же он?
Вдруг Зверобой
— Куда вдруг запропастился этот негодяй? — спросил он Крестовника.
— Видно, удрал, сэр! — был ответ.
— Немедленно тащи его назад! — приказал Зверобой.
Крестовник отправился на поиски, но уже через минуту вернулся.
— Репейника нигде не найти! С ним вместе неизвестно куда ушли два или три моих солдата! Клянусь честью, без моего ведома! — растерянно сообщил Крестовник.
— Ну, я им задам! — закричал генерал.
Он уже овладел собой и сообразил, что делать. Тлейли надо оставить в покое и лучше о нем больше не поминать! Узких ходов, где осажденным легко защищаться, нужно по возможности избегать, а докопавшись через какой-нибудь ход до ужасного Главного Кролика, всем скопом наброситься на него и прижать к полу, чтобы он не смог пошевелиться!
Зверобой повернулся, чтобы отдать приказ, но внезапно перед ним в слабом сумраке прямо под проломленной крышей Сот что-то зашевелилось, и на ноги встал совсем крошечный кролик, не эфрафанец. Он неуверенно оглядывался вокруг широко открытыми, как у едва прозревшего крольчонка, глазами и, казалось, не понимал, где находится. Кролик провел по глазам дрожащей лапой.
— Кто это? — спросил Зверобой.
— Наверное, это тот кролик, что здесь лежал, — ответил Крестовник. — Мы еще тогда подумали, что он дохлый!
— Ах, вот что! — протянул генерал. — Что ж, он, кажется, вполне по силам Вербене! Этот как раз один из тех, с кем тот сумеет сладить! Займись им, Вербена! — с издевкой прибавил генерал, видя, что Вербена, не понимая, не шутит ли генерал, заколебался.
Вербена неохотно двинулся вперед. Даже ему пришлось не по вкусу приказание прикончить больного, впавшего в тсарн кролика.
Тем временем маленький кролик, по-видимому, не собирался ни отступать, ни защищаться. Он только смотрел на Вербену отуманенными печалью глазами, однако совсем не так, как смотрели на Вербену его жертвы. Взгляд этот заставил Вербену остановиться. С минуту оба смотрели друг на друга в лучах неясного света, падавшего из пролома. Наконец, не обнаруживая ни малейших признаков страха, странный маленький кролик тихо произнес:
— Не вините нас в вашей гибели! Поверьте, мне очень жаль, что вы погибнете!
За время своей работы в полиции Вербена не раз встречал узников, изрыгающих предсмертные проклятия. Часто в этих проклятиях ему слышался какой-то взывающий к отмщению сверхъестественный голос. Но Вербена не был бы начальником полиции, если бы подобные вещи производили на него хоть какое-нибудь впечатление.
Однако сейчас, глядя в глаза своему необъяснимо странному противнику, Вербена почувствовал внезапный ужас. Начальнику полиции показалось, что в темных углах незнакомой норы зашептались зловещие призраки и послышались давно забытые голоса замученных им в эфрафанских канавах заключенных. Он издал отчаянный вопль ужаса.