Великолепие шелка
Шрифт:
Сидя в сторожке, Чина слушала протяжную и заунывную песню в исполнении ветра. Начавшийся наконец ливень забарабанил по тонкой крыше с такой силой, что заглушил даже раскаты грома и грохот прибоя. В квадратное окно видны были вспышки молний, освещавшие отдельными участками вспенившуюся поверхность моря.
Не в силах сдержать нетерпение, девушка начала шагать взад-вперед по влажному деревянному полу, проклиная и погоду, и вызванную ею такую нежелательную задержку.
Она не должна думать о том, что, возможно, и ошибается, полагая, будто Этан сбежал на лорче.
Измученная сомнениями, Чина постаралась избавиться от них упрямым взмахом головы. И снова послышались неустанные шаги по неровному полу ее маленьких, обутых в ботинки ног.
Конечно же, Этан сбежал со «Звезды лотоса» на борту пиратской лорчи. Думать по-другому было бы просто глупо, и Чина, естественно, начала строить различные предположения и догадки, согласно которым ему пришлось по тем или иным причинам взорвать боеприпасы, после чего, воспользовавшись поднявшейся суматохой, он сумел скрыться. В то же время некий голос нашептывал ей упрямо: почему же Этан не направился прямо на «Орион», а оказался на борту лорчи? Прошло больше недели с тех пор, как затонула «Звезда лотоса», – достаточное время, чтобы вернуться назад.
«Нет, нет, нет!» – злилась Чина на саму себя и затыкала уши как будто для того, чтобы не слышать собственных мыслей.
Она подбежала к окну и снова выглянула наружу, однако в этот момент ярко вспыхнувшая молния погасла, и в наступившей вслед затем кромешной тьме уже ничего нельзя было разглядеть. Девушка понимала, что попытка переправиться в такую погоду через пролив будет выглядеть сущим безумием и что Лам Тан, хоть и был слугой исполнительным, наотрез откажется выходить в море, пока оно не успокоится. Рассчитывать лишь на себя она также не могла, поскольку прекрасно знала, что в такой шторм ей не справиться с лодкой.
Когда Чина отвернулась от окна, раздался мощный удар грома, и в то же мгновение маленькая сторожка вздрогнула и покачнулась. Странный звон в ушах заставил девушку кинуться к двери. Но стоило ей только схватиться за ручку, как ее едва не сбил с ног вбежавший внутрь Лам Тан, вместе с которым в помещение ворвались шквальный ветер с дождем.
– Мисси! Мисси! – позвал он.
– Что случилось, Лам Тан?
Прислонившись к двери, с посеревшим лицом и выкатив от ужаса глаза, он пробовал что-то сказать по-малайски, однако так учащенно дышал, что Чина ничего не смогла разобрать.
– Говори, пожалуйста, помедленнее, – попросила она, но ее слова были заглушены новым ударом грома, который, казалось, собрался снести маленький домик с лица земли. Крыша скрипела и трещала, дождь еще сильнее забарабанил по ней, и девушка со слугой уже не слышали в этом шуме друг друга.
«Не град ли?» – подумала с сомнением Чина. Во время пребывания в Кенте ей неоднократно приходилось наблюдать в ненастную весеннюю пору и ранней осенью данное небесное явление. Тяжелые льдинки бомбардировали неутомимо окна и крышу бродхерстского замка, наполняя невыносимым грохотом комнаты. Однако разве могло случиться
Девушка снова бросилась к выходу. Лам Тан, опустив свою дрожавшую руку ей на плечо и неся испуганно какую-то тарабарщину, попытался остановить Чину, но та оттолкнула его и распахнула дверь. Дождь мгновенно промочил ее насквозь. С водяными потоками между тем низвергалось вниз с неба нечто еще, что моментально осело на ее платье, ресницах и волосах, словно какая-то невиданная еще ею пудра. Она, закашлявшись, ощутила на губах горечь, ее сердце, казалось, подскочило и остановилось. Это мог быть – хотя такого и быть не могло – только пепел!
Не обращая внимания на дождь и падавший сверху горячий песок и камни, которые она приняла было ошибочно за' град, Чина бросилась на пристань. Взглянув уже оттуда на горы, она разглядела во мраке огромное клубящееся облако, относимое ветром к северо-востоку, и услышала грозный гул, вырывавшийся из недр давно уснувшего, как полагали все, бадаянского вулкана.
Тяжело дыша и скользя на мокрых досках, она побежала снова в сторожку.
– Лам Тан! – закричала она, ворвавшись в помещение. – Отведи «Темпус» к восточной оконечности острова!
И старайся держаться как можно ближе к берегу! Ты меня понял? Ближе к берегу!
Лам Тан молча кивнул с бледным, испуганным лицом.
– Если начнется извержение, лава потечет по западному склону. Как раз сюда, к сторожке и пристани. – Чина говорила на английском, поскольку не знала, как выразить это по-малайски, и только молила Бога, чтобы Лам Тан правильно понял ее. – Так уже было во времена моего дедушки. Поток лавы оставил тогда на склоне вулкана глубокую ложбину, по которой она наверняка потечет и на этот раз. Так что нам надо укрыться поскорее в безопасном месте.
– Я буду ждать вас возле мангровых зарослей, мисси. Вы ведь должны еще сбегать сейчас за семьей, не так ли?
Когда Чина кивнула, он усмехнулся едва заметно.
– Лам Тан не допустит, чтобы лодка запуталась в корнях и ветвях. Лам Тан не подведет вас.
Она улыбнулась ему в ответ и, глубоко вздохнув, шагнула в ненастье. Ветер и дождь вцепились в ее юбки, облака смешанного с песком пепла ослепили глаза. Чина наклонила голову и побежала, стараясь держаться под кронами деревьев. Пепел был горячим, и она всю дорогу благодарила Господа за то, что идет дождь, без которого джунгли неминуемо вспыхнули бы.
Родовое гнездо Уорриков было ярко освещено. Взбежав по ступеням под защиту веранды, Чина застала там свою мать и взволнованную челядь. Светлые прежде доски, устилавшие пол, почернели от пепла, покрылись сажей окна. Гроза не прекращалась, раскаты грома сопровождались мощным, рокочущим ревом вулкана. Все вокруг сотрясалось и колебалось, слуги, вне себя от страха, вопили пронзительно и шептали сквозь рыдания молитвы.
– Чина, где ты была? Я как раз собиралась послать кого-нибудь за тобой! – Мальвина с побелевшим, осунувшимся лицом сжала в объятиях дочь, и их глаза встретились на одно короткое мгновение.