Великое таинство
Шрифт:
Месяц тот, день первый (20 июля)
Мемфис
Под покровительством мерцающей Сотис наводнение, питаемое слезами Исиды, было великолепным. Год обещал быть счастливым и благополучным.
Визирь постепенно приходил в себя после посвящения в Золотой круг Абидоса. Привыкший жестоко
Первый министр Египта был горд тем, что служит стране, которая способна из поколение в поколение передавать Великое таинство. Опыт Осириса помогал государству Обеих Земель день за днем созидать себя, используя в качестве своеобразного строительного материала то, что омыто светом иного мира. Здесь недостаточно было добиться материального благосостояния населения. Главное состояло в том, чтобы открыть врата неба.
Визирь обрадовался приходу Несмонту.
— Как всегда прекрасные новости, генерал?
— Отличные. В Сирийской Палестине никаких волнений, прочный мир в Нубии.
— Как на твой взгляд, мы сумеем принять меры повышенной безопасности в Мемфисе?
— Исчезновение Провозвестника обескуражило его последних оставшихся в живых сообщников. Мне кажется, что никакой террористической угрозы нет.
Пришел Сенанкх, держа в руках несколько папирусов, и нарушил беседу двух братьев.
— Фараон только что поручил мне срочно подготовить значительное количество реформ, — сказал он. — И мне необходима поддержка визиря. Хочу сообщить также нашему главнокомандующему, что в управление нашей армией будут внесены улучшения.
Несмонту горько улыбнулся.
— Порой я спрашиваю себя, не подать ли мне в отставку и не присоединиться ли к Секари. Он, новый Безволосый Абидоса, больше не усложняет себе жизнь общением с мудрецами из правительства.
— Поверь мне… — начал Сенанкх.
Но генерал только махнул рукой и пошел прогуляться с Кровавым и Северным Ветром. Те, по крайней мере, честно заслужили свои
— Что касается Несмонту, то я помогать отказываюсь, — сказал визирь.
— Успокойся, изменения касаются его в наименьшей степени. Каждый из его солдат готов отдать за него жизнь. И никто не будет для Египта лучшим гарантом его безопасности.
— Знаю, знаю, — подтвердил Собек-Защитник. — Вернулся ли из Абидоса Сехотеп?
— Восстановление храма Осириса задержит его там еще на некоторое время.
— Скажи честно, Сенанкх, ты поддерживаешь последнее решение фараона?
— Разве его взгляд не видит дальше нашего? Только он один способен видеть реальное положение вещей.
Собек согласился с этим.
Над ними всегда возвышался этот монарх-гигант, который исправлял ошибки своих министров и видел даже самый слабый свет в окружающем мраке.
— Предупрежден ли начальник протокола?
— Это я взял на себя. Он правильно будет обращаться с гостями Великого царя.
Взволнованный Мемфис гудел как пчелиный улей. Тысячи голосов разносили по нему тысячи разных слухов. Разве не готовился Сесострис назвать нового Царского сына, которого он будет готовить себе в преемники?
Назывались разные имена, но предпочтение отдавалось отпрыскам богатых столичных родов. Но ведь монарх не судит только по внешности и интересуется душевными качествами! Тут было, где разгуляться фантазии горожан и придворных.
Начальник протокола старался избежать малейшей ошибки. Он беспокоился и нервничал, поэтому поспешил навстречу приехавшим по приглашению царя, избегая задавать им лишние вопросы о том, как прошла их поездка и как они себя чувствуют. Он ограничился тем, что отвел их к кабинету монарха, дверь в который была приоткрыта.
— Вот, это здесь, — пробормотал он и исчез.
Мощный низкий голос Сесостриса обратился к двум приглашенным.
— Входите, Исида и Икер, я вас ждал.