Великолепная модель

Бердон Мэри

Она вытянула руку вперед, пытаясь смягчить удар о переднее сиденье, когда водитель резко повернул. Живот продолжал болеть, и Аманда закрыла глаза, стараясь не думать о боли. Она судорожно сжала в руках видавший виды разговорник. Как она могла уступить Эми и согласиться на обман? Стоит ей войти в студию, все сразу поймут, что она не та, за кого себя выдает.

Аманда положила разговорник на сиденье и вытерла влажные руки о джинсы. Приехали. Таксист нажал на тормоз. Она расплатилась и выбралась из машины.

Как и многие другие центральные

улицы Флоренции, эта была темная и удивительно узкая, по обеим сторонам тянулись старые высокие кирпичные здания. Ветер трепал волосы Аманды, отбрасывая на лицо, и ей почти ничего не было видно, поэтому пришлось долго разглядывать дощечку на двери, прежде чем она смогла разобрать: «Фотостудия Бергамо и Барбьери». От страха ее прошиб холодный пот.

Аманду охватило желание убежать. Она повернулась и решительно зашагала прочь. Но, пройдя чуть ли не полквартала, заставила себя оглянуться и вернуться обратно. Какой бы абсурдной эта затея ни казалось сейчас, она дала сестре обещание. Аманда затолкала разговорник в спортивную сумку Эми и решительно начала подниматься, перешагивая через две ступеньки. Однако даже преодолев старую мраморную лестницу, она не избавилась от страха. Интересно, будет ли ее карьера модели самой короткой в истории этого бизнеса?

Темноволосый мужчина лишь на секунду поднял голову от фотоаппарата, с которым возился, когда Аманда открыла дверь студии.

— Вы опоздали, сеньорита Ситон. Но заставлять нас ждать — одна из тайн вашего мастерства, не так ли?

Аманда вздрогнула, уловив язвительные нотки в его голосе. Вспомнив описание, данное Эми, она догадалась, что перед ней фотограф. Ее сестра всегда опаздывала. Но это никому не дает права разговаривать с ней грубо, подумала Аманда. Она облокотилась о дверной косяк и воспользовалась паузой, чтобы привести в порядок мысли.

Спортивная сумка соскользнула с ее плеча и шлепнулась на дощатый пол.

— Простите. Моя сест…

Она инстинктивно зажала рот рукой.

Но мужчина не смотрел на нее. Он продолжал ковырять в фотоаппарате крошечным инструментом. Аманда сцепила пальцы, чтобы они не дрожали. Он, вероятно, не слышал ее оговорки.

В конце концов мужчина поднял глаза:

— Вы что-то сказали?

Аманда вскинула голову и попыталась изобразить легкомысленную улыбку, как это делала Эми.

— Я уже стояла у дверей, когда мне позвонила из Штатов сестра. Мне действительно жаль.

Проницательные карие глаза смотрели на нее из-под черных кудрей, закрывавших лоб. Его губы, даже изогнутые в неодобрительной усмешке, манили. Ну конечно, было глупо надеяться, что фотограф окажется добрым седым джентльменом.

Он пожал плечами и вернулся к работе. Это дало ей великолепную возможность его рассмотреть. Эми забыла упомянуть о том, что Пьетро Бергамо потрясающе хорош собой. Возможно, этот человек и груб, но он, несомненно, очень сексуален. Это впечатление почему-то усиливал его акцент. А такой голос, как у него, мог без сомнения, заставить сердце любой женщины биться быстрее.

Желание

дотронуться до его широких плеч, коснуться пальцем его щеки, покрытой темной щетиной, ослепило Аманду. И тут резким движением он схватил со стола пленку. Его загорелые мускулистые руки, застывшие в воздухе над фотоаппаратом, мгновенно привлекли ее внимание. Она смотрела, как умело и точно он вставляет пленку, как быстро движутся его ловкие пальцы. По спине Аманды пробежал холодок. Из итальянца, казалось, ключом била чувственная энергия, от которой у нее захватывало дух и пропадала способность говорить.

Аманда поняла, что весь следующий месяц ей придется бороться с невероятным искушением.

Пока Пьетро был занят, Аманда стала изучать студию. Помещение больше походило на полупустой товарный склад, чем на место, где важно расхаживали модели в дорогих эксклюзивных нарядах. Острый запах химических реактивов стоял в воздухе. На цементном полу не было ковра, и, кроме диванов и беспорядочно расставленных стульев, в комнате почти не было мебели. Зато повсюду стояли юпитеры, штативы и коробки с оборудованием.

Аманда почувствовала на себе взгляд Пьетро. На долю секунды ей показалось, что он изучает ее лицо, отмечая различия между ею и сестрой.

Она прошла в глубь комнаты, не выпуская из рук спортивную сумку. Каждый день в течение трех недель посторонние люди будут одевать, гримировать ее и заставлять неподвижно позировать, сидя, как пластиковая кукла. Ей надо поскорее свыкнуться с этой мыслью и попытаться вести себя как Эми.

— Нравится моя стрижка?

Она изобразила нахальную улыбку, вполне достойную настоящей супермодели.

— Выглядишь по-другому. — Его акцент добавлял словам выразительности. — Придется с этим смириться. Если будешь естественно выглядеть на снимке, клиент не станет возражать. — Он улыбнулся — холодная мрачная улыбка обнажила великолепные белые зубы. — С другой стороны, он может отказаться от твоих услуг. Я пошлю ему сегодняшние снимки по факсу. — Фотограф пожал плечами. — Посмотрим, чего он от тебя потребует.

Неприязнь, сильная и пугающая, повисла в воздухе. Похоже, Эми когда-то сильно его обидела. Впрочем, возможно, этот мистер Бергамо просто не любил ее сестру. Аманда неуверенно переминалась с ноги на ногу в центре комнаты. Ей нужно было делать что-то, а не только разглядывать помещение. Эми чувствовала бы себя здесь как дома.

Она подошла к рабочему столу и провела рукой с ярко накрашенными ногтями по шершавому дереву.

— Ну и какие у нас на сегодня планы, Пьетро?

— Студийная работа. — Он снова смотрел на фотоаппарат. — Мы начнем со съемок в нижнем белье.

Ноги Аманды задрожали, и она едва успела опуститься на стул напротив него.

— В нижнем белье? — Ее длинные ногти впились в ладони, причиняя боль. — Ты… ты сказал, в нижнем белье?

— Я сомневаюсь, что с наступлением темноты ветер прекратится, поэтому нам лучше поработать в студии, чтобы не терять время.